Зазеркальные близнецы - Ерпылев Андрей Юрьевич - Страница 73
- Предыдущая
- 73/73
Теперь вот Бежецкий-первый выздоравливал, со дня на день должна была с триумфом возвратиться его дражайшая супруга, отныне великая княгиня-регентша Саксен-Хильдбургхаузена Елена Первая, которой, естественно, должен был быть предъявлен оригинал, в сентябре истекала отсрочка вступления в должность командира полка лейб-улан… Какой-либо роли для себя в этой пасторали Александр как-то не находил.
Конечно, по примеру многих, можно удалиться куда-нибудь в глушь, в Саратов например, начав там новую жизнь: новоиспеченный князь и принц-консорт, вероятно, не поскупится на стартовый капитал; можно резко сменить карьеру и имидж, постригшись в монахи какого-нибудь монастыря подальше от обеих столиц; можно вообще покинуть Российскую Империю, став эмигрантом без роду и племени… А есть ли у него вообще род и племя, а?.. Можно, в конце концов, воспользоваться запасным выходом, сыграв напоследок в русскую рулетку с полным барабаном…
Пришло, кажется, время серьезно и не откладывая больше в долгий ящик поговорить обо всем со своим «близнецом». Именно поэтому и мчался теперь в Стрельну Александр, загоняя в дальний угол души подленький инстинкт самосохранения вкупе с расчетливым эгоизмом.
Маргарита поймала себя на том, что уже минут пятнадцать смотрит на разбитое вдребезги любимое зеркало, отражающее в своих причудливо изломанных гранях обстановку будуара, бегущие за окном облака и ее, бледную как смерть, сидящую перед ним с безвольно опущенными руками.
Вот и не верь после этого в происки темных сил: только она собралась взяться за обычный вечерний макияж, как старинное венецианское стекло будто вспучилось изнутри, исказив на мгновение все отраженное в нем до неузнаваемости, а затем брызнуло водопадом острых как лезвия бритвы осколков, ни один из которых, впрочем, не причинил баронессе никакого вреда. Лишь звон, перетекающий в прерывистый стон, прошел по комнате.
Вдруг из глубины немо застывшего сознания пузырьком живительного воздуха всплыло единственное слово:
– Сашa!
Несколько минут спустя она уже сжимала в побелевших пальцах руль своей открытой «волги», шепча сквозь встречный поток воздуха, срывавший с ее лица слезы:
– Сашa!.. Сашa!.. Сашa!..
Из глубины немо застывшего сознания пузырьком живительного воздуха всплыло это единственное слово.
Эпилог
– Что скажешь, тезка? – Александр повернулся к молчаливо сидящему рядом «близнецу».– Нужно что-то решать. Двух Александров Бежецких в этом мире быть не должно.
– Не должно…– эхом отозвался тот.
– Ты, конечно, хороший мужик, но этот мир чужой для тебя, брат.– Александр впервые назвал «близнеца» братом.
– Или для тебя… брат.
– Так что же, предоставим решить ее величеству Судьбе?
– Не знаю. Возможно, так будет лучше. Один из нас и в самом деле лишний.
Александр вынул из плечевой кобуры свой пузатый «веблей-скотт» и крутанул барабан:
– В рулетку?
– У тебя слишком литературные вкусы, брат. Я против самоубийства в любой его форме. Господь не велит.
– Давно ли?
– А ты как думаешь?
«Близнецы» помолчали. Августовский ветер завывал в щелке неплотно прикрытого окна. Пронзительно пахло морем. «Вот скоро и осень,– отстраненно подумал Александр.– Сколько всего уместилось в это короткое лето».
– Предлагаю дуэль,– решительно произнес он.
– Без секундантов?
– Мы близкие родственники, братья, а дело семейное. Кодекс разрешает.
Помолчали.
– А что делать с… мертвым телом?
Александру показалось, что «близнец» подавил усмешку и по-еврейски ответил вопросом на вопрос:
– А если не с мертвым?
«Близнец» улыбнулся и хлопнул «брата» по колену:
– Разберемся.
Нет, они положительно нравились друг другу. Если бы можно было… Но действительно, в одном мире им двоим не было места. Судьба приперла их к стене.
Они почти синхронно открыли каждый свою дверцу и, переглянувшись с усмешкой, вышли из машины. Бок о бок, как добрые друзья, вышли на твердый береговой песок, время от времени жадно облизываемый волной. Александр вдруг представил, как мгновение спустя этот мутный, шершавый от песка язык подползет к упавшему телу и, окрасившись красным, отползет назад, унося то, что еще миг назад было Александром Бежецким… А на буром грязноватом песке останется только мертвое тело, пустая оболочка, нелепая механическая кукла с кончившимся заводом…
– Что, брат, задремал немного?
Александр вскинул голову и еще раз взглянул на свое отражение. Высокая сухая фигура, рука с револьвером чуть наотлете, ветер треплет волосы и полу расстегнутого пиджака. Метров пятнадцать, отличная мишень. Он тоже расстегнул пиджак и вынул пистолет. Сухо щелкнул предохранитель, патрон в стволе. Многолетняя привычка, куда от нее деться. Взгляд привычно наметил цель. Вот сюда, между глаз противника. Противника…
И вдруг Александр ясно понял, принял сразу и без рассуждений, как аксиому: он не будет стрелять. Может быть, и прав… брат. Он лишний здесь, всегда был лишним. Вся значимость, положение, деньги – пустое. Пусть тот, другой, получит все без остатка. «Заткнись! – безмолвно верещало сопротивляющееся сознание.– Борись за себя! Кто он такой? Откуда взялся? Соберись, тряпка!» Но палец уже осторожно спускает взведенный курок, осторожно, чтобы не заметил противник. Противник? Нет, уже нет. Просто брат.
Сбоку, из-за дюн уже некоторое время слышался какой-то шум, сминаемый ветром, но оба Александра его не замечали. Они уже были связаны незримой нитью, отгорожены от всего земного. Авель и Каин. Каин и Авель. «Каин, где брат твой…»
Оба ствола медленно стали подниматься. Вот и все. Сейчас. «Сейчас, ваше благородие…» – прозвучало в ушах Александра, и он поднял глаза в серое предосеннее небо на низкие, словно клочья серой госпитальной ваты, облака, безразлично несущиеся над головами. Сейчас…
– Саша-а-а! – ввинтился в уши отчаянный крик, и оба непроизвольно обернулись.
К ним, увязая в песке, оступаясь, падая и теряя туфли, приближалась хрупкая женская фигурка. Оба сразу ее узнали…
– Саша-а!!!
- Предыдущая
- 73/73
