Нелегал (СИ) - Ларин Павел - Страница 13

Иногда ему этого не хватало. Родного, матерного языка. Есть эмоции, которые невозможно высказать на английском. Но главное правило он не забывал никогда. Ни на одну минуту. Соблюдал все двадцать два года. Именно поэтому сидит сейчас в этом кресле и в этом доме. Ни при каких условиях не отходить от легенды. Ни с кем, никогда не говорить на родном языке, не упоминать свою настоящую родину и настоящее имя. Похоронить того человека, который когда-то жил в Советском союзе.

Мужчина встал с большого кожаного кресла и подошёл к окну. Оно занимало практически половину стены. Ухоженный сад, красивые клумбы, бассейн, в котором плещется супруга. Он выбирал ее тщательно. Супругу. Положение обязывает. В этой стране, если ты — политик, твоя жизнь должна быть идеально чистой и кипельно белой. Ни единого пятнышка.

Лаура, естественно, имела все необходимые качества. Семья, деньги, репутация. Ну, и, несомненно, красива. Все, конечно, понятно, однако жить рядом с крокодилом, пусть даже имеющим идеальную для жены сенатора биографию, сомнительное удовольствие.

Мужчина задумчиво разглядывал сквозь стекло, как эта эффектная блондинка, соответствующая всем канонам женской привлекательности, медленно, покачивая бедрами, поднимается по лесенке из воды, подходит к шезлонгу, вытирается полотенцем, а потом устраивается поудобнее, чтоб принять солнечные ванны. Нет, терять все это он намерен. Карьера, деньги, жизнь, в конце концов. Только потому, что далеко, там, где началась история его восхождения, существует некая особа, имеющая опасную информацию.

Как говорится, хочешь сделать хорошо, сделай сам. К сожалению, сейчас это невозможно. Уж он-то никогда не опростоволосился бы. Все-таки, сто́ит признать, их в свое время готовили гораздо лучше. Да, жестче. Но в разы лучше. Наверное, потому что тогда все они были готовы умереть ради страны и одного конкретного человека. Ох… каким же идиотом он был. Юным и напичканным лозунгами.

Свою прошлую жизнь мужчина помнил хорошо. Причём делал это осознанно. Человека похоронил в памяти, а жизнь помнил. Потому что, если ее тоже похоронить, она может вылезти в самый неподходящий момент и тогда все. Пиши-пропало. Все рухнет, как карточный домик. Этот скелет, если выпадет из шкафа, угробит его к чертовой матери.

А он свою новую жизнь и новую судьбу строил долго. По кирпичику. Двадцать лет. Медленно создавал то, что теперь терять не хотел ни при каком раскладе.

Случались моменты, когда ему казалось, что Союза в его жизни вообще никогда не было. Никогда не было седой женщины с мозолистыми руками. Не было нескольких лет, проведённых подростком рядом со станком. Не было дня, изменившего все. Когда он пришел к офицеру из СМЕРШа с просьбой позволить отдать жизнь Родине.

Но потом, обычно во сне, приходили воспоминания и он снова мысленно повторял себе, человек умер, прошлое — нет.

Он уже строил карьеру в чужой стране, когда появилась информация об этом чертовом списке. Сначала, узнав, что Ершов арестован, мужчина запаниковал. В то время он был молод и провел в Штатах слишком мало времени. Но уже двигался в том направлении, которое ему изначально поставили, как задачу. Центр интересовало ЦРУ. Им нужен был там свой человек. Поэтому легенда у мужчины была соответствующая. Помогли дворянские корни. Очень далекие, но тем не менее. А еще брат-предатель, работавший несколько лет на оккупантов. Мужчина думал, такие нюансы никому не позволят оказаться в рядах агентов. Но нет. Вышло наоборот. Именно по этой причине на него пал выбор Ершова. И тут такая новость. Сначала об Абакумове, потом о Ершове.

