Солнечный луч. На перекрестке двух миров - Григорьева Юлия - Страница 12

Стук в дверь вывел меня из задумчивости. Элиен позволила войти, и вновь это была сестра, дежурившая на воротах.

– Сестра, к вам пришел управляющий Ленсти. Просит принять его.

Элиен посмотрела на меня и вздохнула:

– Пропустите его, сестра, я приму.

И когда «привратница» вышла, я сказала:

– Пожалуй, в этот раз я не стану прятаться. Он идет по мою душу, и я готова принять участие в беседе.

– Ваше сиятельство…

– Опасаюсь, что милый сторож уже пострадал, – пояснила я. – Хочу попытаться помочь ему сохранить место.

– Но как же вы объясните свое появление в замке? – спросила Элиен. – Не станете же вы говорить, откуда явились.

– Правду не скажу, – улыбнулась я.

– Ох, ваше сиятельство, – вздохнула старшая дочь Богини, – вы знаете, что делаете. В любом случае в этих стенах вам ничего не угрожает, мы вас не выдадим.

– Надеюсь, я смогу и вас избавить от дальнейших вопросов и домогательств местных властей, – сказала я, и в дверь постучались.

Управляющий замком оказался мужчиной лет тридцати пяти, строгим с виду, но внешне приятным. Я не имею в виду привлекательность, но располагающий внешний вид. Опрятный, подтянутый, с волевыми чертами лица. Взгляд его был прямым и внимательным. Мое присутствие, хоть я пока и села в дальний угол кабинета, не осталось незамеченным. Взор управляющего скользнул по мне почти сразу.

– Доброго дня, сестры, – произнес мужчина.

– Доброго дня, – благожелательно ответила Элиен. – О чем вы хотели со мной поговорить, господин Вельмхест?

– Я хотел говорить с вами наедине, – заметил тот. – Однако мне думается, что причина моего визита в обитель находится прямо сейчас в этой комнате. По описанию сестра, которая сидит здесь, похожа на ту женщину, которую вы укрыли от закона.

Элиен подняла руки и соединила кончики пальцев.

– Это Дом Левит, господин Вельмхест, – ответила она. – Под этой крышей найдет приют каждый, кто нуждается в помощи, тем более женщина. Если же вы подразумеваете нечто дурное под своей фразой, то лучше вам покинуть эти стены. Я не потерплю намеков и обвинений в чем-либо дурном и непристойном.

Управляющий поднял руки и отрицательно покачал головой:

– Великодушно прошу простить меня, сестра. Я не желал вас ни оскорбить, ни обидеть. И все-таки вы укрыли у себя женщину, которая пыталась сбыть вещи из замка.

– Левит направила меня в свой дом в тяжелую для меня минуту, – заговорила я, более не желая оставаться лишь слушателем. – Я готова ответить на ваши вопросы, господин Вельмхест, если вы желаете говорить, а не обвинять, прежде не узнав подробностей. Могу заверить вас, лишь нужда заставила меня пойти на дурное дело, но не злой умысел.

Он полностью развернулся в мою сторону и вопросительно приподнял брови. Скромно потупившись, я кивнула:

– Именно так, господин Вельмхест.

Управляющий осмотрел меня более пристально. Наконец коротко вздохнул и произнес:

– Хорошо, я готов выслушать вашу историю. Как вы попали в замок?

Поднявшись со стула, я прошлась по кабинету, зябко потирая плечи, остановилась у окна и с минуту смотрела в него, покусывая губы. Наконец порывисто обернулась и, накрыв лицо ладонями, замотала головой:

– О, Богиня, мне так стыдно, так стыдно… – пробормотала я.

– Говорите, – повторно велел управляющий, а Элиен потребовала:

– Не давите на нее, господин Вельмхест, дайте собраться с мыслями.

И когда я, судорожно вздохнув, все-таки убрала руки от лица, в глазах старшей дочери Левит застыло неподдельное любопытство. Если управляющий ожидал моих откровений, как ожидает следователь признания преступника, то хозяйка обители явно пребывала в роли зрителя на театральной постановке. И я не стала обманывать ее ожиданий. Заламывая руки и сбиваясь, я поведала душещипательную историю, сшитую мною, словно лоскутное одеяло, из кусочков чужих историй, включая свою собственную.

