Красный вервольф 2 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 47

— Нет-нет, герр граф, — я суетливо перебирал пальцами, изо всех сил демонстрируя волнение и нервозность. Мне, кровь из носу, нужно было, чтобы граф сам догадался, что я смущаюсь у него что-то просить и почувствовал прилив великодушия.

— Алекс! — строго сказал граф, снимая очки и захлопнув книжку. Хм, «Вервольфа» перечитывает его светлость! Кажется, я устроил этой книжке некоторый ренессанс популярности. — Вы совершенно не умеете врать. По вашему лицу отлично видно, что вам ужасно хочется попросить меня о чем-то, но вы смущаетесь. Ну же, не стесняйтесь! Вы отлично поработали и заслужили поощрение!

— Я не смею, герр граф… — промямлил я.

— Алекс, я тебя накажу! — граф повысил голос и в притворном гневе свел брови на переносице. — Немедленно говори мне, в чем дело!

— Мне ужасно неудобно… — замялся я. — Понимаете, герр граф, я большой поклонник Каролины Диль. Нет-нет, ничего такого! Ее таланта, конечно же, не подумайте, что я… Ох, как неудобно вышло…

— Я ничуть не сомневаюсь, что вы не имели в виду ничего непристойного, герр Алекс, — кивнул граф. — Продолжайте!

— Когда она приехала в Плескау, я надеялся, что она даст концерт для всех, — смущенно потупив глаза, сказал я. — Я не знал, что она в положении… И на большую публику выходить не намерена. Меня это очень печалит, потому что я надеялся, что смогу услышать ее голос вживую, а не на пластинке.

— Ах, вот оно что! — граф с пониманием покивал и улыбнулся. Отечески так, тепло. — Я не разделяю здесь вашего вкуса, все-таки мне более по душе чистые оперные голоса, а не… Такое… Но понимаю. И понимаю, о чем вы говорите. О сегодняшнем приеме, так?

— Я слышал, что фрау Каролина собирается дать там небольшой концерт, — сказал я. Самым слабым местом в этой моей легенде было то, что я понятия не имел, что и как поет супруга Зигмунда Рашера. Сам я про нее знал только какие-то мутные слухи — то ли она актриса, то ли бывшая жена театрального режиссера, то ли пела, то ли танцевала. Но сегодня утром в коридоре я подслушал разговор, в котором два эсэсовца обсуждали этот самый прием. Что-то вроде закрытой вечеринки. Где Каролина собирается петь. И еще, что у нее были пластинки. Так что, если граф спросит меня про любимую песню в исполнении Каролины, мне придется импровизировать на ходу, придумывая несуществующие шлягеры.

— Признаться, я не собирался туда идти, — сказал граф. — Думал, просто посидеть дома, в тишине… Но раз уж мне выпала возможность оказать тебе, наконец, хоть какую-то услугу, то не воспользоваться этим шансом я просто не могу!

— Я не смею… — промямлил я.

— Герр Алекс, вы спасли мне жизнь, — укоризненно напомнил мне граф. — Неужели я откажу вам в такой мелочи, как провести на концерт дешевой опереточной певички? Не уверен, что останусь на собрании до самого конца, но вас никто не заставит уйти вместе со мной.

Было заметно, что офицерский клуб сегодня готовили специально. Гирлянды цветов, на столах — подсвечники и чаши с фруктами. Кажется, эти канделябры со всего города собрали. Из всех запасников музеев вытащили. Для создания еще более «будуарной» атмосферы в самых разных местах с высокого потолка бывшей кирхи свисали тончайшие газовые полотнища. Все это было очень красиво, конечно, но меня все равно не оставляла мысль о том, что будет, когда подхваченное очередным сквознячком тончайшее полотно занавески попадет в пламя свечей. И как быстро вся эта красота из газа и бумажных цветов превратится в пепел.

Но никого, кроме меня, вопросы противопожарной безопасности не интересовали. Офицеры в форме и при параде и высшие гражданские чины фланировали по залу, сбиваясь в компашки, подходили к столу с выпивкой и закуской, сплетничали, смеялись. Мое присутствие, к счастью, никого не напрягло. Привыкли уже ко мне, примелькался.

