Хозяин тайги (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)" - Страница 26

Так ему казалось сейчас.

Пока Гром был в кладовке - в доме появился расслабленный и довольный Буран, который кивнул ему, не останавливаясь, когда поднялся на второй этаж в свою спальню:

- Сегодня я сплю, так что не шали в деревне. И держи руки при себе, пока не вернешься в лес на любимую развороченную поляну.

- Так точно, товарищ генерал, - хоть и слегка нервно, но хохотнул Гром, - Будут еще какие-то указания?

Буран сладко зевнул, кидая последний хитрый взгляд на цветущего друга:

- Если вернешься утром, то приготовь завтрак. А я займусь уборкой, как проснусь.

- Ладно. Думаешь, я останусь у Гульки до утра?

- А что в этом есть какие-то сомнения? – улыбнулся Буран, дернув многозначительно бровью, и скрылся за дверью своей комнаты, оставляя Грома в возбуждении и полном смятении от всего происходящего.

Про ночевку он и не думал.

Куда там!

Ему бы сначала надо было научиться просто находиться рядом с девушкой и при этом не рычать, не шалить и не говорить слишком откровенно.

А ночевка – это уже высший пилотаж!

На это потребуется вся его выдержка.

И много-много времени.

К зиме, может, управятся, если все будет хорошо.

Гром быстро вышел из дома и пошел по уже привычной дороге по направлению к деревне, каждую секунду прислушиваясь к тому, что происходит с Гулькой. С его девочкой.

Он заглянул по пути на озеро, чтобы убедиться, что Буран ответственно собрал всю пойманную рыбу, затушил костер и забрал все принадлежности, которые были необходимы для следующего похода.

То, что этот поход состоится, Гром даже не сомневался.

Он покажет весь лес Гульке вдоль и поперек, если только девушке это будет в радость и будет интересно.

Он научит ее собирать грибы и отличать ядовитые от съедобных.

Он покажет ей все хитрости выживания в дикой природе и всегда-всегда будет рядом, чтобы защитить и согреть.

Пересекая ров, который отделял шрамом на земле запретный лес от деревни, сердце медведя снова загрохотало, а тело бросило в жар так, что руки моментально вспотели.

Ну вот он и пришел.

Что дальше?

Гулька так и не уснула, не смотря на то, что было уже поздно, и вся деревня давно и безмятежно спала, а большой Гром потоптался на месте, глядя в окошко дома девушки, где едва-едва теплился свет из печи.

Лучше войти и сразу показать себя, чем сидеть на пороге до утра, потому что за это время Гулька успеет себе такого навыдумывать, что потом будет уже не распутать.

Гром сделал пару шагов по направлению к ее дому и нахмурился, прищуриваясь в темноте.

Его звериный нюх и зоркие медвежьи глаза не могли обмануть - он был не один у дома девушки.

Это что еще за подзалупная хрень в мужском обличии делала под окнами девушки?

Хрень очень знакомая по запаху.

Тот самый Матвей, который уже ошивался здесь недавно.

Когда в ручищах Грома затрещала банка с вареньем, он поспешно поставил ее у шаткого заборчика, и направился стремительно вперед, при этом уговаривая себя, что сразу убивать людей, по меньшей мере, неприлично.

Нужно хотя бы уточнить какого лешего он здесь делал.

Вдруг заблудился.

Или память отшибло случайно.

Поди пойми этих людей, что там с их мозгами еще может произойти!

А размотать кишки на заборе он всегда успеет.

Медведь себя уговаривал, но помогало это едва ли.

Особенно, когда он по-звериному незаметно и тихо подошел ближе, и сжал кулачища, потому что первым делом ощутил запах возбуждения. И алкоголя.

- Ты какого хрена тут шаришься? - пробасил Гром хоть и не громко, чтобы не испугать девушку, если вдруг она услышит, а вышло все равно очень низко и раскатисто, словно гром на небе громыхнул.

Мужчина подпрыгнул на месте, потому что, конечно же, совершенно не понимал, как не услышал момента, когда к нему почти вплотную подобрался такой здоровенный мужик.

Но, надо было отдать ему должное, он не испугался.

