Создатель Миров 6: Единство (СИ) - "Swfan" - Страница 32

Сам Александр находил подобную трактовку идеологии Гармонии наиболее приятной. Не удивительно, что именно она, а не та, которая проповедовала отрезание половых органов, обрела наибольшую популярность.

Наконец Александр переместил камеру на соседнюю с астероидом зелёную планету. С Миром Кроликов он разобрался просто, но ситуация в Империи Драконов обещала быть более каверзной. Маргулы пометили её как «катастрофическую». Это было немного странно, ведь и та проблема, которая затронула альтернативу за номером два, и нехватка ресурсов в Мире Кроликов могли привести к замиранию и даже краху цивилизации.

Неужели здесь было нечто ещё более серьёзное?

Александр попытался представить, что это было такое, но ничего не приходило ему в голову. Наконец он приступил к чтению доклада. Он решил сперва понять, что вообще изменилось за последние годы, и только потом разбираться с таинственной проблемой. Тем паче, что последняя оказалась не очень явной, ибо первичный осмотр не выявил никаких «катастрофических» неурядиц.

Вот уже несколько сотен лет Империя Драконов развивалась стремительными темпами. Развитие это было социального плана, — так, например, за последние годы удалось почти полностью искоренить расизм, и теперь маленькие ящерки сидели за одними партами с прочими мохнатыми и пернатыми зверьками, — и технологического.

Правда, технологии драконов сильно отличались от тех, которые использовали люди и прочие человеко-… а вернее будет сказать эльфо-, ибо те появились раньше… подобные народы.

Так, например, летающим драконам не нужны были самолёты и прочие средства воздушного перемещения. Морским— лодки. Бегающим на четырёх лапах — машины.

И даже если подземному дракону требовалось взлететь, он всегда мог просто нанять себе летающего, который перенесёт его в любую точку мира.

Драконы были созданы для выполнения самой разнообразной работы. Они были как муравьи, предназначенные для тех или иных занятий. Пройдёт немало лет, прежде чем машины смогут сравняться с ними в этом отношении.

…Если это вообще случится, ведь двигатель прогресса — польза. А если всевозможные механические приспособления не способны принести пользу на ранних и средних этапах своего развития, вряд ли разумный дракон станет и дальше вкладывать ресурсы в их разработку.

Именно поэтому основное технологическое развитие происходило в сфере… развлечений. Именно так. Величайшим изобретением драконов за последние несколько сотен лет стал особенный, невероятно мощный алкоголь, который действовал даже на их выносливые тела. Второе место занимал театр, в котором ящеры оттачивали всевозможные спецэффекты, а с недавних пор — радио, которое сперва выступало уникальным средством передачи информации на расстоянии, а затем превратилось в обыкновенную, и в то же время драгоценную игрушку.

Музыканты чешуйчатой расы придумывали всевозможные инструменты; некоторые из них копировали музыкальные стили, свойственные просвещённым, и добивались невероятного успеха на сцене. Художники смешивали краски, пытаясь добиться эффекта истинной трёхмерности или наоборот — прекрасного двухмерного стиля. А сколько было всевозможных настольных игр, в которых применялись все чудеса технологического развития чешуйчатой расы… Прежние поколения с недоверием смотрели на все эти игрушки, сами продолжая играть в шахматы… Молодые называли их старпёрами.

Существовали и нелегальные, вызывающие привыкания субстанции, с производителями и распространителями которых государство вело ожесточённую войну.

Различные игры предназначались для драконов разной комплекции. Это было чрезвычайно важно.

Ящеры пытались построить общество, в котором каждый — крылатый, подводный и подземный, — найдёт своё место и сможет реализовать свои способности, а главное — свои мечты…

Или нет?

