Волшебная зима в Оккунари (СИ) - Берестова Елизавета - Страница 33

— Я уже сказал, не дерзи мне! – произнёс отец Вилохэда тоном, не обещающим ничего хорошего, — или хочешь, чтобы я перестал с тобой разговаривать на всю праздничную неделю?

«Это было бы совсем неплохо, — вздохнул про себя коррехидор, — так ведь ты первым не выдержишь», — а вслух ответил:

— Конечно же, нет. Я совсем этого не хочу. Готов выслушать твои претензии.

— Который теперь час? – сощурившись, спросил герцог.

Вилохэд удержался, чтобы закатить глаза: старинные напольные часы находились прямо перед отцом, и ответил.

— Три четверти второго.

— Время завтрака давно прошло, — обвиняющим тоном произнёс герцог, — а время обеда, и чая…

— Ещё не наступило, — решил убыстрить обсуждение коррехидор, — мы перекусили в городе.

— Вы-то перекусили, не сомневаюсь! Когда бывало, чтобы ты забывал поесть, а вот бедный болезненный юноша, — палец герцога обвиняюще вперился в грудь сына. Можно было подумать, что он говорит о нём, — не получил ни куска, ни глотка!

— Всё прошедшее время парень спокойно обходился без этого и не жаловался, — пожал плечами Вилохэд, — в библиотеке есть графины с водой и стаканы.

— Да, раньше ему самому приходилось идти на кухню и простить чашку чая, словно жалкое подаяние. Твоя мать разрешила угощать его, но он тогда не работал на благо Дубового клана, — веско произнёс сэр Гевин, — немедленно ступай и распорядись, чтобы господину Лейсу подали полноценный завтрак с горячим кофе и сливочным маслом. При заболеваниях лёгких нужно усиленно питаться. И проследи, чтобы Мегги не просто поставила поднос абы-где в библиотеке, а подала господину студенту как положено!

Вил подумал, что с него на сегодня достаточно споров с отцом, и пошёл на кухню. Рика решила составить ему компанию.

— Мегги, — обратился коррехидор к скромной темноволосой девушке, чистившей за столом серебро, — поставьте на поднос кофейник, сливки и прочее, да побольше сдобного хлеба с маслом. Всё это нужно подать студенту в библиотеке. Отнесите поскорее и доложите мне лично.

Служанка вскочила, поклонилась и тут же бросилась выполнять указание.

— Пойдём, — позвал Вил чародейку, — Мегги справится и без нас. Не горю желанием встречаться с назойливым просветителем, который только и ждёт случая поведать о своих «великих» открытиях, что должны перевернуть современные представления о том или этом!

— Я буду в курительной, — уже в дверях проговорил Вил.

Рика чувствовала себя разбитой, пошла к себе и прилегла.

— Умеет же отец испортить настроение, — думал Вилохэд, оставшись один, — показать человеку его собственную ничтожность и несостоятельность. Но главное – это гадкое чувство вины. Разумом ты понимаешь, что тебя не в чем упрекнуть, но на деле сидишь тут, словно наказанный мальчишка, и размышляешь о своих проступках.

Деликатный стук в дверь прервал невесёлые размышления.

— Милорд, — проговорила Мегги с сервированным подносом в руках. Коррехидор отметил, что она даже полотняную салфетку не забыла, — в библиотеке никого нет. Кому кофе подавать?

— Посмотрите в архиве, — посоветовал Вил, — отец разрешил господину Лейсу там работать.

— Смотрела. Стучала, но дверь заперта, и никто мне не откликнулся. Полагаю господина Лейса в библиотеке нет. Что мне с этим делать? – девушка выразительно посмотрела на поднос.

— Отнесите на кухню, — ответил Вил.

— Мои поручения в этом доме никто не торопится выполнять! – вошедший герцог Окку бросил недовольный взгляд на служанку с подносом, потом на сына, — вы специально делаете всё, как можно медленнее, дабы рассердить меня?

Он подошёл к шкатулкам с разными видами табака и выбрал нужную.

— И в мыслях не имел подобного, отец, — ответил Вил, — кофе был приготовлен уже давно, просто студента ни в библиотеке, ни в архиве не оказалось.

— Да, — пискнула Мегги, — правда, ваша светлость. Я стучала и звала, а мне никто не откликнулся.

Более всего в этой жизни сэр Гевин не любил оказываться неправым. Сам факт неправоты унижал и безумно раздражал его, поэтому он жестом отослал служанку и посмотрел на сына, развалившегося в кресле.