О-о, это и вправду было романтично, драматично и даже трагично. Будь у меня богатый литературный дар, то дамы рыдали бы, но я всего лишь собрала калейдоскоп и теперь позволяла заглянуть в него управляющему замком и моей чудесной покровительнице, которая слушала меня, приоткрыв рот. Она даже пару раз охнула и прижала ладонь к груди. Впрочем, чтобы не выдать, что слышит сие повествование впервые, быстро брала себя в руки и становилась строга и печальна, однако вскоре вновь слушала затаив дыхание. А я, вдохновленная реакцией благодарной публики, продолжала свое наглое и беззастенчивое, но красочное вранье, не скупясь на мелодраматические приемы.

Вам ведь любопытно узнать, что привело Дайни Таньер в стены замка Ленсти? Ну так слушайте! Разумеется, дело было в любви, а как иначе? У нашей милой Дайни был жених, любимый и любящий. Однако оба семейства были стеснены в средствах, и молодой человек уехал на заработки. Желая заработать побольше, он нанялся на корабль матросом на пять лет.

Дайни обещала его ждать и ждала! Она вела тихую, благопристойную жизнь, избегая шумных гульбищ и празднеств. Готовила себе приданое и помогала отцу в его лавке по мере своих девичьих возможностей. И всё могло бы быть прекрасно, но! Однажды в лавке появился покупатель, который изменил судьбу бедняжки. Конечно же, он влюбился в девушку!

Ухаживал и даже сделал предложение. Родители, посчитав мужчину достойной партией, дали согласие, однако Дайни не желала изменять своему возлюбленному, которому остался последний год службы. Она отговаривалась, упиралась, но слушать ее не желали. А поклонник, распаленный упорством невесты, вознамерился отвести ее в храм во что бы то ни стало. Он сговорился с родителями бедной девушки, и они объявили, что свадьбе быть, даже если дочь придется нести в храм связанной на руках.

Тогда Дайни поняла, что должна бежать к своему возлюбленному, чтобы он защитил и женился, более не откладывая, тем самым не позволив свершиться неправому делу. И она сбежала. Собрала все деньги, какие скопили для нее родители, подвенечное платье, которое сшила к дню свадьбы, одежду в дорогу и ночью выбралась в окно. И всё было бы хорошо, но…

Она села в утренний экипаж, а уже днем на остановке, когда пассажиры вышли, чтобы пообедать, Дайни решила заглянуть в одну из лавок, чтобы купить необходимые ей мелочи. Она заблудилась, и, пока металась в поисках места остановки, экипаж уехал, а вместе с ним исчез и весь багаж, среди вещей в котором лежали и все сбережения. А та мелочь, что была в сумочке девушки, оказалась потраченной в местной лавке. Оставшихся монет не хватило не то что на другой экипаж, но даже на еду.

Возвращаться домой к ненавистному жениху и жестокосердным родителям Дайни не захотела и решила добраться до возлюбленного, даже если небо начнет рушиться на землю. И она пошла.

– Это было ужасно! – воскликнула я. – Господин Вельмхест, мне пришлось ночевать в лесу! А моих пару монет хватило лишь на булочку и кружку молока. На следующий день я вовсе не ела…

В общем, бедняжка была в пути три дня. Измученная и голодная, она подошла к замку Ленсти. Ворота были приоткрыты, и она вошла, надеясь, что сможет выпросить хотя бы черствую корку хлеба.

– Я позвала, но мне никто не ответил, однако уйти уже не было сил.

А когда заслышала шаги, испугалась и спряталась. Дайни вдруг подумала, что ее отведут в полицию, раз она вошла без дозволения. Мимо прошли несколько человек, за ними старик. Он закрыл ворота и вернулся в замок. Девушка оказалась в ловушке, в которую сама себя загнала. Но она так устала! Бесконечная дорога, голод, а сейчас она оказалась под крышей…

– А еще я подумала о кухне, что смогу поесть, и не нашла в себе сил сознаться сторожу, что он в замке уже не один.

А что один, услышала из слов старика, когда он возвращался, то разговаривал сам с собой. И как только он удалился, Дайни на цыпочках прокралась наверх, где хотела просто затаиться и выспаться, не опасаясь зверья и разбойников.

– Это уже после, когда проснулась, я решилась взять несколько вещиц… всего несколько вещиц, господин Вельмхест! Мне нужны были деньги, чтобы добраться до Канатора к моему жениху. Мне безумно стыдно, что я это сделала…