Обнажая запреты (СИ) - Лари Яна - Страница 33

Закуриваю и чуть не перекусываю фильтр, наблюдая за тем, как Анюта возвращает ему пиджак, а мужские пальцы мягко задерживают её руки. Он тихо говорит что-то такое, отчего её плечи едва заметно расслабляются. Ушлый говнюк. Успокаивает. Начал бы при ней бузить сейчас бы оба были посланы, а так он снова на коне пока я пыль глотаю.

Изначально я не видел в нём опасного соперника. Был слишком самоуверен. Аукнулось. Теперь методично перебираю информацию в голове, пытаясь нащупать его слабые места. Мужик при деньгах, купить не получится. Юридически подкован и по-любому при связях, значит, запугать тоже не выйдет. Самое обидное — морду не набьёшь. Отец, конечно, в случае чего выручит, но я буду по гроб обязан, в то время как сердобольная Аня будет бегать к Артёму в больничку. А ещё он понимает, что недосягаем не хуже меня. Об этом кричит каждый его жест. Выбирать только Ане. Затык по всем фронтам, в общем. Не подкопаешься.

Что ж, Малая, достойный выбор. Будь я на месте Стаса, оценил бы. Вот только сам имею на тебя некоторые виды, которые никак не вяжутся с присутствием в них третьих лиц.

Анька уходить не торопится. Что-то потерянно говорит Артёму, прилипшему к ней почти вплотную. Остаётся только поразиться тому, как быстро он втёрся в доверие. Хотя, на фоне нас с её братом несложно быть рыцарем, а других она и не видела. Я Королёву знаю, если к телу другого мужика подпустит, мне рядом с ней ловить будет уже нечего. Нужно быстро всё исправить. Как угодно.

Завожу мотор и веду плечами от просыпающегося внутри раздражения. С неохотой отщёлкиваю окурок в окно. Продолжу смотреть, за последствия не ручаюсь. Плавно отъезжаю, поглядывая в зеркало заднего вида даже чаще, чем вперёд, пока пара за моей спиной не превращается в далёкую точку. На перекрёстке съезжаю на обочину. Опять жду. Спустя резиновые пять минуть позади притормаживает угольно-чёрный внедорожник Артёма.

Я открываю дверь и выхожу.

Дан

С приближением рассвета температура опустилась ещё на несколько градусов. Я иду к незаглушенному внедорожнику, застёгивая до конца куртку. Холодно.

Артём врубает дальний.

Пустая трасса. Вдалеке одиноко завывает собака. Туман и до этого довольно плотный встаёт пеленой. Мотор периодически ревёт, когда водитель вхолостую давит на газ. Между нами расстояние метров сорок, может, чуть больше. Достаточно для краткой демонстрации, как его бесит моя нерасторопность. Изображать дружелюбие мы не собираемся.

Усмехаюсь. Он мне почти нравится. Осталось решить вопрос с этим паршивым «почти».

По мере приближения понимаю, что выходить адвокатишка тоже не собирается. Хозяин положения и челядь, идущая на поклон. Неохота признавать, но такой расклад вызывает дискомфорт. На то и расчёт.

Останавливаюсь, мрачно глядя в непроницаемое лицо соперника. Вместо открытой двери — опущенное стекло. Нет, он не боится, что врежу. Выдерживает дистанцию. Такие в принципе бояться не приучены, прут до победного. Или — или. Это перед Анькой он покладистый ручной кот. К каждому подобрал оптимальный подход. Продуманный засранец.

Атмосфера пропитывается откровенной враждебностью: Артёмовой неприязнью и моим раздражением, заставляющим руку, спрятанную в кармане крепче сжать пачку из-под сигарет.

— У меня мало времени, — произносит он ровно. Но чувствуется, как за показным спокойствием зреет нехилое напряжение. Что, впрочем, неудивительно. Иначе бы нас здесь не было.

— Мне показалось, полчаса назад ты никуда не спешил, — отбиваю его нервирующую самоуверенность ухмылкой.

— Тик-так, — небрежный кивок на запястье. Всего лишь предлог отвести мой взгляд на часы, а самому уставиться на дорогу.

Что так? В глаза смотреть неуютно?

По-любому не по себе. Позиции сдавать-то неохота. Вон как ради сопляка расстарался. Значит, мой настрой тоже оценивает правильно.

