На жёлтый свет (СИ) - Ледовская Светлана - Страница 17

— Ладно, — примирительно проворчала бригадирша. — Оставайся. Но я за тобой присматривать буду.

Каждое утро я безропотно сдавала заветную баночку с анализом. Мне было совсем не сложно. После завтрака в общей столовой с несколькими сотрудниками, я надевала яркий жилет, красную каску, делающую меня похожей на серьёзного рабочего, и шла встречать бригаду маляров. Им я раздавала наряды и затем шла проверять сделанную накануне работу. Это было очень даже интересно. Делая отметки в планшете, я проходила дом за домом, встречая других ревизоров. Они проверяли качество материалов, крепление дверей и рам. Мне досталось следить за качеством покрытий пола, перил и стен. Замечая недостатки, вносила их в схемы домов и отмечала номер каждого. Затем эти бланки копировались и становились нарядами на следующую смену.

Коттеджный посёлок был частью социального проекта. В каждом из построенных домов скоро поселятся многодетные семьи. Наверняка им будет здесь очень уютно. Однажды и я хотела поселиться за городом. В большом доме, где много света, и за окнами покачиваются деревья.

По лестнице бы сбегали маленькие ножки, а на крыльце можно было бы встречать…

Я пришла в себя, поняв, что снова замечталась.

— Иногда у тебя взгляд становится такой пронзительный, что жутко делается, — бригадир, взяла мой планшет и бегло осмотрела пометки.

— Хорошее здесь место.

— Это — да.

— Знаешь, недалеко ведь был дом моей бабушки. Я и не знала, что те дома снесли.

— Ты про посёлок Водников говоришь? — я кивнула. — В него несколько семей заселились. Часть домов остались нетронутыми. Те, которые были построены в глубине участков. Можешь съездить, посмотреть.

— Можно? — я оживилась.

— Конечно. Через час в ту сторону машина поедет…

Вскочив, я крутанулась на пятках и побежала в сторону вагончиков.

— Договорись, когда выйти к дороге, — донеслось мне в спину. — Или до утра там застрянешь.

Моё импровизированное жильё на колёсах, около шести метров площадью, которое полагалось делить с соседкой, располагалось возле душевых. Захватив полотенце и смену чистой одежды, рванула к кабинкам. Купалась я торопливо, но тщательно. Не хотелось источать аромат пота в тесной кабине автомобиля.

Натянув свои джинсы и футболку, я небрежно промокнула волосы. Откинула их назад и в очередной раз напомнила себе, что стоило бы подстричь пряди покороче.

— Летта! — чей-то неожиданный окрик за спиной заставил меня резко развернуться, скручивая полотенце в жгут. Это вышло автоматически, напомнив, что некоторые вещи остаются неизменными. Инстинкт выживания был одним из приоритетных. — Ты в Водники собралась?

— Минутку! — ворвавшись в свою каморку, схватила сумку и очки.

В жаркую кабину я запрыгнула, уже улыбаясь. Водитель был мне незнаком, но бояться здесь хоть кого-то было сложно. Все работники, так или иначе, имели отношение к Михо, а тот дал понять, что я его родственница. Мне оставалось лишь намекнуть, что он мой дядя, и все вопросы безопасности были решены. Даже мужчины с выездной бригады держали между нами внушительную дистанцию.

Меня это устраивало. Работы было много, свой хлеб я ела не зря, хоть и понимала, что это всего лишь отсрочка перед возвращением в реальный мир.

— Я буду возвращаться после шести. Ты выходи на обочину, и я тебя подберу, — я кивнула. — Ты в Водниках жила?

— Гостила, — из предосторожности ответила уклончиво.

— Там не так давно там пожар был. Один дом выгорел. Говорят, там девушку держали в плену, — водитель явно хотел поделиться местными сплетнями, и я притворилась заинтересованной. — Говорят, это была невеста хозяина проекта. Булатного…

— Кого? — вырвалось у меня неожиданно громко.

— Его самого, — парень понял мою реакцию по-своему. — Видишь как, завидный холостяк, а говорят, отбил чужую жену, женится на ней скоро.

— Даже так, — я отвернулась к окну, кусая губы.

