Целитель 10 (СИ) - Большаков Валерий Петрович - Страница 47

* * *

Наученный фильмами «про шпионов», агент покинул явку первым. А Кирилл задержался.

Вымыл руки с мылом, и лишь после водной процедуры отер лицо, будто разминая затекшие мышцы. Ткнулся лбом в нагретое стекло и зажмурил глаза.

Сквознячок ласково касался щеки, и Родин усмехнулся.

Генерал Бобков всегда советовал встретиться с агентом на следующий день после вербовки — оценить настроение, поддержать… Пусть ощутит заботу, и уповает.

«Ладно, — вяло подумал капитан, — приободрю. Подотру сопельки. Мне же с… этим работать».

Часы в кабинете американиста отзвенели куцый мотивчик — и шесть размеренных медных ударов поплыли по комнатам, гуляя тягучим эхо.

Вторник, 2 сентября. Утро

Щелково-40, проспект Козырева

В монтажно-испытательный комплекс спокойно бы поместился синхрофазотрон. Да и ворота открывались монументальные. А мы собирали скромный инвертор — ворогам грозить.

Сварили прочную раму-клетку, внутрь запихали более-менее шаровидную вакуумную камеру, облепленную магнитными катушками, и воткнули в нее шесть довольно компактных излучателей тахионов — сверху, снизу и с четырех сторон.

Материал образца для инверсии времени выбрали, не раздумывая — железо. Крупинку стали, один кубический миллиметр. Вроде, пустячок, но стоит этой металлической чешуйке аннигилировать… Семьдесят с лишним кило в тротиловом эквиваленте!

Конечно, не рванет, как бомба — вся масса перейдет в гамма-кванты, да еще в пустоте, но даже десятитысячные доли грамма излучения — это очень много. И для громких опытов мы отыскали «полигон» — пустырь на северной окраине города. Бульдозеры нагребли кольцевой бруствер высотой в два человеческих роста — вот за этим валом и поставим эксперимент.

Я-то был уверен, что предосторожности излишни — микромир живет-поживает по своим законам, и, если даже полыхнет один процент инвертируемой массы, то, значит, допущена ошибка в расчетах.

Нет, — я упрямо мотнул головой, — никаких изъянов в теории!

Зря мы, что ли, два месяца впахивали без выходных? Вон, на Олимпиаду, и то не съездили ни разу! Даже мишку с шариками не проводили — время дороже.

— Володя, Ипполит Григорьевич! — в моем голосе звучала непоколебимая уверенность. — Загоняем «КрАЗ»!

Киврин с Вихуревым с усилием распахнули гигантские створки, и бортовой грузовик с замасленным краном-манипулятором радостно взревел дизелем, подаваясь задом. Медленно заехав, наполняя МИК гулким ревом, «КрАЗ» притормозил.

— Цепляем!

Громыхнула кран-балка под потолком, опуская крюк с позвякивающими стропами. Корнеев с Бубликовым ловко зацепили установку.

— Вирай помалу!

Инвертор качнулся, отрываясь от бетонного пола, повис, чуть кружась, и медленно вознесся. Гремя под потолком, мостовой кран перенес «клетку» и плавно опустил в кузов.

— Майнай! Харэ!

— Володька! На тебе — подключение к сети.

— Так точно! — ухмыльнулся Киврин.

— Ипполит Григорьевич…

— Телеметрия! — кивнул Вихурев, сверкнув очками.

— Мы подъедем через полчасика.

«КрАЗ» покинул МИК, оставляя витать вонючий перегар, а я с Бубликом запахнул ворота.

— Готовим приборы. Проверь, чтобы все работало, как часы… Лучше часов!

Виктор по привычке бросил ладонь к непокрытой голове.

— Бу-сде!

— Давай…

Напряжение покидало меня, словно утекая. Даже нетерпение унялось. Я пересек огромный зал, подходя к прицепу-тралу, где возлежал танк «ИС-3», только без башни. На ее месте громоздился коробчатый каркас, обтянутый брезентом. Лишь спереди, сквозь прорезанную дыру, высовывалось толстое, ребристое рыло излучателя.

Инвертировать вовне, на расстоянии, получилось далеко не сразу. Все варианты перебрали, пока не додумались до тахионных пульсаций. От обычного пучка толку было мало, а вот череда импульсов давала стойкое обращение во времени. Правда, «бил» танк не дальше десяти метров, но для зачина, как говорил Андропов, годится.

