Неприкаянный 1 (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 18

- И так тоже можно, - тем временем, пока я прокручивал в голове черновой план привязки к себе такого бойца, согласно кивнул головой, не нашедший к чему придраться, мой собеседник. - Долгосрочные вложения они тоже нужны и важны. Если сможешь полюбовно договориться со своими эльфийками, я войду в твое дело своим пивом, - не преминул аж дважды надуть меня хитрый представитель подгорного народа. - А затраты на поиск и ремонт здания бара можем уже поделить поровну.

- Ты говори, да не заговаривайся, борода многогрешная, - приступил я к торгу, не забыв погромче стукнуть кружкой по столу, тем самым выражая уровень своего негодования. - Девки мои! Плюс, именно они будут обеспечивать привлечение клиентов, которые будут хлебать твое пиво! Ты ведь и хотел бы поставлять его в Кенигсберг, да немцы тебя, несомненно, не пускают. А чисто свое, гномье, заведение держать не выгодно, ведь местные бюргеры к тебе просто-напросто не пойдут из солидарности с местными же пивоварами, которых они знают многие десятки лет. Будь все иначе, такой рачительный хозяин, как ты, уже непременно утвердился бы на столь доходном рынке, - сделал я очень вероятное предположение, основанное на знании реалий человеческой сущности. - Потому ты мне еще должен останешься, если выйдет продавать твое пиво через этот бар! Так что, ежели хочешь иметь равную долю в будущем заведении, с тебя поиск и ремонт здания. Покупку, коли у него найдется хозяин, так уж и быть, готов провести в равных долях.

- Да как у тебя только язык повернулся такое сказать! - начался нормальный рабочий процесс торговли со стороны моего собеседника…

- Чего тебе? - с хорошо различимыми нотками рыка, не сильно приветливо поинтересовалась сидящая в натуральной стальной клетке «дикая» эльфийка. И даже переданная мною часом ранее целая жаренная курочка не сильно поспособствовала ее расположению ко мне. Хотя, положительный эффект от столь вкусной и сытной еды мог быть полностью нивелирован тем фактом, что прежде мне пришлось раздеть ее донага, дабы убедиться в отсутствии новых неприятных сюрпризов. Все же ее я полагал неким аналогом меня прежнего, просто в антураже иных реалий. Вот и пришлось экстраполировать на нее свой личный опыт, полученный еще на службе родине. Припрятывать, где только можно и нельзя всевозможные ножи, лески, пилки и много чего еще, нас тогда учили на совесть. А штопанный-перештопанный балахон из самой дешевой дерюги, да к тому же буквально разъезжающийся по швам, прикупленный мною у местных за две серебряные марки, сокрыть бы ей не позволил ничего в принципе. Впрочем, не смог он и возместить былое одеяние. За что, признаю, на меня тоже можно было затаить обиду.

- Эльф, который приходил тебя осматривать недавно, готов заплатить только за твою смерть, - не стал ничего скрывать я, так как сейчас данная правда была мне только на руку. Коли объект вербовки стал для, вроде как, своих, мало того что не нужен, так вдобавок еще и по какой-то причине опасен самим фактом своего существования, грех этим было не воспользоваться в свою пользу. Обида, особенно женская, она, знаете ли, позволяла профессиональным мозгокрутам лепить из любого разумного потребного им исполнителя, словно фигурку из пластилина. И хотя мне до высот подобных специалистов по работе с психикой было, как до Луны, для заронения зерна сомнения годились и имевшиеся весьма скромные познания. - Чем-то ты ему не приглянулась. Видать, сожрала что-то не то, пока пропадала в лесах. Или кого-то не того.

- И чего не возьмешь деньги? - рыкнув от досады, все же поинтересовалась совладавшая со своей звериной натурой ушастая. - Судя по твоему внешнему виду, даже ломанный грош для тебя лишним не будет, - окинула она мою тушку брезгливым взглядом. И ее можно было понять. Не успев толком отдохнуть, или даже как следует помыться после приключений в лесу, я действительно выглядел со стороны непрезентабельно, особенно учитывая общее состояние моего истощенного организма.

