За звездным горизонтом (СИ) - Котов Сергей - Страница 23

— Ты… всё ещё ты? — с затаённым страхом спросила она, и тут же добавила: — как… как оно это сделало? Без проводов и шлемов?

— Не знаю… — ответил я, — попробуем разобраться.

— Как думаешь, почему оно нас отпустило? — Лиля медленно поднялась, тревожно озираясь по сторонам. В пещере всё так же царил полумрак, мерцали тусклые светодиоды и немного пахло озоном.

— Разберёмся, — повторил я.

— Гордь… ты где был? Что с тобой делали? — тихо спросила Лиля, подойдя ко мне вплотную.

— Да так… вроде как в игрушку попал, — уклончиво ответил я, — а ты?

— Я… была беременна, — сказала Лиля, — кажется, от Босса…

— От Босса локации? — с ужасом спросил я.

Лиля неопределённо пожала плечами.

— Гордь… нам нельзя об этом говорить, — сказала она, не сводя с меня взгляда.

Я чуть было автоматически не ответил: «Почему?»

А потом понял.

И тут же осознал, что она совершенно права. Чем бы ни было наше приключение в виртуале — реальным контактом с остатками сознания ИИ или же просто уцелевшей экспериментальной моделью — просто так нас не отпустят. Тут не то, что мечту о звёздах придётся забыть — тут и сохранение собственной жизни под вопросом… запрут в лаборатории и будут потрошить мозги, пока оболочка держится…

— Нельзя, — кивнул я, — ни в коем случае…

— Что скажем? — с облегчением в голосе спросила Лиля.

— Правду, — ответил я, — но не всю.

Где-то за поворотом широкого тоннеля, ведущего в камеру, в которой нас вырубило, послышались шаги и голоса. Мы переглянулись. Я кивнул и одобряюще улыбнулся.

— Давай на космос подаваться вместе! — вдруг сказала Лиля шёпотом.

И я совершенно автоматически ответил:

— Давай.

Глава 6. Тонкие средства познания

После прекращения подачи пропеллента в центральный тоннель требовалось какое-то время на выравнивание потенциалов. Поэтому отключение двигателя для оптических наблюдений на этапе торможения было достаточно длительным. Чудовищное напряжение магнитного поля, которое удерживало плазму в вакууме, не допуская контакта со стенками тоннеля, сильно влияло на окружающие структуры, в том числе на породу самого астероида.

После того, как остаточные магнитные эффекты снижались до безопасного уровня, главный оптический рефлектор вводился прямо в центральный тоннель. Тонкой настройкой магнитных полей он проталкивался к выходу из него и левитировал в непосредственной близости от центральных отражающих щитов плазменного потока, которые в штатном режиме защищали сам корабль.

Главный оптический телескоп хранился в специально оборудованной искусственной пещере, расположенной на центральной оси астероида, ближе к его носовой части. Во время стадии ускорения он выводился наружу с помощью специального подъёмного механизма, однако это случалось нечасто: на околосветовых скоростях оптическим наблюдениям мешала «водородная засветка» постоянно действующего электромагнитного уловителя, который не только защищал корабль от водородной эрозии, но и пополнял запасы рабочего тела.

Сейчас же, за несколько месяцев до прибытия, скорость корабля относительно межзвездного газа значительно снизилась. Электромагнитный уловитель периодически отключался, а оптические наблюдения были способны дать значимую информацию.

Конструкция главного телескопа была достаточно массивной, поэтому он должен был находиться в зоне с нулевой гравитацией: под её влиянием зеркало могло деформироваться, сбивая тонкие настройки этого сверхчувствительного прибора.

Кроме главного рефлектора на корабле, разумеется, были и другие телескопы, расположенные на внешней поверхности и ведущие наблюдение и фиксацию окружающей обстановки в постоянном режиме. Но их мощности всё ещё было недостаточно для наблюдения за конечной целью путешествия: внутренними планетами системы HD 186302.

