Хорошая девочка - Райли Алекса - Страница 9

Для него это может быть интрижкой, но, похоже, он относится ко мне несколько собственнически. Его рука обхватывала мое лоно всю дорогу домой, и когда мы подъехали к передней части дома, я так сильно хотела, чтобы он передумал и взял меня с собой к себе домой. Жаль, что у меня не хватило духу попросить его об этом.

Уолш коснулся своими губами моих и приказал мне выйти из машины. Он сказал мне быть хорошей девочкой, но, возможно, если бы я была хорошей девочкой, он взял бы меня с собой домой. Я просто не уверена, как сделать все правильно.

Я снимаю телефон с зарядного устройства, прежде чем спуститься вниз, и когда я вижу, что моя сестра на кухне, это меня удивляет. Я была уверена, что она будет спать допоздна.

— Эй. — Она бросает взгляд в мою сторону, а затем осматривает как в замедленной съемке. Она оглядывает меня с ног до головы, а затем склоняет голову набок.

— Ты сделала сегодня что-то иначе?

— Контактные линзы? — предлагаю я, и ее брови сходятся вместе.

— Думаю, да.

— Я просто собираюсь взять батончик гранолы. — Я направляюсь к кладовой и всю дорогу чувствую на себе ее взгляд. Она чувствует, что что-то происходит.

— Я собиралась приготовить тебе завтрак, — кричит Кэт мне, в то время как телефон звонит у меня в руке. Я ожидаю, что это будет Уолш, потому что уже почти семь, но вместо этого это тот, с кем я действительно не хочу разговаривать прямо сейчас.

Кайл: Вернул мою машину. Как насчет того, чтобы я отвез тебя сегодня в школу?

О боже. Теперь я должна ответить ему. Я предполагаю, что он получил свою машину обратно только потому, что Уолш сегодня отвезет меня в школу, а не он.

Я: Уже подвезли, но спасибо

— Я могу что-нибудь приготовить. — Кэт в этот момент будто залезает мне под кожу.

— Вообще-то я собираюсь в школу пораньше. За мной заедет друг.

— Друг? Я знала, что что-то происходит.

Ее лицо расплывается в широкой улыбке.

— Не надо! — издаю я стон. — Пожалуйста.

— Отлично, — фыркает она. — Но это все брехня. Ты должна сплетничать и делиться со мной всякой всячиной. Я ведь твоя сестра.

Обычно я бы так и поступила, но моя сестра может закрыть это дело. Она довольно открыто позволяет мне делать все, что я хочу, но я никогда не делаю ничего, что выходит за рамки нормы. Как заметил Уолш, я хорошая девочка. Если бы она знала об Уолше, я понятия не имею, как бы она отреагировала. Нет смысла говорить ей, что это какая-то случайная забава, потому что она может попытаться отговорить меня от этого. Или она может отпугнуть Уолша от меня, а это последнее, чего я хочу.

Возможно, в конечном итоге у меня будет разбито сердце, но разве каждому не приходится проходить через что-то подобное в какой-то момент жизни? Уолш – первый человек, который заставил меня желать чего-то большего. Я не могу позволить этому ускользнуть у меня из рук, даже если он разрушит меня.

Миллион разных мыслей проносятся у меня в голове о грязных способах, которыми он мог бы погубить меня. Я думаю, что он мог бы это сделать, потому что я даже не знаю, откуда берутся некоторые из этих фантазий. Уолш вытащил из глубин,  изнутри меня такие фантазии, о существовании которых я и не подозревала.

— Ты со мной? — Кэт щелкает пальцами перед моим лицом, и я понимаю, что остолбенела, погрузившись в свои мысли.

— Прости.

Я отключилась на секунду, и вдруг меня так завело, что мои бедра стали мокрыми.

— Мне нужно идти, — выпаливаю я, прежде чем моя сестра попытается выпытать у меня подробности.

Она бросает на меня подозрительный взгляд, прежде чем, наконец, сдается.

— Отлично. Напиши мне позже, чтобы я знала, мне забирать тебя или этот ”друг“, — она заключает слово в кавычки, — отвезет тебя домой.

— Будет сделано.

Я целую сестру в щеку, прежде чем пройти мимо нее и выйти из кладовой.

