Место под тенью (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 22

После «Радуги» почему-то невыносимо захотелось встретиться с Алиной. Время ещё было детское, почему бы и не пригласить девушку прогуляться? Тем более я знаю подъезд, в котором она живёт.

У подъезда 9-этажного дома по случаю тёплой погоды обнаружились на лавочке сразу три старушки.

– Здравствуйте, женщины! – учтиво поздоровался я.

Две кивнули, а третья за всех ответила:

– Здравствуйте, молодой человек. А вы к кому?

– В этом подъезде живёт замечательная девушка Алина. Не подскажете, в какой квартире?

– Это к Сидоровым, – подала голос вторая бабушка. – Из тридцать шестой.

– Большое вам человеческое спасибо, – прижав ладонь к груди, поблагодарил я старушек и, пока они не закидали меня вопросами, забежал в подъезд.

Тридцать шестая квартира была на четвёртом этаже, куда я поднялся, пренебрегая лифтом. Застрянешь ещё, чего доброго, и сиди тут, кукуй до морковкиного заговенья.

Немного замешкавшись перед дверью, всё же нажал кнопку дверного звонка. Сердце от волнения, казалось, сейчас выскочит из груди, а уж когда послышался щелчок замка (что ж они даже в глазок не смотрят, мелькнула мысль), и вовсе, казалось, упаду в обморок. Вроде побитый жизнью мужик, а мандражирую, как прыщавый подросток.

Дверь открылась, на меня пахнуло запахом жарящихся котлет, а мгновение спустя я увидел Алину.

– Привет! Вот это неожиданность!

В её взгляде читалось удивление, а губы расплылись в улыбке, отчего не щеках появились такие очаровательные ямочки.

– Да вот, – чуть виновато пожал я плечами, – захотелось тебя увидеть, подумал, может, прогуляемся? Если у тебя, конечно, нет каких-то неотложных дел.

– Аля, кто там? – раздался из глубины квартиры женский голос.

– Это ко мне!

И уже тише в мою сторону:

– Заходи, в прихожей подождёшь.

Пока Алина переодевалась, успела выглянуть та самая женщина, спрашивавшая, кто пришёл. Это оказалась её мама, представившаяся Ольгой Борисовной.

– Очень приятно, Сергей!

У меня даже мелькнула мысль, не поцеловать ли ей перепачканную в панировке руку, но от этой идеи я всё же отказался. Надеюсь, я маме Алины понравился.

– Я готова.

– Аля, постарайся не задерживаться, и надеюсь, что твой молодой человек тебя потом проводит до дома, – сказала на прощание мама, скользнув по мне многозначительным взглядом.

На Алине, как и в прошлый раз, была жёлто-синяя куртка, вновь напомнившая мне о незалежной. Интересно, произойдёт ли там переворот 2014 года, закончившийся присоединением Крыма к России и повлекший за собой такие серьёзные последствия, что российская экономика попросту рухнула? А там ещё эта пандемия, которая уже все мировые экономики пустила под откос. Может, начать бить в набат уже сейчас? Сколько миллионов жизней удалось бы спасти? Или не удалось бы, всё равно этот грёбаный вирус постоянно мутирует… мутировал… будет мутировать… Блин, совсем запутался. Короче говоря, может, лучше не трепыхаться и не высовываться, а плыть по течению, понемногу пользуясь послезнанием, выстраивая личное благополучие?

Моё воображение тут же нарисовало берег Атлантического океана, песчаный пляж с пальмой, как на рекламном постере, бунгало с бассейном, и Алину, в солнцезащитных очках «Chopard De Rigo Vision», загорающую возле этого самого бассейна на лежаке.

– А мы куда пойдём? – вывел меня из мечтаний голос Алины.

– А куда хочешь. Можно в кино сходить, можно просто по парку погулять.

– Пошли в парк.

Парк «Комсомольский» находился, можно сказать, в шаговой доступности. В это время по всё ещё не отжившей советской традиции вечерами по пятницам, субботам и воскресеньям с мая по сентябрь в парке работала дискотека, открывавшаяся в 8 вечера. На часах было почти половина девятого, и звуки музыки свидетельствовали о том, что народ уже вовсю оттягивается на танцполе.

