Последний кольценосец - Еськов Кирилл Юрьевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/103
• Следующая

«Да». (Чего уж тут не понять: хорошо, если просто отравят, а то ведь превратят в растение – будешь пускать слюни и делать под себя…)

– Вот и замечательно. А напоследок скажу вот что – думаю, для вас это немаловажно… – В голосе Арагорна, к немалому удивлению принца, зазвучало неподдельное волнение. – Я обещаю править Гондором так, чтобы у вас, Фарамир, ни разу не появилось случая сказать: «Я сделал бы это лучше него». Я обещаю, что при мне Воссоединенное Королевство достигнет расцвета и величия, невиданных в иные времена. И еще я обещаю, что история Короля и Правителя войдет во все летописи так, что прославит вас на вечные времена. А теперь выпейте вот это и засните.

Очнулся он по-прежнему во власти мрака и немоты, однако страшный холод отступил в левую часть тела, в окрестности раны, и – о счастье! – он уже ощущал боль, и даже мог немного шевелиться. Рядом раздавались чьи-то голоса, но затем они снова умолкли… И тогда появилась Девушка.

Сначала была только рука – маленькая, но не по-женски крепкая; рука наездницы и фехтовальщицы, как он сразу определил для себя. Девушка не обладала навыками настоящей сестры милосердия, но возиться с ранеными ей было явно не в новинку: почему она, однако, все делает одной рукой – может, тоже ранена? Он попытался прикинуть ее рост (исходя из того, как далеко она достает, присевши на край его ложа) – выходило где-то около пяти с половиной футов. А как-то раз ему несказанно повезло: она склонилась над ним, и в этот миг ее рассыпавшиеся шелковистые волосы упали на лицо принца. Так он узнал, что она не носит прически (значит, почти наверняка северянка, из Рохана); самое же главное – он теперь ни с чем на свете не спутает этот запах, в котором, как в предвечернем степном ветерке, сухой жар прогретой за день земли смешивется с терпким освежающим ароматом полыни.

Лекарство Арагорна между тем делало свое дело, и уже на следующий день он произнес первые слова, коими, разумеется, стали:

– Как вас зовут?

– Йовин.

Йовин… Будто звук колокольчика – только не здешнего, латунного, а тех фарфоровых, что привозят изредка с Дальнего Восхода. Да, голос был вполне под стать его обладательнице – какою он ее нарисовал в своем воображении.

– А что с вашей левой рукой, Йовин?

– Так вы уже можете видеть?!

– Увы! Это лишь результаты моих умозаключений.

– Ну-ка объясните…

Тогда он описал ее внешность – какою она составилась из тех кусочков мозаики, что оказались в его распоряжении.

– Потрясающе! – воскликнула она. – А теперь скажите – какие у меня глаза?

– Наверняка большие и широко расставленные.

– Нет, а цвет?

– Цвет… гм… Зеленый!

– Я вам и вправду поверила, – в голосе девушки зазвучало неподдельное разочарование, – а вы, оказывается, просто видели меня где-то раньше…

– Клянусь чем угодно, Йовин, – я просто назвал свой любимый цвет, вот и все. Так, значит, я угадал?.. Но вы так и не ответили – что с вашей рукой; сами-то вы не ранены?

– О, совершеннейшая царапина, поверьте, особенно на фоне вашей раны. Просто мужчины имеют обыкновение оттирать нас в сторонку, едва лишь приходит черед делить плоды победы.

Йовин четко, как профессиональный военный, описала события Пеленнорской битвы, не забывая при этом то подать ему лекарство, то поправить повязку. Фарамиру все время казалось, будто от девушки исходит какое-то особое тепло; вот оно-то (а вовсе не лекарства) и прогнало прочь тот смертельный озноб, что терзал его тело. Однако когда он, движимый благодарностью, накрыл ладонь Йовин своею, та мягко, но весьма решительно отобрала руку и со словами: «А вот это уже совершенно излишне, принц» покинула своего подопечного, наказавши кликнуть ее – буде возникнет настоящая нужда. Опечаленный этим странным афронтом, он задремал (теперь это и вправду был нормальный сон, освежающий и лечащий), а по пробуждении услыхал поблизости от себя окончание некого разговора, причем в одном из собеседников он узнал Йовин, а в другом – к немалому своему удивлению – Арагорна.

– …Так что тебе придется поехать вместе с ним в Итилиен.

– Но почему, Ари? Я больше не могу без тебя, ты же знаешь…

– Так надо, дорогая. Это совсем недолго – недели три, может быть, месяц.

