Волшебная зима в Оккунари (СИ) - Берестова Елизавета - Страница 42

— Не режь слишком сильно, — проговорил он, слизнув побежавшую по мизинцу каплю крови, — боль не должна мешать концентрации.

Девушка серьёзно кивнула.

— Потом научите меня делать колыбельку? – спросила она, сжимая кинжал обеими руками.

— Всенепременно, — пообещал Мозгоправ, а в голове явственно прозвучало: «Если выживим».

Они протянули руки к друг другу, соприкоснулись пальцами, и совместная волшба началась.

Вилохэд видел, как от их пальцев протянулись знакомые кровавые верёвочки, Тама, вылетела из кармана и попыталась цапнуть артиста за ухо. Фамильяру показалось, что он вредит её госпоже. Ноди увернулся, мотнув головой, и пошипел что-то по-делийски. Как ни странно, бывшая кошка поняла, полетала чуток вокруг его головы и опустилась на плечо Рики, с откровенным интересом, взирая на кошачью колыбельку.

— Это не для тебя, — предупредил артист фамильяра, — рыпнешься – распылю! Череп демонстративно отвернулся, показав ему язык.

Тем временем плетение становилось всё сложнее. Мысленные образы, которые Нодивара посылал некромантке воспринимались куда понятнее слов, но и энергия, вкачиваемая в собственную кровь, ощущалась больнее, чем в прошлый раз. Кровавая колыбелька получалась большая и исключительно сложная. Рика изо всех сил поддерживала силой воли готовые перепутаться или распасться каплями нити. Ноди неожиданно запел, гортанно, без слов, со странными присвистами и клокотанием где-то в глубине горла. Чародейка вздрогнула от неожиданности и чуть не выпустила из рук плетение, из-за чего удостоилась свирепого взгляда. Она поняла, артист пел Песнь воды. Очень скоро напротив него увлажнилась стена. Крупные капли выступили прямо на камне, словно он внезапно покрылся росой, потом вода стала стекать тоненьким ручейком. По земле она дотекла до ботинок артиста, словно подумала мгновенье и двинулась дальше, остановившись точнёхонько под плетением чар. Потом поток воды усилился, раздалась весёлая весенняя капель, это вода принялась капать прямо с потолка. Капель сменило журчание ключа, рассыпающего брызги. Рика намокла почти до колен, но не шевелилась. Замерли также и Янг с коррехидором. Тот хотел было набросить на чародейку своё пальто, но клирик удержал его, отрицательно покачав головой.

Чародейка стала бояться, как бы Ноди не перестарался, вызвав поток, который смоет их или попросту они захлебнутся в набегающей ото всюду ледяной воде.

— Спокойно, у меня всё под контролем, — раздался в голове голос артиста, куда более безличный, чем в жизни, — потерпи совсем немного.

И действительно, всего через пару мгновений его пение резко сменило тональность, перейдя в мощный звук, который поднимался всё выше и выше, пока не перестал быть слышным, но он воспринимался как неприятная вибрация всего вокруг.

Услышал его и Кори Лейс, вернее Бартоломью Окку. Маг обернулся и не без интереса поглядел в их сторону. Полагая все усилия чужаков тщетными, он вернулся к своему ритуалу, и просчитался: беззвучное пение Нодивары оборвалось, вся вода пещеры втянулась в их плетение и выплеснулась острыми ледяными лезвиями, потянув за собой кровавые нити породившей их кошачьей колыбельки. Рика невольно охнула от боли, когда вся конструкция оторвалась от пальцев и полетела в барьер. Яркая вспышка ослепила на секунду, мысленное предупреждение закрыть глаза опоздало.

Ноди и Рика ворвались в пещеру. На алтаре, как две капли воды похожем на кровавый алтарь со Стойловой поляны, лежала нефритовая ласточка. Чародей держал над ней руки и читал негромкий ритмичный речитатив.

— Бью? – тихо спросила Рика.

— Рискни, — чуть повернул голову Бартоломью, — я могу читать в двух планах. Попробуй сейчас помешать мне, и твоим друзьям крышка.

— Блеф, — предположил мыслеречью Ноди, — но пробовать не будем.

— Ку-ку, певун, — проговорил чародей у алтаря, — я слышу тебя тоже. Даже жаль, что не сдержался, как бы хорошо было подслушивать твои указания этой выскочке и противодействовать им.