По аллеям – в основном в сторону танцплощадки – тянулась молодёжь. Впрочем, и помимо дискотеки было чем себя поразвлечь. Мы заглянули в тир, где я учил Алину стрелять из пневматической винтовки, купили мороженого, на автодроме покатались на машинках, врезаясь друг в друга, а потом уже взяли билеты на танцпол.

Четвёрка лохматых парней (гитара-вокал, бас-вокал, синтезатор-вокал и ударные) играла вполне современный танцевальный репертуар. Ну как современный… Перестроечный и постперестроечный, можно так сказать, в который входили Маликов, «Сталкер», «Комиссар», «Форум» и прочая попса подобного толка с электронным отливом. Я ещё по той жизни помнил этих ребят, группа у них называлась, кажется, «Ураган», и всё удивлялся, как они с таким названием играют попсу. Потом выяснилось, что сами они сочиняют вполне себе роковые песни, а на танцах играют для заработка. Что ж, вполне обычная ситуация во все времена.

Мы с Алиной нашли себе пятачок ближе к ограждению танцпола, где и подёргивались в танцевальном экстазе. И танцевала она неплохо, с этаким, я бы сказал, налётом эротики. А потом мы, прижавшись друг к другу, покачивались в медленном танце, и я вдыхал аромат тех самых духов с притягивающими афродизиаками или феромонами.

Почему она ими не брызгалась, когда мы ходили в кино? Или бережёт? Всё равно ведь не знала, что я им встречусь. А тогда, в баре, почему пахла? Тоже ведь, наверное, не рассчитывала на посиделки с мужчинами. Не знаю, не нужно заморачиваться всякой ерундой, нужно наслаждаться моментом. И как-то урезонить своего дружка, который снова рвался в бой.

Единственное, что портило настроение – это мысль о том, что как бы травмат во время танцев не вылетел из кармана. Не помешало бы вообще уже куртку сменить, могу позволить себе кожаную, и чтобы карман был на молнии, как у Севы. Завтра же займусь этим вопросом.

Дискотека закончилась ровно в десять, и мы неторопясь направились домой. К ней домой, всё-таки я обещал маме Алины вернуть ей дочь в целости и сохранности. Перед тем, как попрощаться, я предложил посидеть возле подъезда на освободившейся к этому времени лавочке.

– Давай, – легко согласилась Алина, присаживаясь рядом со мной. – А я, между прочим, с твоим подарком не расстаюсь.

Она достала из кармана куртки нэцкэ и с какой-то любовью посмотрела на фигурку.

– Бэндзайтэн – представляешь, я запомнила, как её зовут – стала моим талисманом. Когда нэцкэ при мне, я чувствую себя уверенной в своих силах и в будущее смотрю с оптимизмом.

– Ну и здорово, – улыбнулся я. – А ты живёшь с мамой?

– Да, и с младшей сестрой. Родители развелись четыре года назад. У папы сейчас новая семья, но он нам помогает. Тем более что и зарабатывает неплохо, дальнобойщик.

– Мои тоже развелись. Отец уехал за тридевять земель и не даёт о себе знать, а мама вышла замуж за бывшего одноклассника, переехала к нему в Астрахань, мы сейчас с бабушкой вдвоём живём.

– А ты в армии где служил?

– На таджико-афганской границе, разведвзвод в мотострелковой бригаде.

– Это ж почти «горячая точка»! Ты видел этих, как их… моджахедов?

– Случалось, – неохотно ответил я.

– И какие они?

– Да как в кино, бородатые и в чалмах.

– А в тебя стреляли? А ты в кого-нибудь стрелял?

– Бывало и такое.

– Тебе неприятно об этом вспоминать, – догадалась она.

Мне и в самом деле хотелось иногда забыть те события, как страшный сон. Особенно тот момент, когда наконец нашли тела наших пропавших несколько дней назад двоих сослуживцев. На обезображенные, безголовые останки жутко было смотреть. Головы мы так и не нашли, то ли «духи» унесли их с собой, то ли выбросили в протекавшую неподалёку горную речку. Всё, что осталось, отправили в Россию в запаянных гробах.

– Да уж, – согласился я со вздохом после некоторой заминки, – приятного порой было мало, если не сказать больше… Кстати, я до сих пор не знаю, где ты учишься.

– В педе, на факультете иностранных языков, второй курс.

– Круто! Какой язык будешь в школе преподавать?

– Так-то упор на английском делаем. Честно – не хочу в школу идти.