Данные оптических наблюдений ждал весь экипаж, ведь от них зависело то, что ждало их всех в ближайшем будущем: будет ли попытка высадки и колонизации планеты? Или же им предстоит лететь дальше, к следующей по списку цели?

Гордей подозревал, что после сотни лет на борту некоторая часть членов экипажа предпочла бы второй вариант. Он уже не раз слышал, что стабильность и безопасность сами по себе являются ценностью, и так ли уж важна колонизация нового мира просто ради колонизации? Ведь главная цель человеческой жизни — достижение личного счастья… такая точка зрения напрямую не противоречила доктрине Революции, но была пограничной: ведь именно с этого тезиса началось становление Вечных. Скорее всего, подобные настроения отслеживались и контролировались бортовыми социологами и психологами и должны были купироваться в случае нарастания опасных тенденций. Как именно это будет делаться — Гордей знать не хотел. Достаточно было того, с чем он уже столкнулся в Тёмной комнате.

Он вдруг поймал себя на странной мысли — в той комнате, куда его провела Лилия, секс-куклы были самыми разными: мужчины, женщины, кентавры с минотаврами и так далее… но он почему-то предпочитал не замечать женские тела. По какой-то странной причине жёсткие сексуальные практики женщин над «мужчинами» и «зверушками» казались ему менее отвратительными, чем мужчин над «женщинами».

Гордей был достаточно образован, чтобы понимать природу сексуальных отношений, их близость к насилию, эту взаимосвязь между удовольствием, доминированием и подавлением — в конце концов, на эту тему написано множество специализированных книг по сексологии и психологии отношений, но прочувствовать эти вещи он не мог. Для него секс был связан с восхищением, нежностью, отражением собственных чувств в том, кого ты выбрал…

Сидя в своей каюте перед монитором в ожидании отчёта по оптическим наблюдениям, он почему-то вспомнил шкаф с секс-игрушками. А потом — подвешенное на проводах мёртвое тело… вдруг пришла в голову мысль: а что, если его здоровые предпочтения — это просто прочная плёнка над тёмным океаном подлинных желаний, которые плещутся под покровом его сознательной личности?.. Что, если его неумение почувствовать другие стороны секса — это просто признак жёсткого блока, который он сам себе поставил когда-то давно, в тех обстоятельствах, когда приходилось убивать для того, чтобы выжить?..

Ему стало не по себе. Он даже хотел подняться и пойти сделать кофе — но тут экран ожил. На нём появился довольно улыбающийся Захар, главный биолог. Уже один этот факт говорил о многом: значит, доклад будет связан с обнаружением признаков инопланетной жизни.

— Доброго вечера, дорогие коллеги! — начал он, — начну с главного: члены экипажа межзвёздного корабля «Москва» — первые люди в истории, которым точно известен тот факт, что во Вселенной мы не одни. Анализируя данные оптической разведки, полученные сегодня, мы, команда биологов, получили точные подтверждения наличия жизни на двух планетах системы HD 186302.

Биолог выдержал паузу; его глаза горели какой-то странной смесью восторга и почти детского удивления.

— Примите мои искренние поздравления. Уже сейчас можно констатировать: мы летели не зря. Космос навсегда перестал быть пустым!

Через секунду биолога на главном экране сменил Координатор. Он был спокоен и сосредоточен, как обычно.

— Благодарю, коллега, — сказал он, вероятно, обращаясь к Захару, — дорогие друзья, — продолжал он. На памяти Гордея это был первый раз, когда Координатор использовал это неформальное обращение в публичном выступлении, — впереди ещё много работы. За оставшиеся месяцы полёта предстоит детализировать множество параметров Второй планеты для дальнейшей оценки перспектив и стратегии колонизации. Наше путешествие ещё не завершено. Однако сегодня, в этот исторический для всего человечества день, я объявляют режим праздничного дня для всех членов экипажа, кроме занятых неотложными проектами. Мы это заслужили. А теперь — немного подробностей от наших коллег из научных команд, которые исследовали полученные данные.

Теперь на экране возник Клемент, астрофизик и член Управления.