Странный новый мир (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович - Страница 10

А как же за пределами Земли, подумал Михаил и тут же дал самому себе ответ. Манопа!

Все же, наверное, можно, если и не взломать, то заранее внести закладки в такие ИП, подумал он, пытаясь понять, в какое же количество кредитов и рейтинга оценивают создание новых ИП? Сеть внезапно откликнулись или это просто Иска помогла, и Михаил с удивлением уставился на таблицы, оценок, коэффициентов и соответствий.

Каждая из работ оценивалась по-разному, и затем еще учитывались индивидуальные особенности и все это менялось ежедневно, сеть – комплекс ИП – пересчитывала их, и каждый в любой момент мог вызвать эти таблицы и их историю, предъявить свою цифровую историю и так далее. Но вот в мое время никто не пересчитывал деньги из банкомата, зная, что тот выдает их верно, подумал Михаил, и здесь, наверное, то же самое, люди верят системе, так как она работает и надзирает сама за собой, корректирует и обновляет.

Подделки и взломы, уязвимости, да, бывало, и такое, и здесь в дело вступали компоненты тотального контроля и пользы для общества. Каждая найденная и закрытая уязвимость оценивалась очень высоко, и Михаил некоторое время предавался мечтам, как вдруг наткнется на дыру, баг, но затем одернул самого себя. Что он понимал в программах и коде? Ничего. Он разбирался только в электричестве, да и то, с прикладной точки зрения, и в новом мире эта прикладная часть просто исчезла.

Да, тут было над чем поразмыслить и Михаил, с гудящей головой, завершил занятие и снял манопы с висков.

Михаил сосредоточился, уже не пуча глаза, и ощутил отклик. Его словно протащило рывком через это непонятное пространство – виртуальность – и он оказался рядом с Татьяной.

— Таня, - пробормотал он слегка изумленно.

Та и в виртуальности выглядела точно так же, как и в жизни. Михаил ощутил подсказку, что большинство обитателей сети выбирали себе настоящий облик, и не то, чтобы устыдился своего образа мускулистого красавца, просто ощутил его легкую неуместность.

— Михаил, - слегка улыбнулась ему Татьяна, - поздравляю, ты делаешь успехи в освоении сети.

— Но выгляжу смешно, да? Снова татуированным дикарем или обделавшимся ребенком?

Почему-то в сети разговаривать было легче, по крайней мере, ему. Таня явно не видела разницы, да и зачем ей это, подумал Михаил, она и так прекрасна в обоих мирах.

— Я не знала, Михаил, что тебя так задели мои слова, - чуть наклонила голову Таня.

— Именно ваши, - согласился Лошадкин, - слова какого-нибудь Артема или Иски не задели бы меня так.

— Потому что они не говорят правду? Ах нет, я тебе нравлюсь, - сделала вывод Таня, — вот в чем дело.

— Разве вы не видели этого раньше? – опять обиделся Михаил.

Он так страдал, а она! С другой стороны, он опять ощутил себя ну не дикарем, но прыщавым подростком, точно. Нацепил крутую аватарку, мямлил, обижался на ровном месте, конечно, он бы и сам такого не воспринимал всерьез.

— Извините, Татьяна, - пробормотал он, - мне и так нелегко, а тут еще все это.

— Мы опять перешли на вы? – покачала та головой.

Михаил отключился, не дожидаясь, пока ему дадут цифрового пинка. Вывалился в реальность и рванул в душевую, пытаясь на бегу отдать команду о включении холодной воды.

— Спокойствие, только спокойствие, - пробормотал он, засовывая голову под струи. – Просто надо немного…

Он остановился, словно не замечая холодной воды, бьющей по голове. Из сети убрали всю порнуху или Михаил просто до нее не добрался. Имелась ли в таблицах работ порнография? Как ее оценивали? Что будет, если он передернет в душе, дабы избавиться от напряжения? Как будет выглядеть запись об этом в его личном досье?

— Михаил? – голос Тани раздался вживую, но при этом он ощутил еще и цифровое прикосновение.

Да, забыл снять манопы, понял Михаил, к счастью, те не боялись никаких воздействий. По крайней мере таких, которые не причинили бы ему самому вреда, это точно.

