Амулет на удачу (СИ) - Васильев Ярослав - Страница 5

– Еще бы ты не написала! – парень дыхнул на меня перегаром. – Специально Дюрана отвлек! Скажи мне спасибо!

Я с ненавистью уставилась на небритое и опухшее лицо, к которому прилагался двухметровый похмельный амбал, и попыталась вырваться из его тисков. Какое там! Он прижал меня к стене еще сильнее и хорошенько встряхнул.

– Себе скажи! – просипела я.

И тут же получила короткий удар в живот. Закатила глаза, и тут Мишка ослабил объятия и, как ни в чем не бывало, зашагал по коридору, насвистывая мотивчик популярной песни и присвистывая громче, если навстречу шла какая-нибудь смазливая девчонка. Я же стояла, задыхаясь от бессильной ненависти, аж онемели кончики пальцев. И даже заплакать нельзя. Не знаю, сам по себе Мишка по приезду начал распускать руки, или с разрешения папочки – рисковать и выяснять я не собиралась. Я здесь на птичьих правах, стоит кому-то сообразить насчёт лазейки в правилах Академии и как я учусь за двоих, то вылечу с таким позором… И отмазывать меня некому, это если не считать потом проблем дома. Так что буду молчать и терпеть, пускай и хочется Самохина-младшего придушить, заодно вместе со Самохиным-старшим. Четыре года, мне надо продержаться ещё всего-то четыре года, получить диплом… А дальше я с удовольствием плюну Мишке в рожу и выскажу всё, чего он на самом деле стоит.

***

Утром я проснулась злая. Нет, не на весь свет, только на Ульрику, мою соседку по комнате. Она была местной уроженкой, поэтому к ней часто бегали знакомые девчонки. И именно сегодня, когда у нас неожиданно отменили первую лекцию, и я просто обязана была выспаться, к Ульрике не просто заглянула подружка – они болтали над ухом так громко, что зомби воскреснет. От подушки Ульрика ловко увернулась, её рыжеволосая подружка оказалась не такой проворной.

– Что ты делаешь?!

– Ищу чего-нибудь тяжёлое. Хочу обеспечить медицинский факультет учебным материалом. Или лучше факультет некромантов.

– Она так шутит, – как-то осторожно сказала Ульрика.

– Именно сейчас это точно не к месту, – буркнула рыжая, заправляя в причёску выбившиеся пряди. – Ещё и в самом деле убьёт…

– В смысле? – я осоловелым ото сна взглядом оторопело посмотрела на соседку и её подружку.

Каждый студент получал на время учёбы индивидуальный оберег. Причём этот оберег нельзя было содрать, он, словно татуировка, впитывался в кожу. Амулет гарантировал, что даже напади на студента сумасшедший от жажды крови оборотень, студента поранит, но не насмерть, и жертва доживёт до приезда полиции и врачей. Защищал он и от остальных опасностей. Рассказывали, пару лет назад какой-то дурак пытался покончить с собой от несчастной любви, так амулет ни утопиться, ни разбиться, прыгая с крыши, ему не дал.

– Лизка, ты же всё проспала и ничего не знаешь! – глаза Ульрики загорелись предвкушением. – Все говорят уже! Сегодня утром студентку пятого курса с твоего факультета обнаружили мертвой в подворотне недалеко от «Золотого гуся».

Я машинально кивнула: шикарное ночное заведение, самое дорогое в университетском районе. Девочка была явно небедная, если могла туда ходить. Но видимо проснулась не до конца, поэтому попробовала пошутить. Неудачно.

– Кирпич ей на голову свалился?

– Да нет, ты же не знаешь! Ректорат уже объявил, что это как бы несчастный случай. Но они врут. Всем точно известно, что на неё напали, стёрли защитный амулет, выпотрошили и выпили всю кровь. Представляешь, до последней капли.

Мне стало неожиданно противно, аж во рту поселился кислый привкус. Не только от убийства, если оно и в самом деле убийство. Запросто окажется, что официальные лица сказали правду, но раз померла девочка явно из богатой семьи, то журналисты и рады раздуть слухи. Больше неприятно было не от смерти, я эту пятикурсницу не знала и не узнаю. Но от того, как моя соседка, её подружка и наверняка весь университет сейчас смакуют, обсуждая шикарную новость и шокирующие подробности... Ну да, убили-то не их. А рыжая уже торопливо включилась в разговор.

