Ржевский 4 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 4

В этом теле с такими объёмами золота раньше дела не имел. На один прокачанный ТАМ исключительно личный профессиональный бонус не надеялся, но он бац — и тут активировался.

Сам, произвольно, сейчас тоже работает. Суть: счётных машинок, бывает, под рукой нет. Особенно неудобно это с монетой.

Однако, если иметь вкачанный навык кассира, то правильно выросшие руки и с кое-какой техникой могут поспорить и по скорости, и по точности.

Руки у меня сейчас, правда, человеческие. Я на них сильно не надеялся, но заработало, ты смотри.

А теперь даже самому интересно стало: побью я сейчас свой собственный рекорд на пересчёте миллиона золотом вручную или нет? И если нет, то насколько отстану от своего лучшего результата в предыдущем теле?

Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Все документы оформлены и выданы владельцу в соответствии с законом вместе с амулетами. Одиночный абонент сервера Мицубиси.

— Ониси-сан, — она с достоинством щёлкнула по новому браслету, не вставая с кресла.

В воздухе повисла магограмма, заверенная местным императорским протоколом. На ней были изображены границы её нового участка, её собственный герб (как прямой наследницы Последнего Самурая), прописаны права, чётко определён статус.

— «…на правах Изначального Рода и собственного клана», — соотечественник, как оказалось, отлично читал по-русски. — Я не знал, — сказал он через секунду совсем другим голосом. Затем немного помолчал. — Это крайне необычно. А как же…

— В клане Ивасаки больше нет Шу Норимацу, — жёстко отрезала она. — Шу Норимацу теперь сама себе клан, новое место дислокации прилагается.

— Какими вы себе видите отношения с родиной? — посланник отчего-то загрузился на ровном месте.

— А вы не путайте родину — и оябуна Ивасаки, бесчестную жирную свинью, — Шу чеканила каждое слово. — О смене подданства в документе ни слова, если вы заметили. Сота — свободная экономическая зона, здесь всякого народу хватает. Что важно для нового клана?

— Официальное и юридическое признание ближайшими соседями, — машинально ответил собеседник. — Прочее по значимости уступает.

Она активировала картинку ещё раз:

— Вот признание соседей. Местный император, согласно Хартии, лишь один из многих. Ограничений на права собственности в Золотом Квадрате по принципу гражданства нет — на то она и свободная зона.

— Я вас услышал… Знаете, в этой сделке, — Ониси кивнул на работающего на полу Ржевского, — одной из сторон выступает именно Ивасаки. Я был против изначально. Если бы я знал…

— О том, что один из Норимацу в плане статуса за сутки добился большего, чем толстяк — за всё время своей деятельности? — она не удержалась от толики самодовольства в голосе.

— Да. Разумеется, я бы предпочёл в качестве местной точки опоры видеть потомка рода самураев, а не… Даже с учётом того, что вы женщина.

— Я открыта к предложениям. Где меня искать, вы знаете. Хотите, можем поменяться контактами.

— Давайте, — Ониси с готовностью вытянул вперед руку. — Вы не расскажете, что у вас случилось с теми двумя в коридоре?

Она спокойно пересказала вчерашнее и сегодняшнее:

—… поэтому Дмитрий и хотел задать им пару вопросов.

— Спасибо большое. — Соотечественник поклонился первым несмотря на то, что был мужчиной. И разговаривал с женщиной. — Скорее всего, я свяжусь с вами сразу как только выйду из этой сделки по её завершении. Могу поинтересоваться? — он словно припомнил незначительную деталь. — А какой ваш статус в Мицубиси? В связи со всеми последними изменениями?

— Одиночный абонент, — сдержанно улыбнулась Шу. — Менеджер проекта. Да, концерн лихорадит, если ничтожества типа Ивасаки укрепляют свою власть. Но мой новый, как вы говорите, статус, как раз с ним меня не просто уравнивает, а даже… — она недоговорила. — Если я поставлю новую вышку связи, для Компании это будет хорошим ориентиром, на какой из путей развития равняться.

