Пастыри чудовищ (СИ) - Кисель Елена - Страница 74

— Иногда за девятерицу, нет, что ли?

— Это когда стаями.

Горяченький нас ждет денек завтра. Или послезавтра.

— Звучит так, будто местного наследничка точно сожрут.

Грызи кидает укоризненный взгляд. Жму плечами. Я далека от мысли, что животные вот просто так кидаются на Задаваку. К тому же еще и разные животные.

— У Оникса в сознании было то же самое? Думал, что Задавака — враг?

— Угу. Не встречалась с таким. Четкое желание убить и ярость. При этом нет осознания мести, следа каких-нибудь воспоминаний. Просто будто старинный враг зашел на территорию. И это перекидывается на других животных.

— Будто они друг другу это сообщают?

— Пиньк, — озорно добавляет в беседу Сирил. Мол, чего там, не волнуйтесь. Тут же всего-то через пару дней все звери на территории могут ополчиться на местного идиота.

Наплевать, что будет с Задавакой — но если его прикончит какой-нибудь единорог, то единорога точно усыпят.

— На болезнь непохоже. Больше на дрессировку. Или какое-то наваждение… действие артефакта или чары, к примеру. Слышала про магов с Даром внушения?

Обычно Камень в Аканторе раскидывается Дарами Четырех Пар. Или Восьми Божеств, которые переженились между собой. Огонь и холод, вода и мастерство, меч и целение, травы и стрелы. Только вот есть ещё Перекрестница, а у этой — особенные Дары. Разные, редкие и с подвохом. Мой Дар Следопыта, например, раз на сотню встречается. Дар Щита — раз на несколько тысяч. У Плаксы, которая в обучении у Конфетки, — Дар смотреть по снам и теням. Невыясненной редкости.

Есть ещё другие — Дар сирены хоть возьми. Или Дар слышания мыслей. Или вот…

— Говорят, Эвальд Хромец так ловко убалтывает всех вокруг, потому что под перчаткой скрывает именно Печать Внушения… какая она хоть с виду?

— А мантикора знает.

В дверь скребется застенчивая служанка — притащила поднос с ужином. Сирил приветствует ее радостным: «Кишочечки!»

— Премилосердная Целительница! — вопит служанка.

Поднос летит на пол. Прощай, ужин.

Пока Грызи утешает перепуганную девицу, размышляю. Кто-то внушает животным желание убить Задаваку. Через Дар или артефакт. Кому ж это он так сильно напакостил?

— Может, это научные дела, — говорит Грызи, когда служанка выметается, унося осколки тарелок. — У Моргойла, насколько я знаю, есть завистники, да и недоброжелателей полно. Знаешь, среди тех, кто ратует за «очищение природы».

Прогрессисты. Превосходники. Мрази-магнаты, фабриканты и торгаши. И с ними — куча жреческого отродья. Из тех, которые завывают, что природа только для человека. И нужно её «очистить от грязных зверей».

— Если это эти паскуды…

— То им очень выгодно это, а? Моргойл выступает за сосуществование с магическими животными, а тут его сына убивает на территории якобы одомашенный зверь. Идеальное подтверждение, что дикость в бестиях неисправима и они не могут сосуществовать с людьми.

Грызи вынимает шпильки из волос. Крутит их в пальцах так и этак.

— Да… они даже могут быть заказчиками. Сторонники идеи «Человек над всем» — мощная сила, в этом я уже убеждалась. Только вот с чего они взъелись на Моргойла именно сейчас… ладно, проверим.

— А этот Криклэнд? Дрессировщик?

— Сомневаюсь. Он не стал бы делать мишенью мальчика.

Хмыкаю. Вытягиваюсь поверх покрывала на кровати — прямо в ботинках и куртке.

— Мальчик — здоровый олух. Мог кому-то дорогу перейти. И вообще, ты не думаешь, что это из-за его мамашки? Она, похоже, души в сыночке не чает.

— Может, и так. И есть еще эти его дружки. С прогулки в компании которых всё началось. Завтра надо будет проверить — может, что-то всё-таки случилось на той прогулке. Я все-таки склонна думать, что Моргойл-младший нам что-то недоговорил сегодня. Он, вроде как… осознает, что вляпался, и осознает это лучше, чем мы.

Есть, конечно, хорошие эликсиры Конфетки, та же «Истина на ладони». Только вот Визглю при мысли о том, что такое можно применить к её сладкому мальчику, хватит удар.