— Я так понимаю, от Ани ты не отцепишься? — с трудом проглатываю определение позабористей. Не хочу подкармливать самодовольство его внутреннего интеллигента.

— Смышлёный пацан, — он усмехается: криво, но поощрительно, а вот глаза сужаются в недобрые щёлки. — Исчезни с её радаров. Не разочаровывай меня.

Это далеко не просьба. Это предупреждение, которое я игнорирую, стараясь заткнуть поглубже клацнувшего зубами собственника. Глотки рвать чревато. Артём кобенится, но тоже это понимает, раз не торопится уточнять, как именно собрался вершить расправу. Наверняка уже навёл справки, кто я и чей. Куснуть охота аж челюсть сводит, но груз последствий держит крепко. Причём обоих.

Тупик тупиковый.

— Исключено. Я люблю её, — мрачно смотрю в сторону города. — Отступись, ты же типа умнее. Должен понимать, что шансов у вас мизер.

Блефую, конечно. Отчаянно и нагло. Анька взъелась капитально. Всё, что было до, это так — лепет, больше попытка обмануть себя. А сегодня она твёрдо верила в то, что говорит.

— Шансов, уверяешь, нет? — Артём приподнимает брови, расслабленно откидывается на сидение. Будто байки слушать собирается. — Убеди меня.

Вот же сучёнок.

— Она сохнет по мне с детства, — мстительно улыбаюсь, вспоминая её признание на турбазе. — Хоть из кожи вон лезь, я всегда буду стоять между вами. Оно тебе надо? Найди себе другую, не мучай ни себя, ни Аню.

Его поза всё так же выражает непрошибаемость.

— Н-да, парень. Любопытный ты кадр, — едкая ирония прицельно гасит мой кураж. — Высокие у тебя чувства, видать, раз подружку нагнуть не побрезговал. Так низко шваркнуться нужно ещё умудриться. На доступность повёлся?

Разумом я, конечно, согласен, что срок давности оправдание так себе. Женщины ценят разборчивых. Но объясняться? Перед ним? Не в тех мы отношениях.

— Мы сейчас говорим об Ане. На что я повёлся не твоё дело, — зло смотрю на него, слегка нахмурившегося и сжимающего руль до скрипа оплётки.

— Не буду спорить, — так же холодно отзывается Артём. — Дело не моё и проблема тоже не у меня. Она заслуживает верности, как минимум. Так что гуляй.

— Это не тебе решать.

— Ой, ладно, не убивайся ты так. Найди себе другую, — тварь изворотливая. Возвращает мне мои же слова. — Или остановись на подружке. Зачем далеко ходить, да?

— Упёртый? — уже даже не пытаюсь уверенно улыбаться. Перекосит же к чёрту. — Жёсткий дядя. Впечатляет. Но лучше б сообразительным был, ей-богу. Аню тянет ко мне и наше примирение вопрос только времени. Хорошо подумай об этом, а лучше сразу гордость побереги. Ошибся чуток, на чужую девчонку взгляд упал. Ну, бывает. Топай дальше.

— Сбавил бы ты гонор, парень. В полном пролёте, а всё равно прёшь…

Стекло начинает медленно подниматься.

— Поверь, и дальше буду переть, — отступаю на шаг, глядя на него волком. — Потому что люблю её!

— А мне что прикажешь со своей любовью делать?

Внедорожник, агрессивно взревев напоследок, срывается вперёд. В сторону коттеджного посёлка.

Я сплёвываю себе под ноги и неторопливо возвращаюсь к машине. Холодный воздух остужает злость. Всё равно мы с Аней скоро увидимся. После обеда у нас заказ, и это не время пороть горячку. Выруливаю в противоположную сторону, еду к себе.

Дома отжимаюсь до седьмого пота. Принимаю душ. В наушниках играют «Полюса». Наша с Аней песня. Чёрт его знает, когда она успела стать нашей. Наверное, когда после армии в первый раз встретились. Анька дула губы, а я смотрел на них, и просто красивые слова вдруг стали словами про нас. А потом сорвался. Впился в такой нужный мне, такой манящий рот. Аж мысли все заволокло. В голове так до сих пор не прояснились.

Жду ли я, что Аня будет меня слушать? Разумеется, жду. У нас же любо-о-овь. Проклятое слово будто въелось в подкорку и лезет мне в мысли при каждом удобном случае. Нервирует больше, по правде. Потому что Аня, при виде входящего в холл агентства меня, холодно кивает в сторону Петра.