— Держу кулаки за ваш успех, — серьёзно сказал земляк, потом повернулся к блондину. — Ржевский-сан, извините, что беспокою. Для чего вы разделись? Вам так удобнее работать?

— Пятнадцать тысяч семьсот… Да, но не только поэтому. При работе с золотом собственную одежду необходимо оставлять в другом помещении — требования банка… — Дмитрий, похоже, даже не вынырнул из своего транса.

Там же, через некоторое время.

Одна из сторон договора, о которой говорил посланник, задержалась. Ржевский вошёл в раж: его руки так и мелькали в воздухе, как лопасти вентилятора.

Он успел закончить вовремя и вытер пот со лба, довольно улыбаясь. Затем кивнул на три неравные кучи монет:

— Вот. Эти — полный стандарт. — Горка была самой большой и на вид содержала процентов восемьдесят от миллиона.

— А здесь? — Ониси задумчиво перешёл ко второму холмику.

— Отклонения от пробы до второго знака после запятой. До одного процента, то есть.

— Сколько тут?

— Десять тысяч восемьсот двадцать четыре, — выдал товарищ, не задумываясь. — Наверное, есть смысл пересыпать в отдельную сумку? И честно сказать? Впрочем, простите, не моё дело.

— Десять тысяч монет с отклонением менее одного процента — это всё равно что процент от процента, сойдёт, — отмахнулся соотечественник.

— Десять тысяч восемьсот двадцать четыре, — педантично напомнил Ржевский.

— Восхищён вашей памятью, — посланник серьёзно посмотрел на потомка гусара.

— Я с золотом не ошибаюсь, — так же серьёзно ответил блондин.

— А тут? В третей?

— А тут брак, — вздохнул Дмитрий. — Изношенная монета. Справедливости ради, специально обточенных нет: исключительно естественный износ за время эксплуатации. Внутри группы сортировать по степени износа не стал, но он от одного до трёх процентов.

— Сколько здесь? — Ониси явно воодушевился и что-то просчитывал на ходу.

Шу подумала, что на вид бракованных денег совсем немного.

— Семьсот пятьдесят три.

— Меньше тысячи⁈ Пф-ф, — посланник Микадо энергично потряс руку выручившему его блондину. — Вы себе даже представить не можете, сколько вы сейчас для меня сделали! Чем могу вас отблагодарить?

— Блин. — Ржевский неожиданно засмущался. — Знаете, шёл сам вас спросить, а теперь получается, что выставляю счёт за услугу.

— Говорите. Я сейчас не могу подробно пояснить, что вы для меня сделали, но поверьте, неблагодарности за нами не водится.

— Мне на два часа нужен ваш реактивный ранец, — без паузы рубанул товарищ в лоб. — Спасти одного хорошего человека. Без деталей. Шу говорила, что вы с ним играетесь по факту, но формально он записан на хитрожопого Ивасаки.

— А я смогу вам помочь. — Ониси смотрел на блондина, не мигая. — Если я уведомлю господина Ивасаки, что хочу провести испытание сам, он мне не откажет. Однако вы в курсе, что это крайне сырой образец?

— Даже больше, чем вы себе можете представить, — предельно откровенно ухмыльнулся Ржевский. — Кстати, подёргаю его в разных режимах — может, что и присоветую производителю.

— Вы подождёте тридцать минут? Я улажу свои формальности с людьми Ивасаки, по случайному совпадению золото идёт им.

— Полчаса конечно подождём, — за Дмитрия решительно ответила Шу.

Для этого она даже стремительно метнулась из кресла, чтобы придержать товарища за руку: с него сталось бы брякнуть, «нет, не подождём. Давайте сейчас, время — деньги».

— Нам выйти на время расчёта? — Ржевский с какой-то непонятной нежностью посмотрел на три кучи золота, романтично вздохнул и мечтательно прикрыл глазки.

Шу стало интересно и весело: раньше такой страсти к деньгам она за другом не замечала. Он их и тратил легко, и в культ не возводил.

Видимо, какой-то аналог любви к искусству, пояснила она сама себе.