— О, это фруктовые рулетики?

Я слышу, как она говорит сама с собой.

Думаю, что это последствия беременности дают о себе знать, и я улыбаюсь. Потом все почему-то рушится, потому что сейчас она заводит собственную семью. Я выбрасываю эти мысли из головы, не желая думать об этом прямо сейчас.

На мой телефон приходит еще одно сообщение, и это очень вовремя, потому что это приятное отвлечение.

Кайл: Увидимся в школе

Что, черт возьми, с ним происходит? Я смотрю на текст, и загорается еще одно сообщение. Второе заставляет бабочек порхать по всему моему телу.

Уолш: Я здесь

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Уолш

Вцепляюсь в руль, потому что мне требуется все мое самообладание, чтобы не выйти из машины и не постучать в её парадную дверь. Это то, чего Надя заслуживает. Вместо этого она заставила меня дожидаться ее на улице, чертовски возбужденного и отчаянно желающего её увидеть.

Я припарковался достаточно далеко, чтобы, если кто-то нас увидит, они не смогли заметить меня, но мне не по нраву идея прятаться с ней по углам. Я хочу держать Надю за руку и гулять на людях или сводить её куда-нибудь поужинать и не беспокоиться о том, что могут подумать люди. Я никогда раньше не был так привязан к кому-то, и власть, которую она имеет надо мной, подобна наркотику. Чем дольше я с ней, тем больше я хочу быть с ней. Понимает ли она хоть чуточку того, что со мной делает?

Когда открывается парадная дверь, я выхожу из машины и подхожу со стороны пассажирского сиденья. Её щеки немного порозовели, я вижу это, когда она подходит ближе, и когда я открываю для Нади пассажирскую дверь, она останавливается, чтобы посмотреть на меня сквозь ресницы.

— Доброе утро.

Ее голос подобен бальзаму на рану, о наличии которой я и не подозревал.

— Доброе утро, маленький цветочек.

Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо:

— Ты была хорошей девочкой для меня?

— Да, сэр.

Звук удовольствия, который я издаю, эхом отдается между нами, и этот статический заряд пробегает по моей коже.

— Думаю, что выясню это сам.

Когда Надя усаживается, я наклоняюсь и, пристегивая её, касаюсь губами её губ.

— Не своди колени, цветочек.

Надя повинуется, а я улыбаюсь, выпрямляюсь и обхожу машину с другой стороны, чтобы занять место за рулем. Как только завожу машину, я кладу руку на участок кожи над её гольфами и под краем юбки. Ноги Нади раздвинуты, и я мог бы так легко скользнуть пальцами выше, чтобы коснуться её голой киски. Но предвкушение заставляет Надю дышать тяжелее, и я подозреваю, что ей это нравится.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь.

Я смотрю на Надю, и она вздергивает подбородок, улыбаясь.

— Ты завтракала?

Она поднимает батончик гранолы, а я удивленно приподнимаю бровь.

— Я была слишком взволнована, чтобы есть.

Улыбка, которую она мне дарит, что-то делает с моими внутренностями.

— Я знал, что так и будет. — Моя рука сжимает бедро Нади немного крепче, прежде чем я отпускаю её, а потом передаю ей сумку, которая лежит рядом со мной.

— Ешь.

— Но что, если я не голодна?

Надя бросает мне вызов, но я не против дать ей понять, кто в нашей паре главный.

— Ты будешь есть, или я отвезу тебя прямо в школу и заставлю съесть все это прямо там.

Она быстро открывает пакет и достает английский маффин с яйцами и колбасой, который я приготовил для нее. Я рискнул, и когда она улыбается мне, я знаю, что, должно быть, приготовил что-то, что ей пришлось по вкусу. Она начинает есть, пока я веду машину по направлению к гаражу, в котором мы были вчера.

Ей не требуется много времени, чтобы доесть и запить все апельсиновым соком, который я ей прихватил. У нас не так много времени, но я не собираюсь тратить его впустую ни секунды.

— А теперь самое время и мне позавтракать, — говорю я, ставя машину на стоянку и поворачиваясь к ней. — Но сначала я хочу настоящего поцелуя. Я хочу, чтобы у тебя их было столько, сколько выдержат твои губы.