Змей, не борзей! или Наглый наг в мужья?! (СИ) - Амеличева Елена - Страница 23

Конечно, я влюблялся до того. Загорался, преследовал, соблазнял и добивался. Но потом все это гасло, неминуемо приходя к тому моменту, когда уже ничего не горело, а лишь тлело. Это была игра, извечные догонялки, живущие на инстинкте самца. Обычная вспышка страсти, обусловленная тем, чтобы наш вид продолжался, размножаясь.

А с Лолой я перестал играть. Находился в растерянности, не понимая, что вообще происходит. С ней всегда боялся сделать что-то не так. Опасался все испортить. Поторопиться, пережать и… упустить мою занозу, из-за которой кровоточило сердце.

Она сводила меня с ума, заставляя желать ее до того самого, пресловутого потемнения в глазах. Я не мог насытиться поцелуями, ощущением женской податливости в моих руках, тонкими стонами, слетавшими с губ и рваным дыханием, опаляющим мои щеки. Впервые в жизни я по-настоящему, изо всех сил жаждал женщину.

Но был ли я ей нужен?

Этот вопрос терзал сердце, выворачивал наизнанку душу. Ведь я помнил обещание, которое дал ей – если мы не найдем компромисс, не стану давить на нее. С той поры прошло много дней, и мой интерес не погас. Он лишь рос, преобразуясь во что-то более серьезное.

В то, что пугало меня самого – до дрожи. Я боялся стать настолько зависимым от женщины. Настолько, что если жизнь отнимет ее у меня, вырвет из сердца, от него ничего не останется, лишь кровавая рана. И в то же время ни за что не отказался бы от того наслаждения, которое она мне дарила. В последнее время я только ради этого и жил, позабыв напрочь обо всем остальном.

Думая об этом, я свернул к комнате Лолы и остановился, глядя на дверь. Ноги сами принесли сюда меня, ушедшего в свои мысли. Судорожно сглотнул, представив, что она там. Всего пара шагов и можно заключить мою землянку в объятия, поцеловать, лаская тело ладонями.

Дверь вздрогнула, потом приоткрылась. Неосознанно сделал к ней шаг и буквально споткнулся о заплаканный взгляд дочери Лолы. Мы стояли и смотрели друг на друга, молчали и не знали, что делать.

А потом по щечкам девочки заструились слезы.

- Ты ведь вернешь мне мамоську? – прорыдала она. – Вернешь?..

- Конечно, - я шагнул к ней, присел на корточки, и кроха влетела в мои объятия, разрыдавшись еще сильнее.

Детское безутешное горе тронуло меня за сердце. Я успокаивал ее, пока малышка не перестала плакать. Она еще всхлипывала, обхватив меня ручками за шею, когда перенес ее в комнату.

- Ложись баиньки, - тихо сказал ей, уложив в постель. – Когда проснешься, мамочка уже вернется.

- Правда? – совсем зареванные глазенки уставились в мое лицо с таким доверием, что перехватило дыхание.

- Я все для этого сделаю, малышка, - твердо пообещал ей. – Даю слово.

- Спасибо, - слабая улыбка тронула мокрые губки.

- А пока что спи, - укрыл одеяльцем, думая о том, что Лола тоже сейчас места себе не находит от тревоги, думая о том, как дела у ее крошки.

Странно, когда девочка разрыдалась и обняла меня, ища поддержки у сильного взрослого, я почувствовал… нежность. И смутился.

Раньше никогда особо не задумывался об этом ребенке со странным для змеиного слуха именем. У меня она скорее ассоциировалась с неприятными размышлениями о том, что у моей Лолы была жизнь до встречи со мной. Имелся мужчина, которого на настолько любила, что родила ему дочку и даже став вдовой не пожелала расставаться с простеньким кольцом, символизирующим его любовь. В то время как подаренные мной без преувеличения роскошные украшения игнорировала, равнодушно глядя на игру редчайших камней, ограненных лучшими мастерами этого мира.

Это было неприятно. В душе поднимала голову ревность. Растекаясь по венам, она царапала изнутри, заставляя думать о том, что я землянке совсем не нужен. Она хочет вернуться домой. Ее влечет ко мне, сильно, очень, я же все вижу, но вовсе не так, как меня к ней. И эта ненужность будила во мне самое плохое, причиняя нестерпимую, ничем не унимаемую боль.

