Немезида (ЛП) - "Серайа" - Страница 26

В центре гостиной стоял кожаный диван деревенского вида, перед ним — маленький потертый журнальный столик, в дальнем углу — камин с дровами. Перед камином и диваном лежал толстый ковер, а все остальное было покрыто голыми дощатыми балками.

На кухне стояла черная плита и раковина рядом с ней. Посудомоечной машины не было, только сушилка рядом с раковиной. Холодильник находился справа, а посередине распологался островок для разделки мяса.

Я предположила, что спальни и ванная комната, вероятно, находятся в коридоре.

Я направилась в дальний правый угол, потирая рукой затылок, массируя мышцы, вызванные странным сном в машине, и направилась к коридору. Я открывала двери в коридоре одну за другой, ища, где каждый из нас будет спать.

Я нашла кладовку, ванную, но спальни все еще не было. Я подошла к последней двери и отперла ее, затем шагнула внутрь.

Между моими бровями мгновенно образовалась складка.

Esto tiene que ser una broma. (пер. Это должно быть какая-то шутка.)

Меня встретила односпальная кровать.

Как одна кровать. В единственном числе. Как будто она была только для одного человека. И к тому же узкая. Два человека могли поместиться на ней, только если они спали в обнимку, один человек на другом.

Я повернулась, чтобы выйти из комнаты, когда врезалась в твердую гору мышц. Его шаги были такими тихими, что я едва услышала его приближение. Испугавшись жара его тела, обжигающего мое, я сделала шаг назад, но при этом врезалась спиной в дверную раму.

Дрожь пробежала у меня по позвоночнику от того, как близко он был, моя грудь касалась его груди при каждом вдохе.

Я провела взглядом по его твердой груди, и у меня перехватило дыхание, когда наши глаза столкнулись, в них промелькнуло что-то, что я не могла расшифровать. Мой желудок сжался от тревоги, что это может быть тот момент, когда он поймет, кто я. Что следующим, что сорвётся с его губ, будет мое имя, мое настоящее имя.

София.

Мой взгляд переместился на его пухлый рот, и я сглотнула.

Он отпрянул назад, как будто мысль о том, чтобы прикоснуться ко мне еще раз, была физически мучительной, и его взгляд скользнул выше моей головы в спальню.

— Ты можешь занять кровать, — сказали мы одновременно, встретившись взглядами.

Мускул на его челюсти дрогнул, когда он оглянулся через мое плечо, пристально глядя на кровать, как будто это заставило бы волшебным образом появиться еще одну.

— Миссис Моралес, займите кровать. Я могу спать на диване.

— Мистер Альварес, я настаиваю.

Он перевел взгляд обратно на меня.

— ¿Te despiertas cada día pensando en maneras de fastidiarme? (пер. Ты каждый день просыпаешься и думаешь о том, как бы меня приструнить?) — пробурчал он, разочарование ясно читалось на его лице.

— Ay, Mr. Alvarez. Me voy a dormir pensando en eso también. (пер. Увы, мистер Альварес. Я сплю, размышляя об этом). — Я усмехнулась.

Поскольку коридор был узким, никто из нас не заметил, что в процессе спора о том, кому достанется кровать, мы оба шагнули ближе друг к другу, и его резкое дыхание обдало мое лицо, эмоции кипели в воздухе.

Мы простояли так на мгновение дольше чем следовало, прежде чем он сделал шаг назад, создавая между нами еще больше расстояния.

Раздражение пробежала по моим венам от того, что он сделал шаг назад. Я знала, что это не должно меня так сильно беспокоить, но почему он всегда должен был отступать первым?

Он выругался под нос, проведя рукой по своей бороде.

— Мистер Альварес был мне как отец. Со мной все будет в порядке, миссис Моралес. Я—…

Зарычав, я прервала его, прежде чем он успел продолжить.

— А Моралес — мой муж. Тем не менее, ты настаиваешь на том, чтобы называть меня миссис Моралес. — Я протиснулась мимо него и вернулась в гостиную. — Я сказала тебе занять кровать, так сделай это. Кроме того, ты работаешь на меня, а не наоборот, помнишь?