– Уже говорят, что это оборотень. И нам врут, что последних оборотней убили ещё лет триста назад. Версия вторая – возродившийся культ почитателей Безумия. Третья – в городе орудует стая вурдалаков с диких южных земель.

– Версия четвёртая, – съязвила я, – кто-то из иного Листа провёз контрабандного демона по имени Баба-Яга или артефакт, а теперь скармливает ему души. И этот артефакт умеет ломать защитные амулеты, а взамен эту душу и кушает.

– Гениально! Не зря про тебя говорят, что ты самая умная на первом курсе на своём факультете, – восхитилась рыжая.

Ульрика явно тоже с ней была согласна. Мне же захотелось подругу стукнуть. То, что я несколько раз её приятелям-третьекурсникам объясняли принципы построения рунных цепочек артефактов, означало не мою гениальность, а всего лишь то, что некоторые медики непрофильные предметы учат на первом курсе задней левой лапой. Ну и признаю, мне, пока я им объясняла, легче было запоминать самой уже для сдачи всех этих формул и таблиц уже Дюрану. рыжая тем временем продолжала:

– До такого никто не додумался. Бабы-Яги у вас водятся, да? А ведь самая логичная версия.

Еле удержавшись, чтобы не покрутить пальцем виска, я поплелась в ванную чистить зубы и умываться. Если не дали выспаться, то хоть может поем спокойно, а не на бегу. От глупости что соседки с подружкой, что остальных доморощенных следователей хотелось плакать. Ну да, Лист Бретей заселили очень дано. Намного раньше, чем династия Сапфировых владык объединила все измерения в Книгу миров под своей властью. Здесь очень высокий уровень маны, которая и даёт возможность колдовать: Бретей относится к так называемой группе антиподов техномиров. Потому-то в Золотую эпоху магии древние чародеи использовали этот мир как удобный полигон подальше от дома. Заодно на основе человека и животных выводили новые виды разумных. За последующие несколько тысяч лет, когда империя Золотых рухнула, и Бретей надолго оказался изолирован, кто-то, как ведьмы, тролли или гномы приспособились существовать с людьми. Стали считаться отдельными расами, получили права и гражданство, пусть живут они в основном изолированными анклавами и в Аконской империи почти не появляются. Оборотней и навей вывели подчистую. Если верить учебникам, они были в принципе неспособны сосуществовать с любыми чужаками и легко впадали в кровавое буйство.

Проблема всех этих сплетен в том, что наши академические татуировки до сих пор содержат защиту от любых монстров вплоть до навей, хотя эти тварюшки будут пострашнее легендарных вампиров. А уж мифическая стая вурдалаков – это анекдот для жёлтой прессы. Дикие звери прошли незамеченными полстраны под носом у полиции и разных служб специально, чтобы сожрать студентку. Как и адепты культа Безумия, восьмого верховного демона здешнего пантеона и местного аналога Сатаны. За этими в своё время охотились тщательнее, чем за навями, да и магию культисты наоборот обожествляли, принося в жертву Безумию исключительно людей без дара. Я, перед тем как ехать на Бретей, прочитала про этот Лист в нашей библиотеке всё, что нашла. И просто интересно было, и отличный повод с утра до вечера не появляться дома.

В нелегальный артефакт верилось чуть больше, но тоже, скорее, версия для бульварной газеты. Границы миров-Листов стерегут почище золотого запаса. И не только местные таможенники, но и Торговая инквизиция – а у ребят из инквизиции репутация та ещё, Мефистофель обзавидуется. Неприятно настораживало, что слухи обходят самую правдоподобную версию. На девушку напал маг, причём высшей категории. Студенту или усредненному местному волшебнику сорвать оберег просто не по зубам, а вот у кого-нибудь уровня от магистра и выше шансы пробить защиту вполне себе неплохие.

Как я и предполагала, даже в столовой со всех сторон разговоры неслись исключительно про убийство. Занятий как таковых тоже не было: студенты всё время перешептывались и строили версии, а преподаватели их не особо и осаживали. Сами выглядели взволнованными и растерянными, то и дело что-то очень тихо обсуждая меж собой. К моему огромному счастью, комендантский час объявлять не стали. Возможно из-за того, что убийство произошло вне стен Академгородка. Но зачем-то целых два раза на наши занятия заглядывал лично декан Дюран. При этом преподаватели останавливались и выжидательно смотрели на него. Но он каждый раз давал отмашку – продолжайте, на меня не отвлекайтесь. Стоял в дверях или сбоку в своей любимой позе со скрещенными руками, и хмуро переводил взгляд с одной студентки на другую.