- Он жадный. Предлагает какие-то три сотни золотых. Сущие копейки! - аж показательно сплюнул я на пол, давая понять собеседнице все, что я думаю о такой сумме. Ведь говорить напрямую о моей заинтересованности в ее дальнейшей службе уже на пользу мне, означало бы загубить абсолютно все, что только можно. Нет! Человек, или в данном случае эльфийка, сама должна была прийти к правильным с моей точки зрения мыслям. Мне же только и оставалось, что потихоньку подстегивать ее мыслительный процесс, да подталкивать к удобным лично для меня выводам. - Ты стоишь, минимум, в десять раз больше. А деньги, как ты сама подметила, - показательно провел я руками по измятой и изгвазданной в грязи гимнастерке, - мне нужны. Не в том я положении, чтобы кидаться столь великими средствами из-за скупердяйства твоего соплеменника.

- Если ты полагаешь, что я могу выкупить себя сама, то у меня с собой таких средств нет, - голосом, буквально сочащимся ехидством, поведала она хорошо известный мне факт. - Или ты желаешь получить оплату натурой?

- Судя по расценкам на проституток в ближайшем обжитом городе, тебе всей жизни не хватит, чтобы расплатиться со мной таким образом, - ответил я на столь занимательное предложение снисходительным взглядом. Предложение, конечно, было более чем заманчивым, учитывая мои мужские потребности и внешний вид тех деревенских баб, что проживали в крепости. На их фоне моя собеседница смотрелась, как прекрасный лебедь средь болотных жаб. Именно средь жаб! Даже не уток! Видать сказались, как дореволюционные деревенские идеалы красоты, царившие в Восточной Пруссии, так и гибель при постигшей мир катастрофе большей части генофонда всех наций. Хотя, возможно, то был всего лишь результат многолетнего тяжелого труда на земле и по хозяйству всех этих женщин, тогда как в юности они являлись очень даже миленькими девушками. Да и доступа к магической медицине у них явно быть никак не могло, в отличие от данной эльфийки. Однако ж, пусть располагающаяся передо мной особа притягивала к себе мой взгляд, то был неоспоримый факт, но заводить с ней даже мимолетную интрижку не следовало вовсе. Ни к чему иному, кроме как к гибели, подобное в будущем привести никак не могло. На службе имелось место лишь служебным отношениям – это гласил один из тех непреложных законов войны, что был написан кровью. И в данном плане я всегда являлся очень законопослушным гражданином. Но ныне знать об этом никому не стоило, а потому только и оставалось, что продолжать отыгрывать рядового местного жителя – то есть жадного и бездушного мерзавца, что мыслит исключительно о собственном благе. Ведь именно таковыми всех сделал новый мир. Иные просто не выжили. - Хотя, может тебе как раз и хватит. Ты же из народа долгожителей будешь.

- Тогда повторяю свой вопрос. Чего тебе надо? - поняв, что этот раунд словесной перебранки остался за мной, вернулась она к началу нашего диалога.

- Хочу сохранить свои сбережения. Хочу, чтобы твоя аппетитная попка еще послужила мне, - специально чтобы слегка раззадорить ее, сменил я свой взгляд на откровенно похотливый. - Много чего хочу! И для этого она должна остаться столь же аппетитной, да вдобавок в комплекте со всеми остальными частями твоего тела. Но чует мое сердце, что тот эльф не уедет отсюда без твоего. Причем аккуратно так вырезанного, завернутого в окровавленный платочек и упрятанного в какую-нибудь коробочку. А потому, ты сейчас будешь молчать и внимательно слушать все, что я тебе скажу. Ну и ответишь на все мои вопросы. Иначе следующая наша встреча все же станет последним моментом твоей жизни.

Гадский эльф, оставивший меня практически у разбитого корыта, тем не менее, в конечном итоге оказался полезен. Впрочем, как и его «дикая» соплеменница. С последней, помимо всей одежды, я смог снять самую настоящую магическую броню и даже пару магических же побрякушек. Но более всего меня заинтересовал кулон, от одного вида которого у приезжего эльфа затрепетали ноздри, как и у подсевшего к нам за стол Регина, стоило тому разглядеть заключенный в оправу из платины чистейший бриллиант карат так в 8 – 9.