Место под тенью (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 33

И тут столкнулась с ним буквально нос к носу, он выходил как раз из мужского туалета, а следом за ним ещё двое парней. От неожиданности она выпалила скорее с утвердительной, чем вопросительной интонацией:

– Курылёв?

– Да-а, – протянул он. – А ты… вы кто?

Карина поняла в этот момент правдивость поговорки: «Язык мой – враг мой», но не раскрывать же теперь карты, выдавая себя с головой.

– А я ваш новый преподаватель… Я теперь бухгалтерию в техникуме преподаю. Практика после института.

Парни с интересом её разглядывали, ощупывая взглядом ладно скроенную фигуру с выдающимися выпуклостями.

– Тут учиться три недели осталось, – хмыкнул Курылёв. – И как вас звать?

– Альбина, – чуть замешкавшись, ответила девушка. – Альбина Михайловна.

– Красивое имя, – хмыкнул тот. – А меня откуда знаете?

– Смотрела твоё личное дело у секретаря.

– А зачем?

– За надом, – начала уже раздражаться от его вопросов Карина. – Так, ребята, ступайте, куда шли, а нам с Евгением нужно пообщаться наедине.

Глядя вслед оглядывавшийся парням, она лихорадочно соображала, что сейчас говорить Курылёву.

– Послушай, Курылёв, мне доложили, что у тебя с поведением не всё ладно, и попросили провести с тобой разъяснительную работу. Так сказать, боевое крещение для молодого педагога. Но я хочу сделать это в неформальной обстановке. Ты как на это смотришь?

– Если в неформальной, то положительно, – криво ухмыльнулся тот. – А куда пойдём?

– Предлагай. Я считаю, что инициатива всегда должна исходить от мужчины.

– Есть тут неподалёку кафе «Парус», чё, может там посидим?

Он едва не облизнулся, задержавшись взглядом на глубоком декольте.

– Что ж, ты предложил – тебе и угощать, – улыбнулась Карина.

Вечер для «педагога» и студента завершился в однокомнатной квартире, которую

для этой акции заблаговременно сняли её нанявшие ребята. На следующий день Евгений Курылёв с удивлением узнал, что никакой практикантки Альбины Михайловны в техникуме нет и не было. А ещё три дня спустя, справляя малую нужду, он почувствовал резь в мочеиспускательном канале.

Визит к венерологу подтвердил самые худшие подозрения. Предстояло долгое и муторное лечение. А на следующий день к нему на улице подошли двое и, не выказывая особой агрессии (может, потому, что мимо шли люди), предупредили, что если еще на чернышевских рыпнется, то простым триппером не отделается.

Вечером на кухне за ужином лениво перелистывал прессу, которую вытащила из почтового ящика бабуля. Начал с местного издания, отложив «Комсомолку» на десерт. Первая половина газеты, как обычно, была посвящена серьёзным темам – региональным политике и экономике, причём в половине материалов проскальзывала явная заказуха, хотя и без пометки типа «На правах рекламы». Как вон про фермера. Так-то да, молодец мужик, не побоялся вложиться в такое рискованное предприятие, как своя ферма, молочную продукцию с которой отправляет даже за пределы области. В то же время тут и там в тексте проскакивала ну явно проплаченная информация, не говоря уже о моменте дегустации корреспондентом нового в России, но давно популярного на Западе продукта – йогурта.

Я знал этого фермера, он со временем сядет в депутатское кресло и создаст небольшую торговую сеть, где будет реализовывать собственную продукцию. Но за тридцать последующих лет внешне изменится не сильно, в этом плане мужик молодец, в тренажёрку ходил¸ во всяких массовых забегах участвовал, в общем, следил за собой… Вернее, следит и будет следить. Я в родной город из Москвы наведывался нечасто, но был в курсе главных событий.

Дочитать не дала бабуля, просеменившая на кухню и доставшая из холодильника бутылку с кефиром.

– Что пишут, Серёжа?

– А ты не читала?

– Да я так, пробежалась одним глазом.

