1000 и 1 жизнь 3 (СИ) - "Samus" - Страница 11

Моника еще раз посмотрела на него сверху вниз и замерла, словно мысленно связываясь с кем-то. Сам Сергей не помнил наизусть устава Академии и всех этих подпунктов, так как не видел в том особой нужды. Надо будет — выучит или посмотрит в исходниках.

— И остальные три декана уже дали свое согласие, — добавил Сергей.

Моника еле слышно фыркнула, затем спросила:

— Профессор Пуатье тоже дал согласие?

Похоже, даже в мыслях она не называла его Одноглазым. Ходили слухи, что Скрипучая Превращалка влюблена в Грега, но доказательств так никто представить и не смог.

— Да, он даже принял меня в ученики, — любезно отозвался Сергей.

В голове немедленно промелькнула сцена знакомства и прихода к Грегу, ненужный взрыв двери и последующий разговор с ним. В общем, можно было и не выпендриваться, Грег и так взял бы его. Не только из-за просьбы Гамильтона, но и из желания «поработать с любимцем Матери-Магии и вылепить из него боевика», как заявил сам Грег. Остальным занятиям пришлось еще подвинуться, потому что Грег даже слушать ничего не стал, сунул в руки расписание практических уроков, заявив, мол, теорию Гарольд пусть сам учит, а Грег проверит в ходе боев.

Опять и снова — возможность, которую нельзя было упускать, но ради которой теперь предстояло рвать себе жилы и тратить время, в ущерб остальным делам.

— Чем магия превращений отличается от артефакторики?

— Магия превращений изменяет физическую и химическую структуру объекта, тогда как артефакторика, оставляя объект неизменным, добавляет в него различные волшебные свойства, которые могут быть использованы тем, кто берет в руки данный объект, — ответил Сергей.

Тогда как зачарование объекта добавляло в него заклинания, но не давало возможности их использовать посторонним. Тонковатая грань, по мнению Сергея, но устраивать дебаты и ниспровергать основы магических наук он уж точно не собирался.

— Можно ли превратить неживое в живое?

— Да, но это уже высшие ступени магии превращений, так как при этом требуется не просто преобразовать неживую материю в живую, но еще и снабдить ее всеми функциями живого организма, не ошибившись в них, иначе превращенное создание умрет на месте. Сложнее этого только превращение неживой материи в магический организм.

И еще бывало, этим процессом пользовались для создания нежити, пока не поняли, что все выходит слишком ненадежно и затратно. Гораздо проще было магическим зарядом вдохнуть имитацию жизни в труп, заставив его что-то там делать, если так уж требовалось. В настоящее время некромантия находилась в упадке, а предпочтение отдавалось использованию големов и сложных артефактных конструкций, программируемых на определенные действия.

— Почему превращениями нельзя исцелять?

— Можно, — ответил Сергей, который слышал об этом как-то от Нинон, — причем практически чем угодно, достаточно точно преобразовать прикладываемый предмет в часть исцеляемого организма. Парадокс здесь заключается в том, что для подобного преобразования необходимо знать основы строения организмов и разбираться в целительской магии, заклинаниями которой можно провести исцеление быстрее и надежнее. Поэтому магия превращений используется только в самых тяжелых случаях, при поражениях организмов проклятиями и так называемой «черной магией» и чаще всего подобные попытки заканчиваются смертью.

В теории все было верно, просто и понятно: вот часть организма, она поражена проклятием, преобразуем и убираем. На практике преобразование живого магического в неживое убивало организм, как правило. Все известные случаи исцеления сводились к тому, что проклятие было не слишком сильным, поражена была маленькая часть организма, и ее просто принудительно преобразовывали, вырывали или уничтожали и потом долго залечивали созданную дырку.

Преобразовать только магию проклятия в нечто безвредное, не тронув остального организма, еще пока никому не удалось. Хотя опыты в этом направлении велись и со слов Нинон у Сергея осталось впечатление чего-то знакомого, напоминающего борьбу с раком в родном мире. Химиотерапия, облучение, облысение, никакой гарантии результатов и прочее. Неудивительно, что многие маги, словившие проклятия на войне, предпочитали не связываться с таким лечением — к тому же еще и весьма дорогостоящим.