— Выясни, что случилось с господином Лейсом, — старший Окку продолжал гнуть свою линию, — может, ему нужна помощь. Парень сильно болен, вдруг он потерял сознание за стеллажами или в архиве и валяется без чувств.

Вил подавил вздох.

— А, может, он вообще сегодня не приходил?

— Возьми госпожу Таками и разберись. Пора тебе сделать хоть что-то во благо клана.

Рика не спала, она лежала с закрытыми глазами и пыталась прогнать остатки усталости от вчерашнего колдовства вместе с артистом. Коррехидор позвал её на поиски студента.

— Умеют же некоторые людям голову морочить, — ворчал Вил по пути в библиотеку, — пара фраз о благе клана, упоминание о безвинно казнённом предке, смывании позорного пятна – и вот, пожалуйста, отец проявляет нетипичную для него заботу о никому неизвестном субъекте. Лесть и угодливость оказались не таким уж плохим оружием.

Они внимательно осмотрели библиотеку, где, естественно, никого не оказалось. Дверь архива была заперта, как и сказала Мегги, а за ней не раздавалось ни единого шороха.

— Чего и следовало ожидать, — констатировал коррехидор.

Герцога результат поисков не устроил. Он посетовал на чёрствость современной молодёжи, высказал в связи с этим опасения о будущем Артании и послал сына взять ключ от архива и убедиться, что студент не валяется там без сознания.

Управляющий Ориба, следующий, кому выпала судьба подключиться к поискам Кори Лейса, сказал, что парня вроде видел. Но вот вчера это было или сегодня, точно утверждать не может. По поводу ключа от архива Ориба лишь руками развёл, мол, нет у него этого ключа, не было никогда. Он даже не представляет, как этот самый ключ выглядит.

Что не могло не вызвать очередной приступ гнева у отца Вила.

— В моём доме творится чёрт знает что! – возмущался он, — ключи от дверей пропадают сами собой. Управляющий занимается всем, чем угодно, кроме наведения порядка. Никто не знает, кто приходит к нам, кто уходит, когда и как! Ключ от особо важного помещения, где хранится история клана, утерян!

— Супруг мой, — примирительно проговорила леди Мирай, видимо повышенные тона разговора привлекли её внимание, — ты же сам не далее, как вчера, утверждал, что отдал ключ от архива студенту, которому поручил провести важные изыскания?

— Дал, а как бы иначе Лейс попал в архив?

— Возможно, юноша почувствовал себя нехорошо, заторопился домой и по ошибке унёс ключ с собой? – в глазах герцогини было бесконечное спокойствие и безмятежность, — а ты заставляешь нашего сына и его дорогую гостью нервничать.

Герцог насупился, бросил недовольный взгляд на Вила и ответил:

— У студента был ключ. Но я велел найти запасной, чтобы проверить, не стало ли ему плохо внутри архива.

— Где лежал первый ключ, — леди Мирай подала знак сыну молчать.

— Где ж ему лежать? – ворчливо проговорил сэр Гевин, — натурально, он лежал в ящике моего письменного стола.

— В этом? – герцогиня прикоснулась к медной ручке верхнего ящика.

— Нет, во втором, — дёрнул щекой отец Вила.

Леди Мирай элегантным движением выдвинула ящик и под бумагами обнаружила ключ на кольце.

— Не тот ли это ключ, из-за которого поднялось столько шума? – спросила она, с поклоном передавая находку мужу.

— Я не могу помнить обо всём в этом доме! – ответил тот, — Вилли, проверь архив. Пора заканчивать суету вокруг студента.

Вил вместе с чародейкой снова направились в библиотеку под скрыто-насмешливыми взглядами слуг. Архив Дубового клана, как и ожидалось, оказался пуст. Дабы избежать дальнейших претензий родителя, коррехидор не поленился и выяснил, что Кори Лейс сегодня в их доме не появлялся. А накануне он ушёл очень рано. Кухарка авторитетно заявила, что было это чуть позднее двух часов.

— Откуда такая точность? – удивился Вил.

— Студент ваш обычно чашку чая просит перед уходом, а что? – она упёрла руки в полные бока, — госпожа сказала, можно. Вот я и наливаю ему, так сказать, на дорожку. Есть он ничего не ест, но вот сахара кладёт много – ложек пять. Я пошутила как-то, мол, кишки склеятся от сладости, а он поморгал глазёнками и сказал, что это ему для головы полезно. Вчерась заглянул только. Я про чай спросила, а он мотнул головой, некогда, говорит и ушёл.