Напротив, окинул нависающего сверху Грома мутными глазами и нагло усмехнулся:

- А сам-то что тут делаешь, громила?

Гром удивленно приподнял брови, молчаливо, но весьма доходчиво спрашивая – ты правда такой бесстрашный, и перелома позвоночника совсем не боишься? Или тебя в детстве часто роняли на деревянный пол в доме?

Но молчаливого вопроса Матвей не понял.

Он просто был слишком пьян, и потому был такой неоправданно смелый.

Но Грому на это было наплевать. Он понимал отчетливо только одно - в таком состоянии этот чертов Матвей мог не просто постоять тут и уйти, а мог и завалиться к девушке домой и по меньшей мере напугать. Про другое лучше было даже не думать, потому что растерзать его на сотню Матвеев хотелось все сильнее с каждой чертовой секундой.

- Что бы я здесь не делал, а тебя здесь быть не должно. Никогда. Ты меня услышал?

Матвей хотел было вякнуть спорную истину о том, что чем больше шкаф – тем громче он падает, но просто не успел этого сделать, потому что Гром сжал его горло с такой силищей, что перед глазами померк свет буквально за долю секунды!

Медведь отбросил мужчину от себя, потому что понимал, что ведь не сдержится. Что убьет, если его рука сожмется еще хоть немного, или задержится на его горле еще, полностью перекрывая кислород.

Матвей пришел в себя быстро и тяжело закашлял, отползая, потому что громила склонился над ним всем своим ростом и немалой массой, приглушенно пробасив:

- Считай это первым предупреждением. И запомни, что два раза я не повторяю. В следующий раз твой труп найдут в лесу. Или не найдут.

Кажется, это чмырь даже слегка протрезвел, потому что унес свое вонючее тело очень быстро и весьма благоразумно.

Вот и славно.

Если не поймет и придет сюда снова - это станет последним днем в его жизни.

Гром не шутил и был более, чем серьезен.

Он дождался, когда Матвея сдует достаточно далеко парами его идиотизма, и только после этого неловко ступил на порог дома девушки, где стоял нетронутый таз с рыбой и рядом с ним термос с чаем, который Гром прихватил с собой.

Пришлось еще вернуться за банкой варенья, и лишь после этого он осторожно постучал в шаткую дверь, с недовольством отмечая, что она не была закрыта.

Конечно, по его понятиям тут и двери-то считай не было.

Но то, что ее мог вынести и человек простой комплекции – это было не хорошо.

Девушка приподнялась на локтях, не спускаясь с печки, и тревожно выдохнула:

- Кто там?

Всего два слова, но от Грома не укрылось, как заколотилось ее сердечко, сжимаясь в ожидании и робкой надежде, отчего он улыбнулся.

Ждет, значит его девочка.

Он не стал дожидаться, когда Гуля спустится с печки и откроет ему, а вошел сам, склоняя голову, чтобы не снести лбом дверной косяк и случайно не переломать потом весь дом этой трещиной, пробасив:

- Приглашение на чай еще в силе?

Девушка всхлипнула и подняла на него свои голубые глазища, в которых было столько робкого восторга, словно она увидела пред собой настоящее чудо, а его сердце застонало от переполняющих эмоций, справиться с которыми сразу не получилось.

Его красивая, нежная девочка.

С самой чистой и трогательной душой, ради которой он сам себе на горло наступит, если это будет нужно.

- Я боялась, что ты больше не придешь, - тихо проговорила девушка и улыбнулась сквозь слезы, поспешно и с жаром добавляя, - Обещаю, что больше не буду тебя трогать! Даже близко подходить не буду!

Гром только фыркнул, пробасив:

- Еще чего выдумала! Конечно, будешь! И я тебя тоже буду!

Да, прозвучало это конечно откровенно.

Наверное, даже через чур.

Но ему нравилось говорить все, как есть, видя при этом, как щеки девушки покраснели, а тело стало наполняться особенным теплом, которое расползалось по венам и нагревалось, призывая желание и трепет.

Он и сам это все чувствовал.

Только куда сильнее и опаснее, чем Гуля, потому что знал, что такое желание и к чему оно ведет, а она еще не представляла как можно сгорать в руках другого человека и хотеть этого снова и снова. Больше и больше.