Волшебная зима в Оккунари (СИ) - Берестова Елизавета - Страница 16

Рика кивнула. Этот делиец соловьём заливался, насколько он любит всяческие тайны и расследования. Что ж удобно, чтобы быть в курсе действия контрагентов и планировать кражи со знанием деталей. Ноди появился недели три назад, так, кажется, говорил Робин. Ну и что, — сама себе возразила чародейка, — человек, на виду у всего ресторана невидимкой прошёл по залу и спокойно беседовал в открытой кабинке, спокойно мог приехать и жить в городе, пока его никто не знал. Ни в этом ли кроется причина его нежелания знакомиться с посторонними людьми? Вдруг он и правда был здесь раньше, и его могут узнать? Если так, то это – прекрасная зацепка. Докажем, что артист тут живёт более трёх недель, узнаёт, где можно поживиться, а потом осуществляет кражи. Оставляя следы магии иллюзий. Узнаем, кто ему помогает, как и куда вывозят животных, и припрём к стенке обоих.

Вил не смог придумать ничего лучше слежки.

— Проследим за обоими, и получим шанс узнать что-то об их сообщниках и связях, — сказал он, — ты в курсе, как ведут наружное наблюдение?

Рика была не в курсе, она даже в детстве в «Поймай разбойника» не играла.

— Значит, так, — коррехидор приобрёл определённую важность, как человек, объясняющий общеизвестные истины, — я беру на себя артиста. Никто не удивится парню, забредшему с утра в ресторацию хлебнуть желудёвого эля: перебрал вчера, с кем не бывает! К тому же компания Трепача скрасит моё одиночество и не вызовет подозрений. Тебе остаётся Янг. Как только делиец соберётся куда-то из дому, ты выйдешь вслед за ним. Тоже вполне логично: находясь в гостях, хочешь осмотреть Оккунари, купить сувениры, попробовать местную кухню.

— Вдруг господин Янг воспользуется наёмным экипажем, а не пойдёт пешком? – спросила Рика, она с обычной своей серьёзностью и въедливостью готовилась к слежке.

— Я велю Тому — кучеру, что вчера возил нас на ферму, быть наготове. Дальше. В городе не иди за ним следом, а отстань немного. Делай вид, будто рассматриваешь товары и витрины, купи какую-нибудь еду, одним словом, старайся не упускать его из виду, но и близко не подходи. Если Янг поглядит в твою сторону, сделай вид, будто не видишь его.

— Понятно, — кивнула Рика, — магией, значит, не пользуемся.

— Пока да. Этот делиец далеко не так прост, каким хочет казаться, — заметил коррехидор, — к тому же амулеты, определяющие направленную магию при слежке широко распространены в преступном мире. Посему только природные сообразительность, внимательность и осторожность.

Вилохэд появился в «Дюжине дубов» сразу после открытия. Четвёртый сын Дубового клана придал себе утомлённый вид, чуть кривил скульптурные губы и хмурил брови, изображая человека, стоически преодолевающего последствия похмелья.

В ресторации посетителей не было. Он заказал крепкий кофе и кусок фирменного торта с массой взбитых сливок и шоколадными коржами. Пока Вил неспеша пил кофе, отгородившись от всего белого света газетой, начали появляться и другие посетители. Он лениво приблизился к стойке бара, попросил желудёвого эля (отвратительное с его точки зрения пойло, из всех достоинств обладавшее лишь исключительной пенностью, отчего было особо любимо торговцами) и, как бы невзначай поинтересовался, не встал ли ещё артист. Роб вчера сказал, что Нодивара снимает комнату прямо над рестораном.

Девушка в кружевной наколке на волосах смущённо улыбнулась и ответила, что не знает таких подробностей, потому что господин Шино — очень таинственная личность. При этих словах на её щеках появился румянец.

— А зачем он вам?

— Да вот хотел пригласить на выступление по случаю недели Междугодья, — небрежно бросил Вил.

Девица в наколке кивнула и отвернулась к бутылкам со спиртным, принявшись тщательно протирать их тряпкой, что означало полное нежелание далее поддерживать разговор.

Через полчаса заявился Робин. Он выглядел свежим и отдохнувшим. Вил знал, что каждое утро его друг пробегает не менее десяти миль.

— Какими судьбами? – густые рыжеватые брови взлетели вверх в преувеличенном удивлении, — Вилли, с утра и у нас! Чем обязаны такому счастью?

— Соскучился, — с иронией ответил коррехидор.

— Ты меня смущаешь и пугаешь, — Роб уселся за стол, — не думаю, что я готов к подобному повороту наших отношений!

— А получить по наглой морде готов? – начал закипать Вил, — просто зашёл выпить кофе. Кстати, ты говорил со звездой? Меня Рика вчера просто достала. Вот ведь капризная девица! Привыкла всё в жизни получать на блюдечке с голубой каёмочкой. Вынь ей и положь встречу с вампиром. Он, говорит, самый настоящий вампир!