Мужчина прекрасно помнил, что Виктор Николаевич их группу готовил в условиях абсолютной секретности. Они даже друг друга никогда не видели. Исключались любые случайные встречи во время обучения. Знали лишь, что к внедрению готовят пять агентов. Все — нелегалы. Это был эксперимент. И вот что удивительно. Он удался. Двадцать лет мужчина провел под чужим именем, но мало того, ни у кого не возникло сомнений в чистоте его репутации, так еще карьера, которую он сделал, вызывала зависть у тех, кто на самом деле родился в Америке. Управление разведки? Слишком мелко. Сенат. Правда это решение он принял самостоятельно. Получать указания больше было неоткуда.

Сначала, спустя некоторое время после ареста Ершова, мужчина ждал, что их либо отзовут, либо «распечатают». Первый вариант казался более реальным. Причем, скорее всего, дорога домой закончится во внутренней тюрьме Лубянки. Но не происходило ничего. Ни первого, ни второго.

А затем стало известно об аресте Рюмина. Мужчина помнил злого, жестокого карлика. Пересекался несколько раз. Туда ему и дорога. Но после этого, после ареста Рюмина, вот ведь совпадение, в Управлении появилась информация, что Союз отправил в Штаты нелегалов.

Новость произвела эффект разорвавшейся бомбы. Ничего себе! То есть где-то в государственных структурах работают агенты Кремля.

Спустя непродолжительное время, мужчина точно знал, информация пришла от Рюмина. Вернее, конечно, не от него напрямую. Сам он уже ничего, никому передать не мог. От человека, который на тот момент работал в Союзе. А тот отправил срочные сведения через посла. Как уж они там спелись, мужчина, похожий на Аль Пачино, не знал. Информация по данному делу была засекречена. Те минимальные сведения, которые ему удалось выудить, стоили слишком дорого, а он на тот момент занимал не сильно высокую должность. Рюмин просил помощи. Обмен на кого-то равноценного, переговоры, уговоры, что угодно. За это обещал предоставить список нелегалов.

Странная история. Потому что имен он точно не знал. Ершов свою работу выполнял хорошо. Сказали, секретно, значит, секретно. Значит, ги одна сволочь, кроме него, не в курсе. А тут столь громкие заявления. Скорее всего, Рюмин блефовал, хотел спасти свою шкуру. В любом случае, его задумка не удалась.

Высокое начальство побегало, посуетилось и на той же жопе село. Наверное, пришли к выводу, который сам для себя определил мужчина. Их нагло обманули, пообещали несуществующий список, в расчете на помощь. Рюмин хотел жить и мог сказать, что угодно.

А вот мужчина ситуацию отпустить не мог. Тем более, его карьера стремительно пошла в гору.

Восемь лет назад он решил, пора действовать. Потому что точно знал, если Рюмина расстреляли, то Ершова — нет. Более того, он живет и благополучно воспитывает внучку.

Тот факт, что Виктор Николаевич хорошо себя чувствует, говорил о существовании некоторой договорённости между ним и чекистами. А другой факт, что мужчина здесь, в Штатах, продолжает восхождение к Олимпу, и его никто не трогает длинными коммунистическими руками, говорил о том, что пока еще время этих договоренностей не настало. Но рано или поздно оно обязательно придет. Время, когда оба факта сольются в один.

Но мужчина, похожий на Аль Пачино, больше не хотел ничего менять. Ему нравилась новая жизнь и все то, что эта новая жизнь давала — деньги, положение, власть. Поэтому, он начал действовать сам. Теперь у него были возможности для этого.

Первым делом — к Ершову в Москве явились гости. Между прочим, это было совсем не просто. Но прежде, чем ликвидировать опасного человека, гости имели приказ, допросить его. Мужчине нужны были детали договоренности между Виктором Николаевичем и комитетчиками. Мужчина был уверен на сто процентов, договоренность имеется. Он прекрасно знал, что из себя представляет Виктор Николаевич. В свое время искренне им восхищался. Каждый шаг старого чекиста просчитан на сто ходов вперёд.

Убрать Ершова — это лишь половина дела. Если он успел хотя бы частично поделиться информацией, то его смерть не даст ничего. Надо было удостовериться наверняка в том, что Комитет не знает имен.

Однако Ершов был готов к такому повороту событий. Ждал его. В итоге — хрен на блюде получил мужчина, а не информацию, которая стоила его жизни. Мало того, внезапно, внучка старого ли́са исчезла из Москвы. Вечером была дома, а утром — ее уже нет.