Поболтать-то ей в принципе есть с кем, тут у неё этажом ниже подружка живёт закадычная, Нина Степановна. Но и делами внука надо поинтересоваться. Я недавно ей сказал, что подрабатываю в охране на рынке, и что придётся переводиться на заочный. Вчера, кстати, ходил к декану, уговаривал остаться на очном, но я настоял на своём. Сходил к ректору, подписал заявление, тот тоже брякнул, мол, зачем мне это надо, снова пришлось объяснять, что на одну стипендию не проживёшь. Ректор согласно покивал и со вздохом подписал. Зато одну стипендию сэкономят за счёт перевода очника в заочники, подумал я тогда. Бабулю я к этому факту готовил заранее, хотя и она повозмущалась, поохала, обещала матери в Астрахань написать. Может и написала, да только мне

– Да фигню всякую пишут, только новости спорта да криминальную хронику читать можно, – сказал я. – А ты как, с Ниной Степановной не скучаете?

– С этой каргой разве соскучишься, – беззлобно улыбнулась бабуля. – У неё на каждый день новые сплетни припасены.

– Так и не водись с ней, если не нравится сплетни слушать.

– А что же ещё слушать, телевизор, что ли? Там то пьяную харю Ельцина показывают, то довольную морду Гайдара, гори они всей своей кодлой в аду.

– А сериалы?

– Ну вот разве что, – махнула она рукой. – А с девочкой твоей у тебя как?

Про Алину я ей тоже проболтался недавно. Надо же было свои периодические вечерние отлучки как-то объяснить, тем более бабуля, как только из армии вернулся, намекала, что, если я нормальный парень, то обязательно должен завести себе приличную девушку. Ну прямо как собачку – завести. Вот и завёл, получается.

А завтра мы с Алиной в видеосалон идём. Нормальный видеосалон, с проектором, на первом этаже кинотеатра «Октябрь». Закроется в 1994-м, окажется нерентабельным на фоне наводнивших страну недорогих тайваньских и прочих малазийских видеомагнитофонов. Идём на «Терминатор-2. Судный день». Примерно в это время, помнится, я и в той жизни смотрел этот фильм в каком-то видеосалоне, уже и не помню, в каком. Сейчас их по городу как собак нерезаных.

Как планировали, так и пошли. Вернее, поехали. Ехать, правда, пятнадцать минут, но всё же престижно! Тем более Алина впервые увидела мою машину, впервые в ней прокатилась, и я краем глаза замечал, как она гордо глядит по сторонам, наверное, в надежде, что мимо будет проходить какая-нибудь подруга, увидит её и примется рассказывать остальным, какая Алинка счастливая. Ну это я так думаю, а опыт у меня имеется, я на свете немало прожил, прежде чем перекинуться в себя молодого.

Картина вышла в мировой прокат в прошлом году, у нас пока её крутили в видеосалонах и без нормального дубляжа, с закадровым переводом, но хотя бы двухголосым, а не гнусавым голосом Володарского.

Алина, которая этот фильм смотрела впервые, зал покидала под впечатлением. Машина стояла на месте, честно говоря, опасался, что если не угонят, то «разуют», у нас в городе таких мастеров навалом. К счастью, обошлось.

– Слушай, тебе же домой до 11 часов надо быть? – спрашиваю. – А сейчас только половина десятого. Может, заскочим в кафешку? А то я сегодня поужинать как-то не успел, замотался.

– А давай, – легко согласилась Алина. – Куда поедем?

– В «Семь сорок» была? Ни разу? Тогда предлагаю махнуть туда, уютное место, и кухня у них неплохая.

Посидели хорошо, пусть и не так дёшево – кафе «Семь сорок», которое держал Яша Ключевский, он же Яков Моисеевич, вдруг вспомнивший о своих еврейских корнях, предлагало и впрямь достойную кухню. Ну и цены соответствующие. Причём в меню, как и можно было ожидать, отсутствовала свинина, но это ничуть не умаляло качества блюд. Тем более что напитки были на любой вкус, включая как банальную водку, так и импортные ликёры. Как раз Алине я и взял по её выбору ликёр, она ограничилась бокалом, боялась, что мама учует запах алкоголя и устроит ей разнос. Сам же ограничился минералкой. Как автомобилист со стажем, я уже привык, что за руль нужно садиться всегда трезвым. В моём будущем за пьяное вождение драли немилосердно.

К её подъезду мы подъехали без двадцати одиннадцать. Двигатель всё ещё работал, а из магнитолы голосом Ветлицкой негромко доносилось: