Град разбитых надежд (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 100

— Ты торговец наркотиками! Не более того! — категорично вынес приговор Джоэл, даже если Рыжеусый по-настоящему верил в спасение человечества. Благие намерения губили целые империи. Войны тоже начинались якобы во благо чьего-то народа, для расширения территорий или во имя лучшей доли. Зачинщики стачек тоже руководствовались как будто мотивами общечеловеческих идеалов равенства и справедливости. Но что оставляли за собой? Окосевшего парня-рикшу и вынесенные за стену трупы.

— Нет! Я не наркоторговец! — брыкался и извивался Рыжеусый. — Я только…

— Ты ставил опыты на людях, на горожанах, которые верили тебе. И… выходит, на Грете, — вдруг все понял Джоэл.

— Иначе нельзя. Скажете, на вас не ставили, твари! Тупые доверчивые твари! Это вы убили Грету! Мою Грету! — взвизгнул Рыжеусый и несколько минут только клял последними словами охотников.

— Она была твоим контактом для сбыта в трущобах? — сухо осведомился Джоэл.

— Она была… я любил ее! Я… Твари! Изверги! Отправили ее прямо к Змею!

Рыжеусый забился из стороны в сторону, отчего Джоэлу пришлось усмирять его парой крепких оплеух и неслабым тычком между лопаток. Только боль в вывихнутых плечах успокоила его, хоть и вызвала рвоту. Рыжеусый согнулся и исторг из себя желчь пополам с полупереваренным обедом.

— Это вы! — повторил Рыжеусый, слегка отдышавшись. — Все вы… Весь этот город! Нас убивают!

— Нет! Я никого не убивал! Она сама выскочила в калитку, — возмутился Ли, отвешивая задержанному новую пощечину. — Наверное, поверила твоим словам про то, как здорово будет в Хаосе после твоих снадобий.

За малопродуктивными разговорами и перебранками они добрались до центральных ворот. Именно там Джоэл видел главного мусорщика, старика, который вроде и не выглядел больным. Теперь приходилось подозревать всех и каждого, новый очаг бунта мог таиться где угодно. В любом квартале, куда не доходило своевременное внимание гарнизона.

— По какому праву вы, господа, перехватили мое расследование? — встретил за забором недовольный вопрос. Военные уже скрутили продажного караульного, который, очевидно, принимал взятки не только от своих не совсем законопослушных сослуживцев, но и от контрабандистов. Смешанный отряд поджидал снаружи, не решаясь идти в карантинную зону. Вероятно, собравшимся уже доложили, что враг нейтрализован.

— Поймали с поличным. Вот шли по улице, шли, а тут листовки… Ваше расследование? А с кем имею честь говорить, господа? — тут же прикинулся дураковатым формалистом Джоэл. Ему не нравились пронзительные недовольные взгляды незнакомых охотников и отряда военных с арбалетами. Болты уже нацелились на Рыжеусого, но жест высоченного лысого охотника с черными усами-щеточкой заставил солдат опустить оружие.

— Охотник Найт и младший охотник Мио, — назвался незнакомец. Он предстал огромной мускулистой горой: квадратный подбородок, массивные плечи, тяжеленный двуручный меч за спиной. Зато его напарник отличался. Мио, очевидно, только выпустили из академии. Тощий рябой мальчишка с веснушками неловко переминался с ноги на ногу.

— Младший охотник Мио, почему не нашел улики, которые нашли эти господа? — рявкнул на него Найт. От звучного баса содрогнулись все, даже Джоэл, но он не припоминал на досках почета имени этого самодовольного детины, который тиранил робкого мальчонку. Лучших воинов цитадели Джоэл знал по множеству боев и с блеском раскрытых преступлений, а эти двое, похоже, достаточно безуспешно искали точки сбыта. Впрочем, главная улика долгое время покоилась на дне сундука под сетями. Две команды оказались в заведомо неравных условиях, и Джоэл ощутил легкий укол стыда.

«Все связано! Я уверен! И Вестник Змея, и Рыжеусый. И стена… Но те, кто стоят над судьей Нортом, не хотят, чтобы мы узнали всю правду, поэтому и поручают расследования разным командам», — зло подумал Джоэл. Разделенная правда не лучше лжи. Она как разрубленный труп, который раньше был человеком. Но стоит разделить — и все, нет ни формы, ни смысла.

— Ну все, Рыжеусый, больше ты никого не отравишь своим пойлом! — довольно ухмыльнулся охотник Найт, буквально вырывая Рыжеусого из цепкой хватки Джоэла. Точно это они с Мио поймали несчастного паршивца.

— Моим? А-ха-ха! Можете убить меня! — выгнулся преступник и едва не сбежал, ловко нырнув под массивную ручищу Найта, к счастью, Мио поймал его и оттолкнул, опрокидывая на землю.

— Ни с места! — крикнул младший охотник, решительно выставив короткий меч, халтуру из новых творений Квартала Оружейников. Но чтобы прирезать щуплого плешивого человечка и такого бы хватило. Рыжеусый же лишь формально боялся смерти, он уже понимал, что обречен.

— Можете отсечь голову, да хоть прямо здесь. Но я лишь скромный посредник, — заходился он смехом и плачем, корчась перерубленным червяком. — Да, я проклятый посредник. Лучше бы ты спросил, откуда мы крадем ингредиенты для зелья. И кто первым подал идею…

— Откуда? Кто? Что ты знаешь о… — начал Джоэл, но лицо Рыжеусого внезапно вытянулось и резко побледнело. Он вскочил на ноги, вытаращив глаза и отчаянно вытягивая шею в попытке ухватить хоть каплю кислорода. Шея его стремительно распухала и покрывалась синими пятнами.

— Стрела? — удивился тугодум-Найт, когда Рыжеусый замер у его ног. Лицо несчастного утонуло в грязи, остался торчать только плешивый затылок.

— Яд, господин старший охотник! — с презрением прорычал Джоэл, склоняясь над убитым. Конечно, преступника ждала казнь за массовое производство наркотиков. В цитадели или в бастионе — разницы никакой. Но там еще существовал шанс получить и задокументировать ценные сведения. Теперь же Рыжеусый унес их в край теней, вся информация утонула в липких помоях у забора. И все от недосмотра и общей суетливости: чем больше сторожей, тем легче убить подозреваемого.

— В него стреляли ядовитым дротиком, — кивнул Мио. Джоэл пообещал себе попросить для расторопного мальчишки более умного наставника. Например, того же Батлера. Потом он вспомнил, что друг теперь работает с Энн. Старых друзей здесь не хватало, возможно, Энн с ее опытом и чутьем заметила бы, откуда и кто стрелял. Но убийца скрылся, а Рыжеусый в своем смертельном танце удушья вертелся на месте, не позволяя восстановить траекторию полета дротика.

«Проклятье, точно замешано правительство. Или бунтовщики? Хочу верить, что бунтовщики. Но что он хотел рассказать? О ком?» — судорожно думал Джоэл. Теперь он не сомневался, что в городе раскинулась целая преступная сеть.

— Это ваша вина! Вы вмешались в чужое расследование! — тут же начал грозно оправдываться громила-Найт. Таким-то по уму и ответственности и у токарного станка опасно стоять. Не то, что улики искать. Цитадель знала, кому поручить расследование дела о поддельных стимуляторах: тому, кто ничего не поймет, только доставит избитого подозреваемого прямиком к Уману. А уж Верховный Охотник, оказавшийся вовсе не тупицей, найдет способ выведать нужные сведения. И «ненужные» сами собой пропадут.

Теперь Рыжеусый лежал мертвее мертвого, вывалив почерневший язык. Зато Джоэл узнал явно больше, чем следовало простому охотнику. Кто-то готовился выйти за стену. Возможно, секрет крылся в крови прокаженных? Не просто же так преступный химик основал лабораторию в их квартале.

Джоэл терялся в череде новых догадок, пока вся процессия во главе с раздосадованным охотником Найтом шествовала через Квартал Палачей обратно к цитадели. Там тело Рыжеусого передали в морг, а свидетелей немедленно заставили в изолированных комнатках писать рапорт о случившемся. Джоэл с Ли давно условились, как оправдываться, что они вырывали из рук чужое расследование: мол, увидели подозреваемого на улице, пошли по следу, догнали. Упоминать о книжке с адресами теперь было не глупо, а просто опасно. Верховный Охотник и так раз за разом испытывал их верность цитадели.

— Ну что, Уман, снова нам слушать, что мы… провалили задание? — спрашивал неуверенно Джоэл, когда их с Ли пригласили в слишком знакомый и слишком неуютный роскошный кабинет. Поверженный волк с герба обещал являться в дурных снах, один вид хрустального графина с дорогим коньяком вызывал отторжение, от взгляда на тяжелые портьеры нервно свербело в носу, точно они пролежали в сундуках сотню лет. Кабинет Верховного — некогда друга — стал аналогом камеры пыток.