— Етта… — послышался глуховатый голос Вайткуса. — Тягач подадут через час.

— Нормально! — оценил я. — Мы тогда отъедем…

—…А я его сам отправлю на полигон, — кивнул Ромуальдыч. — Сделаем!

Мне до того спокойно стало, что даже слезливую благодарность ощутил. Все ж таки, коллектив подобрался, что надо — дружный и понимающий. Мечта начальника.

Помаячив в дверях, неуверенно приблизилась Лиза.

— Ты такой красивенький стал, — улыбнулась она, подлащиваясь.

— Ну-у, здрасте! — преувеличенно расстроенно затянул я. — А был, значит, страшненьким?

— Нет-нет! — замотала девушка головой, смеясь. — Просто сделался таким, таким… Ну, вообще!

Я по-приятельски притиснул ее, ощущая упругую податливость. Было приятно вспоминать и гладкость ее кожи, и чарующие изгибы округлостей — ощущения жили в ладонях, в коре и подкорке. Да и, чего скрывать, сожаление об упущенной возможности саднило легонечко…

— Лизаветка, не буди мои дремучие инстинкты! — шутливо пригрозил я, но девушка угадала истинное отношение за бархатистыми обертонами, и победно просияла.

— Ты молодец, — тут же вздохнула она, — не поддаешься… И не поддался… Помнишь?

— Как такую красоту забудешь? — почти серьезно ответил я, и Лиза мило покраснела, опуская ресницы.

— А чего такой задумчивый? — изобразила она оживление. — Беспокоишься из-за Риты? Не волнуйся, она девушка здоровая, и спортом занимается! Где-то на старый Новый год родит. Мы уже посчитали.

— Посчитали они… — улыбнулся я. — Да нет, с Риткой все в порядке. Я, знаешь, о ком думаю? Об этом… Сергее Дыскине!

— Ну, нашел о ком думать! — фыркнула Пухова. — Об агенте ЦРУ! Мишечка, ты чего?

— Да, понимаешь… — рука сама потянулась в затылке почесать. — Мне не дает покоя одна деталь. Почему Дыскин хотел меня убить? Закатать в «Жигуль», как рыбу в консервную банку! Их с Иваном для чего «разбудили»? Чтоб надаивать с меня информацию! А мертвяки… они такие молчаливые… Вот и не сходится у меня! Не решается уравнение!

— Ну, да, непонятно, — согласилась Лиза. — Знаешь, я сначала даже решила, что тот, который Сергей, мстил тебе за Ивана. Но… Глупо как-то… — она нахмурила бровки. — Слушай… А, может, это ему третий приказал?

— Третий? — вызвенел Маринин голосок, и наш блистательный начохр явил себя. — Привет, Мишенька! Что, Лиза, никак?

— Никак! — деланно огорчилась Пухова. — Не соблазняется!

— Да, он такой, — промурлыкала «Росита», легонько прижимаясь, и мои руки обняли сразу две восхитительные талии.

— Девчонки! — сказал с чувством. — Если б я был султан… Эх!

Девчонки рассмеялись.

— А что за третий? — поинтересовалась Марина, улыбаясь почти по-прежнему.

— Да, знаешь… — на переносице у Лизы отложилась складочка. — Я эту парочку так боялась! А они постоянно толклись у института, особенно после работы — болтунов искали. А я иду и оглядываюсь! Два раза, помню, пряталась — за телефонной будкой и за колонной. И оба раза этот… Дыскин кому-то звонил. И так, знаете, почтительно… Как Лёлик с шефом в «Бриллиантовой руке»! Помню, выслушал — кивает так усердно — и говорит: «Понял, будет сделано!» Иван его спрашивает, с кем ты там болтаешь, а он… знаете, что сказал? «Информатор!» — говорит, и радик в карман. Ага, думаю, будешь ты так с информатором! Он тебе приказывает, а ты под козырек!

— Интересно… — затянул я, но тут ворота пошли открываться, и в МИК с рычаньем заехал тягач. — Лизочка, бегом за пульт! Вся телеметрия на тебе!

— А ты куда? — крикнула девушка, задержавшись в дверях.

— На полигон!

* * *

Стационарный инвертор напоминал инопланетную скульптуру посреди лунного кратера — вал из глины и гравия окружал нас, будто циркулем обведенный. И не видать более ничего — одна кольцевая насыпь, да бледное небо над головой.