Кофейня леди Мэри (СИ) - Соколова Надежда - Страница 36

– Или так, или вообще никак, – буркнула я.

Мама тяжело вздохнула.

– Тогда лучше никак.

Да без проблем. Баба с возу – кобыле легче.

И в алтарный зал я зашла, серьезная, как несколько сфинксов.

Народу было, конечно, много, очень много. Мои родственники, родственники Вильгельма, высшая знать… Как сельди в бочку набились. Хотя зал, надо сказать, был приличным по размерам.

По красной дорожке мимо двух рядов кресел я добралась до алтарного камня, большого и, как оказалось потом, шершавого на ощупь.

Мама с Алисой отконвоировали меня туда и с чувством глубокого удовлетворения вернулись к своим креслам в первом ряду, возле папы и братьев.

Вильгельм уже стоял у самого камня, как обычно выглядевший элегантно и невероятно притягательно. Черный костюм подчеркивал его мужскую красоту. В таком наряде, думаю, Вильгельм сам мог свести с ума не одну демоницу.

Он окинул меня многозначительным взглядом с ног до головы. И я поняла, что наша первая брачная ночь станет невероятно жаркой.

Мы оба положили руки на поверхность камня, начали друг за другом повторять слова брачной клятвы. Несколько секунд, буквально ничего, и над нашими головами прогремел гром. Клятва была принята богами. Теперь мы являлись мужем и женой.

Правда, я не сказала бы, что напряжение, сковывавшее меня с самого утра, сейчас исчезло. Нет, я была девушкой прошаренной, как сказали бы на Земле. И понимала, что как раз после замужества и начинается все самое страшное. Например, необходимость договариваться с мужем насчет ведения бизнеса. Или спор о том, сколько детей будет в семье.

В общем, я заранее ничего хорошего не ждала.

Пока же я накручивала себя, народ неспешно выходил из комнаты. Где-то там, возле холла, в обеденном зале, нас всех ждали празднично накрытые столы. Так что надо было идти, притворяться счастливой и довольной жизнью. Тогда как самой мне хотелось есть и спать. Можно даже в обратной последовательности.

И все же я дошла, под руку с Вильгельмом, до обеденного зала, уселась на оставленное мне место, оглядела стол. Повар наготовил столько, что этим всем можно было накормить небольшую деревеньку прожорливых троллей. И я была более чем уверена, что съестся далеко не все. Многое уйдет на прокорм охранникам и прислуге.

В этом мире было не принято говорить тосты за свадебным столом. А потому мы ели молча.

Я сидела возле Вильгельма, сноровисто орудовала вилкой и поражалась его выдержке. Железная прямо.

Вместо того, чтобы, как какой-нибудь дикарь, отволочь меня сразу в спальню и предъявить права на мои тело и душу, он проявлял идеальное воспитание и неспешно насыщал желудок.

«Приехали, Машка, – хмыкнул внутренний голос с нотками насмешки, прямо как Барсик, – ты уже мечтаешь о дикарском поведении своего мужа. Мужика тебе надо было найти еще несколько месяцев назад. И не страдала бы теперь».

Я только вздохнула, про себя, правда. Да, периодические постельные игры действительно могли снять часть сегодняшнего напряжения. Но кто ж знал…

Многие женщины способны полюбить только в случае, если они сами любимы. И наоборот, для того, чтобы влюбиться, им порой достаточно проявления любви. Девушка смотрит на себя глазами мужчины.

Симона де Бовуар

Примерно через час-полтора мы с Вильгельмом наконец-то попали в спальню. И довольно быстро оказались в постели.

Девственницей я не была. Что и порадовало нас обоих.

Вильгельм проявил себя не только умелым, но и чутким любовником. И я получила невероятное удовольствие от нашей близости.

– Люблю тебя, – пробормотал он, когда мы лежали в постели после близости.

– Боюсь, я тебя – тоже, – честно ответила я.

Вильгельм фыркнул и нежно взъерошил мне волосы.

– Так сильно любишь, что боишься? – пошутил он.

– Не знаю. Любовь – это сильная привязка к кому-то. А я привыкла жить одна…

– И тебе хорошо в одиночестве?

– Последнее время – не очень. Но я жутко боюсь всех ваших правил, связанных с разделением по полу.