— Дурёха, — захохотал Робин, — будь Ноди и взаправду вампиром, стал бы он всем это показывать! Скажи ей, он самый обычный парень, только седой. Говорит, что у него при пожаре невеста погибла. Он пытался её вытащить, полез в горящий дом, перекрытие ему чуть ли на голову обрушилось, его обожгло, волосы сгорели, а новые чисто белые выросли. И никакая краска их не берёт. Вот и пришлось ему такой образ придумывать, а на выступлении он сперва чёрный парик надевает, — вышибала встал и тоже принёс себе кофе.

— Понятно, — протянул Вил, — Рика у нас такая впечатлительная фантазёрка, — говорит будто видела, как Нодивара вчера к кому-то из гостей подсел. Изнылась, чем она хуже.

— Зато красотка, каких в нашем захолустье и не встретить. На счёт Ноди не знаю, не видал, — пожал плечами Робин, — может и подсаживался к кому. У него свои дела, говорил, что по окрестным городам ещё выступить хочет, но меня не звал, а жаль.

— Вот уж не думал, что ездить в гробу тебе на столько по вкусу придётся, — поддел друга Вилохэд.

— Тебе не понять, — Робин вылил в рот остатки кофе, — это — лицедейство, игра. Совсем не то, что серость будней. В Кленфилде жизнь ключом бьёт, а у нас – глубинка, скука, горы, леса, свиньи.

— Про кражи свиней слыхал?

— Да кто ж в Оккунари об этом не слыхал? – Робин притащил кувшин глайса и тарелку с яичницей, — на святое покусились! На чёрных оккских свинок! Конец света! – издевательский тон пародировал кого-то, кого коррехидор не знал.

— Два яйца и ломтик бекона господину артисту, — заказала просунувшаяся голова молодого парня, кажется, подросшего сына владельца ресторации, — и побольше поперчите, а то, говорит, вчера совсем пресно было. И ещё чашку зелёного чая без мёда и сахара.

— Сделаю, — кинула девица, — через минут десять всё заберёшь.

Вил слышал разговор и сделал вывод, что артист проснулся. Возможно, он позавтракает, и отправится по делам. Но не факт, что выйдет через общий зал. Наверняка воспользуется служебным выходом. Коррехидор мысленно представил себе расположение «Дюжины дубов» и успокоился. Если только Нодиваре не придёт охота перелезать через сугробы и забор, чтобы оказаться в соседнем дворе, мимо боковых окон он пройдёт обязательно. Через открытую дверь Вилу отлично была видна дорожка, что шла от чёрного хода к воротам. Там сейчас разгружали продукты.

Трепач посетовал ещё на унылую судьбу жителя провинции, попытался острить по поводу и без, но без поддержки друга, занятого наблюдением, как-то получалось совсем не весело.

Наконец, коррехидор увидел то, ради чего сидел в «Дубах» и заглатывал третью чашку весьма посредственного кофе: в проходе, ловко увернувшись от грузчика, промелькнула знакомая фигура в капюшоне, низко надвинутом на лицо.

Вилохэд попрощался с другом, оставил плату за кофе плюс щедрые чаевые и вышел следом за артистом. Фигура в капюшоне уже заворачивала за угол. Коррехидор, ещё с вечера припомнил регламент слежки в Королевской службе дневной безопасности и ночного покоя, присовокупив к скупым строчкам знания, почерпнутые из прочитанных детективных романов. Посему он тоже пониже надвинул лохматую меховую шапку кочевника – последний писк моды этой зимы, и перешёл на другую сторону улицы. Нодивара шёл, чуть ссутулившись, и прятал руки в карманы, как человек, которому холодно. Он миновал шумный скотный рынок, свернул в переулок, где Вилохэду пришлось немного поотстать из-за малолюдности, и двинулся по Королевскому проспекту в сторону Торгового квартала. Несколько раз он останавливался: один раз купил горячего чая, потом бросил монетку мальчишке-продавцу газет. Тот ловко поймал денежку и передал свежий номер «Оккунарских ведомостей». Зажав газету под мышкой, мнимый вампир двинулся дальше. Уже у самого Торгового квартала его внимание привлекла витрина ювелирного магазина. Артист замер на мгновение, а затем вошёл внутрь. На другой стороне улицы, где вёл наблюдение Вил, как раз находилась стоянка извозчиков. Коррехидор постоял немного, рассеянно изучая объявления, потом с выраженным вздохом вытащил карманные часы, поглядел на них и стал пристально всматриваться в сторону Королевского проспекта, словно ждал кого-то, кто явно опаздывал. При этом он то и дело поглядывал на ювелирный магазин с громким названием «Бриллиантовый рай», Нодивара по-прежнему стоял возле прилавка, словно затрудняясь сделать выбор. Когда коррехидор бросил очередной взгляд на замершую фигуру в капюшоне, он понял, что не давало ему покоя последние пять минут: полная неподвижность артиста. Он стоял в одной и той же позе, приковав взгляд к кольцам и серьгам, выставленным на прилавке, и ни разу даже не шелохнулся.