— Слухи ходят, мужик большие деньжищи отвалил её бывшему, чтобы тот отпустил девчонку. До того, как отбил себе невесту, злой ходил, как сто чертей.

— Могу себе представить, — с трудом удалось мне выдавить из себя. Даже на мгновение зажмурилась, чтобы сдержать бушующие эмоции.

— А сейчас на стройке даже не появляется. Наверное, репетирует медовый месяц.

— Наверняка.

Настроение было испорчено напрочь. Снова вспомнив нашу с Булатным ночь, я глубоко вздохнула, пытаясь обрести внутреннее равновесие, и прикрыла глаза. Мне ни с кем не было так хорошо. А он, гад, оказывается, жениться собирается и со мной просто развлекался. Знаю, я сама ушла от него утром, и он мне ничем не обязан, но…

— Сволочь.

— Что? — я и забыла, что не одна.

— Останови, хочу пройтись, — попросила парня, и тот без лишних слов притормозил у обочины.

— Ты про время отъезда помнишь? Вот, забей мой номер в телефон и позвонишь, если что, — водитель продиктовал номер и убедился, что я его записала.

— Конечно.

Проводив взглядом машину, я от души пнула придорожный камушек и зашагала по горячему асфальту в сторону виднеющихся домов. Здесь я проводила каждое лето, когда бабушка оформила надо мной опеку. Было сложно налаживать отношения с местными подростками. Они ведь совершенно не понимали, что со мной не так, и с удовольствием принялись за травлю моей персоны. Никто из взрослых не знал, почему вдруг вся местная шпана стала меня сторониться. Никому и в голову не приходило связать это с переломом руки самого задиристого мальчишки из компании. Помню, как на меня смотрели те, кто знал правду. Вместо стыда я испытывала удовлетворение оттого, что меня оставили в покое.

Сложно жить в цивилизованном мире, когда у тебя собственные представления о правилах. И они отличаются от нормы. Бабушка — единственная, кто меня понимала и прощала всё. Она догадалась, что мою душу стоит лечить не врачами, а музыкой.

С тоской вспомнила скрипку, оставленную в доме Булатного. Что, если он её найдёт?

В тяжёлых раздумьях, я не заметила, как дошла до дома. Того самого, в котором узнавала, что такое любовь. Облупившаяся краска выцвела, крыша проржавела, крыльцо покосилось, окна темнели давно немытыми стёклами. Дорожка, выложенная кирпичом, заросла травой. Наверное, после смерти бабушки, здесь никто не жил. Потянув на себя скрипучую дверь, я вошла внутрь.

Здесь было темно. Доски пола прогибались под ногами и тревожно стонали от каждого моего шага. В большой комнате, где раньше стоял круглый стол, остался лишь мусор и пара сломанных стульев. На подоконнике стоял разбитый цветочный горшок с остатками земли и несчастным высохшим растением. Герань. Помню, мне никогда не нравился ее аромат. Бабушка любила эти яркие цветы и утверждала, что они отпугивают комаров.

Стоило забрать её себе. Может, она бы и выжила у меня.

У плинтуса лежала стопка старых газет, несколько пожелтевших конвертов и открыток. Одна из них была мне знакома. Подняв обтрёпанный по углам кусочек цветного картона, я очертила пальцем изображение новогодней игрушки. Большой красный шар. Меня он заворожил и, совершенно волшебным образом, появился на ветви праздничной ели. Много лет, я снимала его с дерева после праздника и заворачивала в мятую бумагу. Однажды, шар выскользнул из пальцев и разбился вдребезги. Опустившись на колени, я горько плакала над потерей. Это казалось таким несправедливым. Бабушка, собрала кусочки стекла, размяла его в ступке и приклеила к фигурке деда мороза из папье-маше. Так она оставила игрушку в доме, даже после её утраты. Таким образом моя мудрая бабушка научила меня не жалеть о потерях. Глядя на символ Нового Года, я всегда вспоминала ту игрушку. Она не была потеряна, навсегда оставшись в памяти.

— Ты что тут делаешь? — раздалось от двери.

Вскрикнув, я развернулась и слеповато сощурилась.

— Я сейчас уйду.

— Николь? Ты? Это ты?

Мужчина вышел из тьмы коридора, и я выдохнула с облегчением.