– Это очень долго, но я сделаю все, как тебе нужно, не беспокойся… Ты хочешь, чтобы я была возле него?

– Да. Ты закончишь его лечение: у тебя хорошо выходит. Ну и вообще – поглядишь, как он там устроится на новом месте.

– Знаешь, а он очень милый…

– Ну конечно! У тебя будет превосходный собеседник – думаю, ты не будешь с ним скучать.

– Не буду скучать? Как ты добр!..

– Прости, я вовсе не то хотел сказать…

Голоса удалились, потом хлопнула дверь, и Фарамир подумал, что хотя, конечно, это не его дело, но… И тут он вскрикнул от внезапной боли: вновь обретенный свет ворвался в его зрачки и будто бы обжег их нежное с отвычки донышко. А она уже сидела рядом, встревоженно схватив его за руку:

– Что с вами?

– Ничего, Йовин, кажется, зрение возвращается.

– Нет, правда?!

Все вокруг плавало и шло радужными ореолами, но боль быстро утихла. Когда же принц наконец отер слезы и впервые разглядел Йовин, сердце у него сперва замерло, а затем обдало его обжигающей волной: перед ним была та самая девушка, которую он нарисовал в своем воображении. Не похожая, а именно та – от цвета глаз до жеста, которым она поправляет волосы. «Это я сам ее создал, – обреченно подумал он, – и теперь никуда уже не денусь».

…Форт Эмин-Арнен, имеющий отныне служить резиденцией Его Высочества князя Итилиенского, никаким фортом, собственно говоря, не был. Это был циклопических размеров бревенчатый дом о трех этажах с невероятно запутанной планировкой и кучей архитектурных излишеств – всяческих башенок, светелок и внешних галерей. Смотрелось это все, однако, на удивление гармонично: чувствовалось, что к его созданию приложили руку уроженцы Ангмара – именно там, на далеком лесном Севере, процветает подобное деревянное зодчество. Расположен он был с точки зрения ландшафтной архитектуры выше всяческих похвал, а вот с военной – хуже некуда, что называется, ни Богу свечка, ни черту кочерга: ничто ни от чего не прикрывал. К тому же окружающий его частокол неведомые эстеты от фортификации сооружали со столь явным отвращением к своему делу, что он тянул разве что на учебное пособие для Военно-инженерной академии – «Как не надо строить внешние укрепления: найди восемь ошибок». Вероятно, именно по этой причине Эмин-Арнен был оставлен мордорцами без боя – как заведомо незащитимая позиция, и достался своим нынешним хозяевам в целости и сохранности.

Впрочем, кого тут следовало бы называть «хозяином», было не вполне ясно. Князя Итилиенского, во всяком случае, назвать таковым можно было бы лишь в качестве издевки: он не обладал даже правом самостоятельно выходить за ворота форта. Его гостья, сестра короля Роханской Марки Йовин, с немалым удивлением поняла, что имеет тот же странный статус, что и принц. Она безо всякой задней мысли попросила вернуть ей меч, пошутив при этом, что без оружия чувствует себя не вполне одетой, – и услыхала ответную шутку: «Красивой девушке дезабилье всегда к лицу». По челу Йовин пробежало облачко досады: комплимент лейтенанта Белого отряда (сорока человек, выделенных им Арагорном в качестве личной охраны) был, даже на ее раскрепощенный вкус, на грани фола; положив для себя впредь держаться с этой публикой более официально, она пожелала видеть командира отряда капитана Берегонда.

В конце концов, всякая шутка имеет свои границы; они не в Минас-Тирите, и гулять безоружной по здешним лесам, где запросто могут шастать недобитые гоблины, по-настоящему опасно. – О, Ее Высочеству не о чем беспокоиться: гоблины – это проблема ее телохранителей. – Уж не хочет ли он сказать, что ее повсюду будут сопровождать те четверо мордоворотов? – Несомненно, и на то имеется личное распоряжение Его Величества; впрочем, если Ее Высочеству не нравятся эти четверо, их можно заменить другими. – Между прочим, Арагорн ей не государь и не опекун, и, если так дело пойдет, она тотчас же возьмет и вернется обратно в Минас-Тирит… или даже не в Минас-Тирит, а в Эдорас! – К сожалению, до письменного приказа Его Величества это тоже невозможно. – То есть… то есть, попросту говоря, она пленница? – Ну что вы такое говорите, Ваше Высочество! Пленники – те под замком сидят, а вы – да скачите себе куда угодно, хоть до самого Минас-Моргула (не к ночи он будь помянут), но только при охране и без оружия…

• Предыдущая
• 27/103
• Следующая