Виновница этой вечеринки, вопреки вроде бы сложившейся традиции, присутствовала в зале с самого начала, а вовсе не появилась во всем блеске, когда публика уже собралась. Каролина Диль-Рашер восседала на высоком стуле рядом с роялем, одетая в блестящее платье, обтягивающее ее огромный живот. Она то и дело его поглаживала, как будто стараясь привлечь к нему побольше внимания.

Но интересовала меня не она, а совсем другая женщина. Которая появилась на этой вечеринке как раз в тот момент, когда я уже почти отчаялся ее увидеть и принялся сочинять очередной план Б.

Доминика пришла с опозданием. С напускной скромностью проскользнула в зал офицерского клуба, шелестя юбками умопомрочительного какого-то платья пронзительного синего цвета. Оно переливалось при каждом шаге, не обратить на него внимание было просто невозможно. Она подошла к восседающей на своем троне Каролине, изобразила на лице раскаяние за опоздание, чем, разумеется, только привлекла к себе еще больше внимания, чем когда только появилась.

Я не приближался к ней, просто не выпускал из бокового зрения. Для столкновения с ней нужен подходящий момент.

Сначала она прилежно заняла место рядом с франтоватым Зиверсом, но тот довольно быстро устроился за столиком для игры в карты в компании еще нескольких фрицев. А Доминика со скучающим видом принялась бродить по залу, присоединяясь то к одной, то к другой компании.

Концерт Каролины не был именно концертом. Она в какой-то момент привлекла к себе внимание, похлопав в ладоши. Спустилась со своего стула обратилась к собравшимся с небольшим выступлением. Мол, я в таком положении (погладила себя по животу), что не смогу выступать непрерывно, но хочу, все же, чтобы вы порадовались. Так что ешьте фрукты, пейте напитки, а я иногда буду вам петь. Граф покинул собрание после первой же ее песенки. Она только начала петь «моя Лили Марлен», а граф уже подошел ко мне, шепотом извинился и сказал, что уходит. Веселись, мол, герр Алекс, все для тебя!

Руки у меня были развязаны, и можно было открывать охоту на Доминику. Уверен, что довольно скоро она узнает, что Оглобля мертв. И пока был жив, он явно нацелился на янтарную комнату. Цель такого масштаба вряд ли частная инициатива, а значит у погибшего пана и все еще живой пани Радзивилл есть заказчик. Способный как заплатить за такое громоздкое сокровище, как янтарная комната, так и обеспечить возможность его транспортировки. А поскольку это пока что было самым слабым местом моей намеченной цели, то мне надо сблизиться с Доминикой.

Ну ладно, себе-то могу не врать.

Помимо того, что на этом этапе моя цель и цель Доминики совпадают, я в целом не против некоторого… Сближения.

Зиверс самозабвенно играл в карты, Рашер крутился неподалеку от супруги, время от времени изображая то заботливого мужа, то внимательного врача. Эти двое так старательно «танцуют» вокруг ее огромного живота, что я даже начал сомневаться в том, что мои сведения насчет поддельной беременности верны. Кто их знает, этих фашистов, может вся эта история с похищением детей в концлагерях была выдумана и сфабрикована, а на самом деле Каролина и впрямь ждет ребенка, несмотря на свой не очень подходящий для этого возраст. Во всяком случае, не в середине двадцатого века…

Я тряхнул головой, вспомнив лица девушек, которых Рашер отправил в Плескау-Шпиттель. А ну соберись, дядя Саша! Это он здесь на уютной вечеринке кажется обаятельным и милым парнем. Расскажи про его обаяние тем людям, на которых он ставил эксперименты…

Я поискал глазами Доминику и обнаружил ее гораздо ближе к выходу, чем хотелось бы. Я двинулся в ее направлении. Старательно делая вид, что на самом деле у меня какие-то другие дела.

— Фрау Радзивилл, — сказал я, едва улыбнувшись и вежливо кивнул. — Уже уходите?

— Собиралась подышать воздухом, здесь душно, — промурлыкал волнующий голос Доминики. — Уходить в середине вечеринки было бы невежливо, верно?

— Согласен с вами, здесь стало жарко, — я как бы случайно коснулся ее руки. Ее янтарные глаза испытующе посмотрели на меня.

— Не знала, что вы любите творчество Каролины, — красотка жеманно улыбнулась, сверкнув безупречными жемчужинками.