– Ты и боишься? – улыбнулся Вильгельм. – Кто и когда успел тебя напугать?

– Да все вокруг, – я потянулась. Вильгельм проследил за моим движением жадным взглядом. Кому-то точно было мало игр. – Я не хочу лишиться своего дела. Не хочу спрашивать у тебя разрешения, чтобы купить что-либо. Да и вообще, я привыкла к самостоятельности.

– А кто сказал, что я буду тебя ограничивать? – Вильгельм положил ладонь на мое плечо, провел нежно пальцами вниз. Знакомый табун мурашек пробежал по коже. – Не стоит додумывать за других, родная.

Родная… Это слово прозвучало в его устах так уютно. По-домашнему. И я снова растаяла.

Из постели мы выбрались ближе к вечеру. Не только развлекались, но и просто лежали, разговаривали. Вильгельм согласился отпустить меня завтра на полдня.

– Бери отпуск, будем отдыхать. Уверен, ты забыла, что такое отдых, – подначил он меня.

– Я даже слова такого не знаю, – фыркнула я. – Уеду больше чем на пару дней – и привет, прибыль. А раз клиентов упустишь – попробуй потом найди.

– Пусть тебе твой помощник отчеты шлет, – Вильгельм погладил меня по волосам. И я готова была замурлыкать, словно кошка. – А ты ему – указания. Есть же такая возможность. Зато отдохнешь нормально, расслабишься.

И взгляд такой… Многообещающий…

Пришлось ответить, что подумаю.

Мама с Алисой эту идею одобрили.

– Тебе действительно нужно отдохнуть, – категорично заявила мама. – А работа твоя никуда не денется. Ничего страшного не произойдет, если ты возьмешь небольшой перерыв.

– Барсика куда? – уточнила я.

Нет, можно, конечно, было и уйти куда-нибудь порталом вместе с Вильгельмом. Но я и правда никогда раньше не брала отпуск надолго. И потому не знала, как Артус справится без меня с возросшим объемом работ.

– А что Барсик? – удивилась Алиса. – Я могу тут пожить, в твоем доме, присмотреть за ним.

– Я обещала отправить его к папе на перевоспитание. Чтобы научился манерам и похудел. Что? Что вы обе смотрите на меня с таким ужасом? Вы его видели вообще?

– Кого? – саркастично поинтересовалась Алиса. – Папу?

– Барсика! – фыркнула я. – У него же ожирение последней степени. С таким не живут.

Мама с Алисой переглянулись.

– По-моему, она завидует, – авторитетным тоном заявила Алиса.

– Было бы чему, – проворчала я.– Нет, я серьезно! Он же лопнет скоро! А вы обе еще больше его раскормите. Так что если оставлять, то только папе. Должен же хоть кто-то с ним справиться. Раз уж у Арни не получилось.

– И твой отец сразу отправит его в Бездну, – тяжело вздохнула мама. – А там демоны и злобные чудовища. Пожалей животное.

– Значит, никуда не поеду, – пожала я плечами. – и буду сама следить за его питанием.

– Не любишь ты животных, Маша, – покачала головой Алиса. – Их надо кормить, радовать, холить и лелеять. А ты что делаешь?

– О здоровье его забочусь.

В общем, мы все-таки поругались, хоть и несильно.

Барсик, услышав о моем решении, мгновенно имитировал сердечный приступ.

– Вот и лежи так, лапами кверху, – хмыкнула я, полюбовавшись на эту жирную тушу. – Тебе идет. И к папе я тебя в любом случае отправлю. Для перевоспитания.

– Злая ты, Машка, – взвыл Барсик, подскочив с пола. – Я мужу твоему пожалуюсь!

– Ты сначала доберись до него, – ухмыльнулась я, довольная тем, как все складывалось.

В самом деле, Барсика можно отдать папе, а самой сбежать с Вильгельмом куда подальше. Пусть и ненадолго.

Самое несносное в любви – это спокойствие. Безоблачное счастье может наскучить, в жизни никак нельзя обойтись без приливов и отливов: с препятствиями и любовь разгорается сильней, и наслаждение ценится больше.

Мольер

В отпуск мы отправились через три дня. Вильгельм готовил мне сюрприз. Я же разбиралась с делами. Дала подробные наставления Артусу. Попросила Арни присматривать за кофейнями. Пообщалась с отцом насчет Барсика.