Поиск своего предназначения действительно был необычайно важным делом для драконов — именно потому что многие из них были созданы для определённых видов работы. Некоторые драконы были прирождёнными шахтёрами, другие — фермерами, третьи — охотниками. Многие века назад они представляли собой рой, в котором каждый индивид выполнял конкретную задачу, под которую был заточен на генетическом уровне. С тех пор прошли годы, драконы обрели сознание, индивидуальность, но вместе с тем вопрос — как быть с этими природными дарованиями?

Ведь иной раз дракон, который был прирождённым грузчиком, вдруг решал сделаться охотником. Такая у него была мечта. Но при этом всё его тело противилось исполнению данной амбиции, и даже если он, титаническими усилиями, добивался определённых успехов в своём начинании, ему всё равно было далеко до тех высот, которые могли достичь ящеры, обладающие врождённым талантом.

Это была сложная тема, на которую велись многочисленные споры. Почти все драконы исповедовали идеологию Мудреца Вури, которая говорила, что в мире существует единственный правильный порядок. В то же время суть этого порядка и методы его достижения были предметом для оживлённых обсуждений.

Конкретно в данном вопросе преобладали две школы.

Первая утверждала, что дракону необходимо следовать за своим естественным, природным началом. Что намного проще изменить себя, нежели мироздание, а потому следует учиться исполнять свои врождённые обязанности.

Вторая школа обвиняла первую в косвенном почитании наследия Великой матери. Её последователи говорили, что именно свобода воли есть истинная природа расы драконов. Именно для сердца, для души, и существует единственный верный порядок, а потому нужно перестроить мир так, чтобы каждый мог заниматься избранным делом.

Дискуссии велись неустанно. На данный момент первая школа была немного более популярной. Впрочем, недавно она встретила один занятный казус. Что делать с драконом… у которого, как будто, не было единственного верного и полезного предназначения?..

В небе сияло ясное полуденное солнце, озаряя просторную каменную площадку, с которой открывался прекрасный вид на знаменитые заводи императорского дворца. Три фигуры стояли перед каменной оградой. Одна из них принадлежала низкому дракону с длинными лапами. На голове у него лежала шапочка, а на спине висел халат. Вторая — старой, даже древней обезьяне, которая упиралась на трость, кривую, как она сама, и лишь благодаря оной держалась на ногах. Наконец третья фигура была наиболее примечательный — в том числе благодаря своему размеру.

Это был высокий дракон с чешуёй цвета венозной крови. У него была вытянутая морда и сильное, мускулистое тело. Глаза его были почти совершенно черными, словно два маленьких глянцевых шарика, с очень узкими красными кружками, которые напоминали солнце во время затмения — явление весьма частое, ибо великий диск, который драконы называли «луной», и про который ходили самые забавные легенды, якобы там обитали гигантские кролики, — регулярно загораживал небесное светило.

Красный дракон стоял перед огромным холстом, который развевался словно белое знамя на ветру, держал в руках кисть, с которой капали густые капли чернильной краски, и очевидно пытался рисовать.

Всё это время дракон в шапочке пристально наблюдал за его действиями. Время от временя на его вытянутой морде мелькало немного странное, иной раз даже болезненное выражение. Казалось, он собирался что-то сказать, но каждый раз себя сдерживал и только молча мотал головой. Наконец красный дракон закончил свой «шедевр» и опустил кисть.

— Я сделал… — сказал он глубоким и как будто немного журчащим голосом.

Дракон в шапочке и обезьяна переглянулись.

— Вижу, вижу, юный господи Карун, — сказал первый. — У вас получился просто замечательный пейзаж. А какое сходство… Кажется, вы уловили самую эссенцию знаменитых Заводей Вселенской Мудрости…

— Это кролик, — несколько смущённым голосом поправил Карун.

— Кро… лик? — перепросил удивлённый художник, снова всмотрелся в холст, затем прищурился, точно всеми силами пытаясь понять, что именно во всей это мазне можно было принять за кролика, наконец оставил бесплодные попытки и в отчаянии посмотрел на обезьяну.