Он разочарованно вздохнул.

— Оливия, я просто волнуюсь о тебе.

Я внутренне застонала от того, что он использовал вымышленное имя, в глубине души желая, чтобы вместо него было названо другое.

Я остановилась, повернувшись к нему лицом.

— Не стоит, — прошипела я. Мое заявление прозвучало резче, чем я намеревалась, но мне нужно было создать четкое разделение, если я собиралась провести следующие несколько дней в непосредственной близости от него.

Он закатал один из рукавов и задрал его выше локтей, обнажив рельефные мышцы рук. У меня свело живот от этого небольшого действия, и я вздохнула, раздраженная тем, что мое тело продолжает так бурно реагировать на него, несмотря на все мои усилия сдержаться, чтобы не выдать себя.

Он принялся за другой рукав, когда я поняла, что тишина вокруг нас была вызвана тем, что я смотрела на него. Он вскинул бровь, выводя меня из транса.

— Я пойду осмотрю окрестности, чтобы убедиться, что за нами не следили.

Ветер дул в открытое окно, и я задрожала, на этот раз от холода, и натянула куртку поближе. Он двинулся через комнату, закрывая их.

— Я также постараюсь найти дрова, чтобы разжечь камин, — закончил он, проходя мимо меня к входной двери. Не дожидаясь ответа, он ушел, закрыв за собой дверь.

Как только он скрылся из виду, я схватила свою сумку у двери и села на диван, бросив сумку на стол. Подождав немного, чтобы убедиться, что он не вернется, я расстегнула молнию на сумке и потянулась во внутренний карман, чтобы достать маленький черный телефон.

Я проверила, нет ли ответа на мое предыдущее сообщение, и только тогда заметила, что у меня нет связи.

Mierda. (пер. Черт)

Я прошлась по комнате с поднятым телефоном, чтобы проверить, не ловит ли связь тут, но ничего. Я засунула телефон обратно и взяла спортивные штаны и толстовку, чтобы переодеться.

Я знала, что это всего лишь на несколько ночей, но это был первый раз, когда мы будем с ним под одной крышей за семь лет. Мне нужно было увеличить между нами как можно больше расстояния, судя по нашему опыту нахождение рядом друг с другом, не уверена, что пройдет без проблем.

Как бы я ни старалась не обращать на это внимания, я не доверяла себе рядом с ним.

TEO

Это была ошибка.

Почему я решил, что остаться с ней наедине на несколько дней — хорошая идея?

Но после прочтения записки, которую она получила перед тем, как в нее стреляли, в сочетании с тем, что случилось с покойной женой Виктора, мой мозг заработал на полную мощность.

Я всегда разделял личную жизнь и работу. Однако, когда дело касалось Оливии, у меня возникла внутренняя потребность защитить ее.

Я пытался убедить себя, что мои доводы основаны исключительно на том, что это моя работа — обеспечивать ее безопасность, но я терпел неудачу, потому что в глубине души знал, что лгу самому себе.

Этот свободный доступ к ней на ежедневной основе может навлечь на меня неприятностям.

По дороге сюда мне пришлось держать руки приклеенными к рулю, чтобы не поддаться желанию прикоснуться к ней. Большую часть пути сюда она спала, но с каждым движением ее юбка задиралась все выше, обнажая все больше ее гладких ног. В конце концов, я просто взял свой пиджак с заднего сиденья и накрыл ее.

Что-то изменилось той ночью в домике у бассейна, когда я поймал ее за тем, что она роется в моих вещах, переступив черту, которую я никогда не должен был переступать.

Я не позволял себе хотеть никого, кроме нее. София все еще была всем, о чем я мог думать, даже после всех этих лет. Смотреть на кого-то еще, хотеть кого-то еще было равносильно предательству.

Все это не имело смысла, но я ничего не мог с собой поделать.

Она была запечатлена на моей коже, в буквальном смысле, и у меня все еще было это глупое желание однажды найти ее снова. Чтобы она вернулась ко мне. Ради меня.