— Я… решил немного охладиться, чтобы унять чувства, - сообщил он, высовываясь из душа.

— Не стоит стыдиться своих чувств, - ответила Таня, подавая сигнал.

Михаил даже смутно уловил происходящее. К манопе помимо горы функций прилагались еще и права владельца, если можно было так выразиться. Непрерывный контакт с сетью и сличение этих самых прав, куда можно было зайти – двери открывались, куда нет – не пропускало или просто подавало сигналы. Сейчас вот Татьяна отдала приказ Иске, и та включила просушку одежды Михаила, чего не случилось бы, будь это его личная одежда, но он ходил в больничном и вообще, не являлся пока еще гражданином.

Поток энергии, испарение воды и он остался в сухой одежде, но с мокрой головой, впрочем, ненадолго.

— Теперь нам предстоит серьезный разговор, - озвучил свои мысли Михаил.

Не просто так, разумеется, а потому что Татьяне нравилась правдивость. Мощнейшее общественное движение, тоже родившееся из лжи и обломков старого мира, желания, чтобы подобного никогда больше не повторялось. Движение, как и все вокруг, тоже подвергалось мощнейшей критике, в суть которой Михаил не стал вникать, пока что не стал. Еще одно из проявлений новой реальности, дискуссии, обсуждения, попытки найти новый путь общества или предусмотреть проблемы и да, они тоже оценивались высоко.

На мгновение Михаил даже пожалел, что никогда не увлекался болтологическими науками.

— Обычный разговор, - чуть пожала плечами Таня, - серьезным его делает твое отношение да предыстория, но это нормально.

— Нормально, - повторил Михаил.

— Разумеется, не бывает рецептов на все случаи жизни, - сообщила Таня, - и это нормально. В твое время, Михаил, институт брака и отношений, родившийся из обломков Римской империи, уже доживал свои последние дни, но ты впитал его остатки и поэтому реагируешь так.

Михаил присел, рухнул, так как колени отказались его держать. Причем тут Римская империя? Храмовые проститутки? Сейчас Таня скажет, что наступила полная свобода отношений и у нее три мужа? Нет, какие еще мужья при полной свободе? В голове Михаила воцарился хаос незнания и догадок, и он уставился на Таню.

Спорт и здоровый образ жизни тоже учитывались в рейтингах, как польза обществу (и самому человеку), и Михаил был согласен с таким подходом. Он не любил учиться и истязать себя в тренажерном зале, но если подобное порождало красоту, как у Тани, Татьяны Сальвини, то Михаил не возражал, еще как не возражал.

— В то же время, надо заметить, ситуации схожи, - продолжала рассуждать Таня легко и свободно.

У нее все выходило легко и свободно, и почему-то Михаил думал, что даже сейчас она продолжает работать через сеть, кому-то там помогает, кроме него.

— Схожи? – переспросил он.

— Разврат и вседозволенность Римской империи, ему христианство противопоставило целибат, сдержанность, институт брака, правда, там были еще и другие причины, но не будем вдаваться в детали. Совершенствование через запреты и ограничения, просто на фоне всеобщей распущенности, христианство слишком уж закрутило гайки, так говорили в ваше время? Тогда это было необходимо, но со временем стало мешать и сковывать. Менялись общественные отношения и менялась мораль, пыталась измениться, и началась борьба со всем старым, включая церковь, десять заповедей и прочее. Так как Европа с ее христианством в свое время стала не только доминирующей силой на всей Земле, но и двигателем прогресса, породившим твой мир, Михаил…

Лошадкин озадаченно моргнул. Так глубоко в историю он никогда не копал, да и вообще не слишком увлекался всей это древней фигней. Ну какая разница, на каком там слоне Македонский транзитом доплыл до Америки?

— … то борьба началась именно там, и постепенно охватывала весь мир. Маятник качнулся в обратную сторону, ограничений становилось все меньше, эксплуатировались пороки, ведь плохие стороны помогали продажам и поэтому разрешалось все больше и больше. Все это достигло пика в период хаоса, когда мораль и ограничения практически отсутствовали, можешь посмотреть уцелевшие записи или расспросить Аарона Викентьевича, в сети или лично, разницы, в общем-то нет.