— Ладно, основами теории вы владеете, — неохотно признала Макферсон. — Знаете ли вы заклинания магии превращения?

— Разумеется, — улыбнулся Сергей, — ведь теория без практики мертва.

Макферсон чуть поджала губы, услышав свое любимое высказывание. Возможно, она подхватила его у Одноглазого Грега.

— Допустим, вам надо перенести этот стол, — указала она.

Сергей немедленно выпрямил пальцы, словно показывал руками параллельные прямые и пробормотал

— Хури теепу — каата! — превращая стол в симпатичную тележку.

Воображение чуть подвело и получилась не тележка даже, а нечто вроде сервировочного столика, но какая разница? Взял и покатил одной рукой, легко и просто.

— Без палочки? — редкие, слегка седые брови Моники приподнялись на «одну линию».

— Да все как-то так и не взялся их осваивать, — смутился Сергей, даже рукой потянулся почесать в затылке.

Ну, что за волшебный мир без волшебных палочек, правда? Они даже были у Сергея, в пространственных карманах, но как-то вот каждый раз выходило, что проще пальцем ткнуть, чем за палочкой лезть.

— Постойте, постойте, — нахмурилась Макферсон, — кажется, я слышала о вас. Гарольд Чоппер, да-да, глава рода Чоппер и любимец Матери-Магии?

— Да, это я, — со скромным видом признался Сергей.

В экзаменационных комиссиях за первые два курса Макферсон, кстати, не было. Возможно, она, как и Грег, не считала нужным снисходить до таких мелочей. Тут скорее стоило бы удивиться, что она вообще слышала о Гарольде Чоппере.

Макферсон же снова начала разглядывать Сергея, только в этот раз оттенок ее внимания был иным. Словно она увидела нечто новое из любимой магии превращений, новое, не изученное и способное принести ей Нобелевскую премию. В этом мире она тоже была, мутировав в премию Гамильтона-Хофманна, за выдающийся вклад в магию, в различных областях.

— Очень интересно, — задумчиво изрекла Макферсон. — И вы взяли одной специализаций магию превращений?

— Именно так.

— Очень интересно. Целительство, боевая магия, маботостроение и превращения. Скажите, Гарольд, вам не кажется, что вы разбрасываетесь?

— Нет, не кажется. Магия мне дается легко, а эти области нужны для диплома.

— Диплома, — опять повторила Макферсон. — А потом вы не думали специализироваться в магии превращений? Вы могли бы поднять алфизику на невиданную высоту.

— Мог бы, — без ложной скромности ответил Сергей, — но скорее всего мне придется заниматься другими делами, не связанными с учебой.

Править кланом, а потом и Империей, совершать подвиги, добывать жён. Гамильтона вот убивать, опять же.

— Это неправильно, — нахмурилась Моника. — Ваш потенциал огромен, его надо употребить на благое дело.

Конечно, вздохнул мысленно Сергей, как я сразу не сообразил? Целители получили исследование разгона, МакАлистер — работника с маботами и возможность покопаться в «Молнии» и «Чайке». Грег — куклу для битья и будущего «лучшего боевика Империи», то есть своего преемника (на этот счет у Сергея были сомнения, но он благоразумно не стал их высказывать вслух).

— К сожалению, я не могу уделить вам все свое время, но чем смогу — помогу.

Макферсон задумалась, а Сергей подумал о стоящем неподалеку Амосе и его очередной лекции о магическом сообществе и исследователях. Общая «травма» двух сотен лет в укрытиях и осознания того, что они едва не уступили все простакам, до сих пор не прошла и продолжала влиять на магический социум. Исследования новых направлений, развитие старых, изъятие лучших, самых перспективных наук у простаков и скрещивание их с магией. Потому что все становится лучше с магией, даже наука.

Соответственно, фанатичные исследователи, вроде Макферсон, воспринимались обществом как подвижники и герои, те, кто спасает всех. Неявно, конечно, но настроения эти были весьма ощутимы. То, что Гамильтон возглавлял именно Академию, крупнейший центр магической науки, только добавляло таким настроениям веса. Имелись, разумеется, и центры исследований Императора, клановые или просто спонсируемые крупными городами, но Академию, по понятным причинам, никто из них переплюнуть не мог.