Бартоломью завершил какую-то часть своего ритуала и продолжил:

— У меня маленькая пауза, поиграем?

Резкий жест рукой послал луч зеленоватой энергии в бесформенную кучу камней в стороне от алтаря. Куча зашевелилась, с противным скрежетом камни собрались в некое подобие человеческой фигуры с огромными ручищами и куском обрушившейся скалы вместо туловища. Перемещалось чудовище на сравнительно маленьких ногах и вертело безглазой головой-валуном в ожидании приказаний.

— Попробуйте справиться с настоящим тяготоном, — проговорил маг, — я благодарен вашей родине, подарившей мне столь полезное умение изготавливать помощников из подручного материала, как, собственно, и создавать дыры в ткани реальности. Удивлены? Ещё бы. Только моя изворотливость сумела превратить мои слабости в силу. Да, маленький братец, именно так и похищались ваши, вернее – наши, хвалёные оккские свиньи. Разве можно считать кражей то, что принадлежит мне по праву?

Было заметно, что обвинения в банальном воровстве скотины обижают опального чародея.

— Как я потешался, как ликовал. Вся ваша дедукция, допросы, магические зеркала оказались бесполезны против меня, способного рвать ткань реальности и пускать туда тяготона, который без единого звука и в мгновение ока доставлял свиней в моё тайное убежище. Но довольно! Убей их, — последнее относилось каменному гиганту.

Янг выхватил чётки и прикрыл всех сверху зеленоватым переливчатым пологом, от которого отскочил внушающий уважение камень, брошенный тяготоном.

Одновременно с этим Ноди и Рика заметили кое-что ещё: в пещеру поползли странные теневые существа. Сперва это были змеи, летучие мыши, собаки – полупрозрачные, как бы истлевшие либо истрёпанные ветром силуэты, в которых не так-то просто было определить, кому они принадлежали при жизни.

— Это что ещё за срань!? – воскликнул артист, увернувшись от призрачного скелета волка, припадающего на переднюю лапу.

— Это некротические отголоски, что остаются после смерти без погребения, — удивлённо ответила Рика, — я знала, что они есть, но их ни для чего не используют.

— Он поглощает их, — воскликнул Вил, — смотрите, он призвал их и поглощает.

— Полагаю, чародей хочет напитаться энергией и разрушить нефритовую оболочку реликвии, чтобы выпустить Данмон, — проговорил Янг, — решайте, что будем делать, моего щита надолго не хватит, — он с тревогой смотрел на неспешно бредущего каменюку.

— Значит так, — проговорил Ноди, — ты, Тополь, читаей молитвы, поддерживай Шимон изо всех сил, не дай её разбить. Ваша задача не мешать и не попадаться под удары бестии, — это относилось к коррехидору, — найдите какое-нибудь безопасное место и затаитесь на время. Подозреваю, гадина лучше воспринимает движущиеся объекты. Рика берёт на себя всю эту некро-дрянь. Ты ж – посвящённая бога смерти, вот и принимай ползущих, летящих, бегущих. Постарайся, чтобы ни одна животина не добралась до бывшего студента и не дала ему силы для ритуала. Как бы он ни хвастался, а в двух планах работать долго ему не по силам. Лиши его подпитки, поняла?

Чародейка кивнула. То, что предлагал ей сделать Мозгоправ, она никогда не делала, даже не слышала о подобном, но была полна решимости выполнить.

— Я беру на себя тяготона, — закончил артист, вздрогнув от удара мощного кулака, сотрясшего щит, — на счёт три, все в разные стороны, а Тополь убирает щит. Раз, два, три!

Рика рванулась в сторону, Янг с неожиданной для его лет и комплекции ловкостью прыгнул на возвышение скалы, артист ударил каменного урода по ноге, ловко уклонился от второго кулака и перекинул лютню на грудь. Вил, воспользовавшись советом Нодивары отошёл в нишу между импровизированными светильниками.

Тяготон завертелся на месте, словно в недоумении от того, что все его только что жертвы были в одном месте, а теперь никого нет.

— Я здесь, — пропел Мозгоправ, сопроводив аккордом лютни.

Тварь неловко развернулась в его сторону и выворотила кусок пола.

— Давай! – второй аккорд слился с голосом, взмывшим к потолку на высокой ноте.