И особо ярко ядовитые цветы этого страдания расцвели, когда после праздника моя будто не пойми, с чего потухшая разом любимая сорвалась и обрушила на мою голову град упреков. Они проистекали из ее сомнений и того, что она услышала где-то, не в то время появившись не в том месте. А в ответ на обидные слова, на ее сомнения во мне я сам разозлился, обиделся и вспылил.

О чем теперь неимоверно жалею. Поведи я себя по-другому, Лола не встретилась бы с Эйшем, которому взбрело в дурную башку отвести ее погулять – как раз в лапы Зэйна! Придурок, какой придурок!

Не выдержав переполнявших душу эмоций, я сдавленно зарычал сквозь стиснутые зубы. Сам во всем виноват, сам.

На кровать запрыгнул кот и вскарабкалась такса. Один вытянулся рядом, и девочка прижала его к себе, уткнувшись носиком в пушистый лоб и довольно засопев. Другой свернулся клубочком в ногах. Такие вот няньки у дочки моей Лолы. Теперь уже я улыбался. С такими охранниками ничего не страшно.

Интересно, если любимая все-таки сумеет найти в своей душе силы довериться мне, будут ли у нас дети? Маленький мальчик с ее глазами и привычкой склонять голову на бок, задумавшись, или девочка, сестренка для Гали? Мне ведь ничего неизвестно о совместимости людей и нагов. В любом случае, есть магия, всегда готовая придти на помощь даже в таких сложных и деликатных вопросах.

Но об этом буду думать, когда верну любимую.

Лола

И снова я проснулась в незнакомом месте. Похоже, это уже входит у меня в привычку. Может, таковы побочки попаданства? Открыла глаза, обнаружила себя на кровати. На этот раз без балдахина – ну и черт с ним. Галюни рядом тоже не обнаружилось, и это расстроило по-настоящему. Но долго горевать не пришлось, на смену тоске пришла здоровая злость. Ну, кто посмел разлучить землянку с ее ребенком? Выходи, жалеть будешь!

Скрипнув зубами, встала с кровати. Не обращая внимания на роскошь, которой спальня прямо-таки сочилась со всех сторон, нашла дверь и убедилась, что она заперта. Ну, в этом-то никто и не сомневался. Потом отыскала окно – за ним красовался прекрасный вид на морскую гладь с мраморно-зеленым отливом. Сморщилась – не до ландшафтов. Меня не красоты интересуют, а куда более приземленные – ирония слова – вещи. Например, как отсюда выбраться, из этой золотой клетки, украшенной всем самым-самым дорогим? Осточертело мне что-то пленницей быть в последнее время.

Развернулась, лихорадочно соображая. Так, надо сделать глубокий вдох. Я хоть и веду себя как дура набитая в последнее время, могу все же вспомнить о том, что мозги мне даны не только для того, чтобы было чем заполнить держалку для прически. Надо сохранять спокойствие, даже если хочется обрушить на спальню глобальный армагедец. Срывы ведут только к ссорам с нагами. И в них нет ничего хорошего. В ссорах, разумеется, насчет змеев я еще окончательный вердикт не выносила.

Огляделась, успокаивая нервы. Да, в чем-то Шайгар был прав, инсы имели достаточно денег, чтобы покупать самую дорогую мебель и отделочные материалы, но вот вкуса у них пока что не имелось. В обстановке не чувствовалось той дорогой сдержанности, которая в достатке была в имении Сайласов. Того лоска, который приходит с опытом, когда тебе не надо пускать пыль в глаза, ты и так знаешь, что все в курсе твоего благосостояния.

Миллионеры вообще простые люди. Ноги в сандалики сунул, футболку с пятном от пива – сойдет за абстракцию - нацепил и вперед, пошел покупать себе сотую Ламборгини. По дороге новую жену присмотрел, поменял мисс чего-то там на мисс Вселенную.

Вот и все отличия от обычного земного аборигена, который делает все то же самое, только вместо Ламбы у него Нива. А жену он предпочитает не менять, потому как заранее осведомлен на опыте более рисковых и недальновидных друзей, что довольно проблематично разменять двухкомнатную хрущевку без риска оказаться обладателем шикарной комнаты с соседом цыганом.