— Ну-ну. Значит, пускай посидит пока в поместье и подумает — а не стоит ли выложить начистоту?

— Да, пожалуй. Хаата пусть еще послушает округу… а ты присмотри за ним завтра.

Нянька для местного высокомерного болвана. Да какого…

— Или можешь вместо меня побеседовать с его друзьями из окрестных поместий.

Пять или шесть высокомерных болванов. С их не менее высокомерными родителями. В вир болотный.

— На кой я тут вообще? Могла бы округу еще посмотреть. Или животных проверить. Думаешь, Задавака после сегодняшнего может не усидеть в поместье и пойти прогуляться?

— Нет. Думаю, что воздействие, что бы это ни было, может усугубиться.

— Перекинуться еще на каких-то животных? Или на всех животных?

Грызи молчит. С очень говорящим предчувствием. Не хуже горевестника.

— Эгерт, — захлёбывается Сирил в клетке. — Эгерт, Эгерт, Эгерт, Эгерт…

Потом пару мигов молчит и добавляет со значением:

— Враг.

МЕЛОНИ ДРАККАНТ

— Вы не опасаетесь с ней работать?

Фыркаю носом.

Мы с Задавакой сидим в местном пылесборнике — библиотеке на половину левого крыла. Время подкрадывается к полудню. В библиотеку через приоткрытое витражное окно залетает теплый день.

Младший Моргойл пялится в какую-то книгу. Я играю в няньку придурков с усишками.

Попутно поглаживаю перышки Сирилу. Его я пригласила прогуляться вместе с собой. Придурков лучше стеречь в компании.

Была ещё надежда, что остолоп не заговорит. Или поймёт, что я тут не чтобы ублажать его беседами.

— Они ведь опасны, — тянет Задавака. — Эти… создания. Отлучённые от Камня.

Брезгливость в каждом звуке ломающегося голоска. В поджатых губёнках. В двадцати волосинках, которые Задавака пытается выдать за усы.

— А скажи ты мне, кто тут идиот? — вопрошаю я горевестника, предлагая ему аппетитный орех.

«Эгерт», — радостно брякает Сирил. С предвкушением хихикает. Попрыгивает по клетке и выдает россыпью: «Эгерт-Эгерт-Эгерт». Немного думает и добавляет: «Враг». Потом ещё немного — и «Кишки».

На диво умное создание. В отличие от придурка-хозяина.

— Это, знаете ли, не забавно. И могло бы сойти за оскорбление.

— Можешь оскорбляться. Хотя это вообще-то он сказал.

— А вы считаете иначе?

— Нет.

Задавака оскорбленно шелестит книжечкой. Формулы из мозжечка выковыривает.

— Знаете, если бы вы не были девушкой и к тому же Драккант…

— Тебе со мной не на бал ехать. Так что давай, высказывайся.

Рдеет, надувается и бубнит что-то великосветское, про возмутительное поведение и что он вообще-то просто спросил…

Спрыгиваю со стола, на котором сидела. Упираю руки в бока.

— Ты ни черта не просто спросил. Ты сходу начал задвигать насчёт отлучённых от Камня опасных созданий. А если б хотел узнать…

Скрипит дверь. В каменно-деревянный мешок библиотеки заглядывает Шипелка.

Задавака аж зеленеет. Пялится на Шипелку со смесью любопытства и отвращения. Пока та спрашивает на своём языке — где это носит Грызи.

— Пошла окучивать его дружков, — машу рукой на Задаваку. — Моргойла-старшего взяла с собой. К вечеру должна быть. Наслушала что-то?

Я говорю на кайетском среднего образца. Шипелка отвечает на своём. Понимать я её понимаю, а вот говорить на языке даарду посложнее. На некоторых словах можно сломать язык среди щёлканья и свиста.

— Лес спокоен, — пожимает плечами Шипелка. — Сад молчит. Зла нет в земле.

— Ещё что скажешь?

— Зла нет в земле. Значит, оно на земле. Люди Камня, которые здесь.

Зыркает на Задаваку. Тот уже совсем обомлел. В него кинули отвращением посильнее, чем у него!

— Большая новость, ну. Стало быть, думаешь, что причина…

— Эгерт, — помогает Сирил. — Эгерт? Эгерт-Эгерт-Эгерт… кхе… кишки!

И заливается радостным смехом, будто рассказал свой лучший анекдот. Шипелка фырчит тихонько под нос — можно считать, посмеялась.