Зора (СИ) - "1ex0" - Страница 22

Так, однажды прогуливаясь меж деревьев Игской рощи, близ деревни Талита, он заметил своим духовным взором вдалеке какой-то отблеск бледного пламени. Он сразу вспомнил, как точно такое же сияние видел с балкона своей башни в гуще Шурайского леса. Он тогда подумал, что это ритуал плексоров. Но теперь он предполагал, что ошибся. Не могли же мастера лунной магии устроить свои магические дела тут. Поэтому он двинулся в ту сторону, чтобы посмотреть, отчего исходит такое свечение. И, когда он только приближался, то сразу же догадался, что это – душа. Он почувствовал её зов, как она влечёт своего спасителя, чтобы он даровал ей свободу. А, придя на место, увидел, что душа молодой девушки томится над уже давно истлевшими костями. Константин и представить не мог, сколько она тут ожидает своего мгновения освобождения. Первым делом некромант прикоснулся к ней и узнал, кем она была при жизни. И перед ним открылась история Овэйлы, девушки, которую он знал, ведь она была сустиазором. И он часто с ней пересекался. А теперь он читал, что он ей нравился. И, когда она узнала, что Константин ринулся на юг, туда, где возведена чёрная башня, то сразу же последовала за ним. Но, не успела она войти в Игскую рощу, как тут же первое попавшееся существо почувствовало одинокую жертву, источающую страх, и напало на неё. Прошло уже более 10 корлов, как она мертва. Константин не чувствовал ничего: ни печали, ни жалости, ни сожаления. Он просто принял как факт всю эту историю. И всё же стремление воскресить её было продиктовано не только желанием поскорее зажечь зелёное пламя в своих руках, но и вернуть ей жизнь, ведь она, как сустиазор, всеми силами стремилась обрести вечность. Но в итоге лишь потеряла её. Теперь он, словно щедрый зоралист, должен вернуть ей способность двигаться. Это было не по-некромантски. Однако именно это сыграло ключевую роль в покорении магии смерти. Он всеми силами стремился слить эфир и лунный свет так, чтобы получился зразе. И сейчас это стремление было больше, чем когда-либо. Приложив непреодолимое стремление вернуть эту девушку хотя бы в виде зеры, он всё-таки сделал это, всё-таки зажёг в своей ладони пламя смерти. Да, теперь Константин стал полноценным некромантом. Теперь он знает, как сливать зелёный поток эфира и лунный свет воедино, чтобы получать то самое зелёное пламя смерти. Это оказалось так просто. И почему же это не получалось с первого раза?

Но вот только воскресить Овэйлу он не мог никак. Здесь уже требовалось более углубленное понимание магии смерти. Провозившись с этой душой до полуночи, он решил вернуться в чёрную башню, чтобы сообщить кому-нибудь из мастеров об этом.

Когда же Константин вернулся в свою обитель, то увидел, что к некромантам прибыли гости – три чародея, облачённых в белые мантии, вели беседы с главой чернокнижников Корлагом и двумя другими мастерами. Лица представителей белой башни изобиловали серьёзными выражениями, однако ученик заглядывал в их души и лицезрел то, что они всем своим нутром были неспокойны. Им явно не хотелось находиться в этом окружении. Но важные дела привели их сюда. Константин предположил, будто бы эта беседа скоро закончится, однако мастер Килан подошёл к нему и сказал тихо, чтобы не привлекать внимания беломагов: «Если у тебя есть какое-то дело, изложи его своему учителю» Констан заметил, что он говорил не в свойственной некромантам манере, размеренным и медленным голосом. Но возникало такое ощущение, как будто он торопился разобраться с Константином и вернуться к этим разговорам с представителями белой башни. Ученик ему отвечал тихим, но всё же размеренным голосом: «Мне нужен именно мастер Корлаг. На границе Игской рощи я обнаружил душу, которую нужно воскресить» - «Глава нашей башни сейчас очень занят. Как только он освободится, ты сможешь изложить ему это дело. А пока иди и продолжай практиковаться в покорении своей силы» - «И об этом я тоже хотел сообщить. Мне всё-таки удалось зажечь бледное пламя зразе» - «И это достойно похвалы. Но сейчас нам нужно решить один важный вопрос. Подойди к своему учителю и поведай об этом» Выпалив эти слова, он оставил Константина и присоединился к беседе. Ученик немного поглядел на эту картину, силясь понять, что сейчас происходит. Однако дар предсказания показывал, что в течение всего толнора ничего не изменится – они так и будут стоять тут и разговаривать, а потому не оставалось ничего, кроме как послушаться слов Килана.

Но уже совсем скоро Константин стал замечать, что почти все некроманты были втянуты в эти дела. Даже его учитель Вадим не мог продолжить обучение Константина, потому что участвовал в пустых разговорах о правах и запретах. Ученик выяснил: общепринято считать, что официальная магия их страны – это белая. А потому адепты светлых чар считают, что могут совать свои носы в дела всех башен. Некроманты изображали на своих лицах спокойствие и безразличие, однако и не нужно обладать духовным зрением, чтобы видеть, как встревожены их души, что мнение каких-то там беломагов имеет для них значение. Между собой они обсуждали этих визитёров, что они слишком большого мнения о себе, что не им дано решать, кто тут имеет право на использование своих чар, а кто нет. Константина эти распри совсем не устраивали. Так что он быстро отстранился от этих пустых разговоров и сосредоточился на продолжении изучения некромантии.

Да вот только всё начало складываться не очень хорошо. В одиночку развивать власть над бледно-зелёным пламенем было очень сложно. Развитие Константина застопорилось настолько сильно, что он на протяжении больше 10 корлов не мог ничего, кроме как зажигать зелёное пламя смерти в своей ладони. По сути, он был беззащитен перед лицом опасности, ведь ни в магии ядов, ни в магии луны, ни в магии смерти он не умел материализовывать чары. И как будто бы этого мало, дебаты в чёрной башне никак не утихали. Из места, где царили тишина и покой, где можно было сосредоточиться на умиротворяющих занятиях зелёной магии, оно превратилось в политическую арену, где некроманты были втянуты в бессмысленную полемику. Константин пытался отговорить своего учителя от участия в этом пустом деле, пытался вразумить его, чтобы он сосредоточился на том, что более важно, а именно познание зразе. Но его буря, которая бушевала в душе, начала прорываться наружу, так что он стал меняться в соответствии с ней. Лицо некроманта перестало быть спокойным, а его речь – размеренной. Это было мерзко – существо, которое приобрело величие, которое начало постигать совершенство и обращаться в бессмертного, использует свои способности для того, чтобы кипеть и бурлить. Константин не пытался вникать в сути их пустословий, однако общее представление у него сложилось. Белая башня, которая считала себя главной в стране, выдвигала некромантам претензии в том, что они бездействуют. То, что случилось с Н’октусом и Эн’сутелином – результат бездействия чёрной башни. Полчища мертвецов множатся, а никто из чернокнижников ничего не делает, чтобы пресечь это. Тени Мората продолжают распространяться по миру. Жители Талиты сообщают, что чёрные силуэты жутких тварей видятся всё чаще и чаще даже после того, как врата закрываются на ночь. А пришествие духа гибели беломаги так вовсе объясняют чёрными ритуалами, проводимым в стенах чёрной башни. И все мастера с учителями, а также учениками негодуют из-за такого заявления со стороны белой башни. Беломаги давно ушли, но теперь уже мастера чёрной башни планируют ответный визит в оплот света, чтобы выдвинуть встречные обвинения. И сейчас подготавливаются факты, когда белая башня бездействовала или же, что ещё хуже, своими действиями причиняла какой-нибудь вред. Как проходила эта подготовка, некромант не знал и знать не хотел, ведь всё это было так нелепо и ничтожною! Константин понял: здесь больше нет того величия, здесь он больше не сможет познать могущество магии смерти. А потому он окончательно осознал и принял тот факт, что здесь ему больше никто не поможет, что он должен прокладывать путь к величию самостоятельно. Как же стремительно всё рухнуло вниз! Кто бы мог подумать, что адепты бледного пламени, которые отринули жизнь, так легко могут вовлечься в эти жизненные дела?! Возникало такое ощущение, будто бы на протяжении всего периода существования чёрной башни её учителя, мастера и глава только лишь делали вид, что отрешились от жизни. Осознание этого ещё сильнее укрепило решимость Константине следовать по пути, ведущей ко тьме. Из-за этого он перестал вообще разговаривать с кем-либо, начал избегать контакта с другими некромантами, чтобы не участвовать в пустословии. Он стал чаще покидать свою обитель и бродить по Игской роще и пустошам Акхалла. А со временем так вовсе перестал появляться в чёрной башне, бродя в её окрестностях. Лишь изредка он возвращался в обитель чернокнижников, но, поняв, что атмосфера там не стала спокойнее, уходил. Такой образ жизни позволил ему перестать бояться существ, порождённых Моратом. Он чувствовал, что сущность смерти, которая укоренилась в нём после того, как всё-таки сумел зажечь в своей ладони пламя смерти, сроднила его со всеми кошмарными существами, так что даже тени Мората – самые опасные из них – не были ему страшны. Наконец-то он смог повидаться с этими странными существами, которые претерпели полное разложение и обратились самыми настоящими зерами. Какая сила поддерживала их существование, Константин понять не смог. Но это был, конечно же, не зелёный дух смерти. И всё же свободно бродить по этим самым пустошам он не мог, потому что иногда ему попадались такие тени, которые были не рады его присутствию. Конечно, тёмные сгустки неведомых сущностей не говорили ему об это прямо, однако близость к их природе позволяла некроманту понимать их намерения. И эти самые тени были не всегда рады его видеть. Константин понимал, что всё это из-за его неоконченного обучения. Как только он познает полное величие зразе, то и сущность его станет ещё более приближенной к этим теням. Тогда он сможет, подобно другим мастерам зразе, безо всяких опасений ступать в пустоши Акхалла. От осознания этого Константин стремился к своему совершенству ещё сильнее.