Патриот. Звезда морей (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович - Страница 11

Кажется, о гибели сицилийца пока никто не узнал. Генри ни словом не обмолвился о каких-либо неприятностях на лайнере. Значит, убитого еще не хватились и поиски не организовали. Да и сообщит ли Джакопо кому-либо о пропаже своего помощника? Вряд ли. Скорее всего, не дождавшись возвращения сицилийца, он сообразит, что тот все же отыскал русского, вот только на этом его везение окончилось. Тем вернее он сосредоточит дальнейшие розыски в том самом секторе лайнера, где шастал погибший. Потеряв одного помощника, Джакопо резко сузит круг поисков. Не оставалось ни малейших сомнений, что до конца путешествия им не продержаться. Джакопо отыщет их раньше. Это означает, что нужно сыграть на опережение, самому выяснить, в каких каютах остановились сицилийцы, выследить их и уничтожить. Другого выхода Илья в сложившейся ситуации не видел. Вот только для начала нужно решить первоочередную задачу и избавиться от уже имеющегося трупа, а потом уже строить дальнейшие планы.

Настя ничем помочь ему сейчас не могла. Ее, наконец, накрыла волна шока, но Рассохин ловко влил в девушку стакан водки, и через полчаса она уже забылась тяжелым, прерывистым сном. Илья укрыл ее пледом, с сочувствием наблюдая, как его подруга время от времени вздрагивает от снившихся кошмаров. Большего он для нее в данную минуту сделать не мог. А сожалеть о принятых решениях попросту не имело смысла. Что случилось, то случилось. Но он пообещал себе, что всеми силами постарается в будущем загладить свою вину перед Настей.

Илья пить водку не стал, хотя ему очень этого хотелось. Вместо этого он сел в кресло, поставив его напротив двери, и положил под руку единственное доступное оружие — нож для резки мяса. Невесть что в данной ситуации, но все же лучше, чем встречать убийц с пустыми руками.

Проблема с оружием его очень беспокоила. Нужно постараться раздобыть что-нибудь более существенное. Если сицилийцы сейчас ворвутся в их сьют, то с одним лишь ножом он их не остановит. Рассохин не сомневался, что уж Джакопо-то первым делом обеспечил себя и своих людей оружием. И можно было даже не спрашивать, каким образом он этого добился — у сицилийской мафии длинные руки и огромные связи.

Он некоторое время обдумывал эту мысль, пока до него, наконец, не дошло очевидное. А как только это случилось, Илья хлопнул себя по лбу, поражаясь собственной глупости и рассеянности. Конечно же, он прав, люди Джакопо должны были иметь при себе оружие посущественнее, чем выкидной нож. Удивительно, как быстро он позабыл, что в туалетной комнате его собственного сьюта лежит тело сицилийца, которое он даже не удосужился обыскать.

Рассохин подошел к спящей Насте и осторожно погладил ее по голове. Кажется, у девушки поднялась температура. Такое бывает от волнения и стресса, ничего удивительного. Таблетка аспирина и крепкий сон помогут ей прийти в себя. Но будить Настю сейчас ради приема лекарства он не стал.

Вместо этого он поправил почти сползший на пол плед и отправился в ванную. Занавеска прикрывала чугунную ванную, в которую он положил труп, но сквозь полупрозрачную ткань все же проступал силуэт лежащего в ней тела.

Илья глубоко вдохнул и выдохнул воздух несколько раз кряду. Возиться с трупами он никогда не любил. Несмотря на то, что он повидал на своем веку не один десяток мертвецов, его все еще слегка подташнивало, когда приходилось иметь с ними дело. Но выбора не было, Рассохин отодвинул в сторону занавески и быстро обшарил тело сицилийца.

Как он и надеялся, под пиджаком обнаружилась кобура для скрытого ношения оружия, а в ней — беретта, любимое оружие авзонцев, — к тому же привычная ему длинноствольная беретта Laramie на шесть патронов, выполненная на основе знаменитого классического смитт-энд-вессона третьей модели. Рассохин проверил барабан — все патроны на месте. Во время драки убийца просто не успел достать револьвер, слишком уж неожиданной вышла их встреча в коридоре. Илья только покачал головой, представив на секунду, что все могло произойти совсем иначе.

Помимо беретты, которую он тут же снял с тела вместе с кобурой и надел на себя, Рассохин нашел лишь кожаный бумажник с несколькими банкнотами внутри, а так же паспорт, в который он даже не стал заглядывать. В конце концов, какая разница, как звали человека, которого убила Настя.

Немного подумав, он вытащил нож из тела, тщательно вытер его, сложил и сунул в карман. Всякое оружие пригодится, пренебрегать нельзя ничем, тем более в их ситуации. Ведь неизвестно, сколько помощников Джакопо на самом деле поднялось на борт. Он видел на вокзале трех сицилийцев, но это не означает, что где-то поблизости не слонялись и другие.

Оставалось дождаться ночи, чтобы попытаться избавиться от тела. Покидать сьют сейчас было просто опасно. А время, как обычно в таких случаях, тянулось невероятно медленно. Чтобы чем-то занять себя, Илья проверил беретту. Бывший владелец содержал оружие в идеальном порядке, придраться не к чему. Теперь, в случае чего, он сумеет дорого продать свою жизнь. Хотя, наверное, и мертвый сицилиец думал так же. Ни в коем случае нельзя полагаться на одно лишь оружие. Иногда хорошая реакция и крепкие нервы стоят куда больше, чем ствол в руках врага.

Рассохин накрыл тело большим полотенцем и вернулся в комнату. Настя все еще спала, беспокойно ворочаясь. На ближайшее время беспрерывные кошмары ей обеспечены. Илья прекрасно помнил свое состояние после того, как убил своего первого. Три месяца он засыпал лишь приняв успокоительное — бутылку водки, Потом отпустило, но и до сих пор, стоило подумать о том дне, как перед глазами тут же возникало некогда приятное мужское лицо, обезображенное внезапной смертью, с небесно-голубыми глазами, стеклянно смотрящими в потолок, и кровавым ручейком, стекавшим из приоткрытого рта. Его первый личный мертвец. Если бы в тот день все сложилось чуточку иначе, то он сам отправился бы на тот свет, но все же эта картинка никогда не стиралась из его памяти, и он подозревал, что она пребудет с ним до конца дней.

Рассохин перекусил успевшим остыть ужином, так и не решившись разбудить Настю. Пусть поспит, легче станет, да и вряд-ли она сейчас захочет есть.

Подкрепившись, Илья выглянул в коридор и тихо выругался. Напротив него через коридор, у дверей сьюта Розенштерн стоял один из ее телохранителей и, судя по сосредоточенному виду, никуда не собирался уходить. Второго видно не было. Скорее всего, они теперь дежурили посменно. А если так, то вынести тело сицилийца из каюты окажется затруднительно.

Вот же, чертово невезенье! Прокляты те алмазы, что ли?..

Рассохин вежливо кивнул охраннику, тот столь же церемонно кивнул в ответ. Крепкий тип, глазами так и зыркает. Еще повезло, что он и его напарник отсутствовали в тот момент, когда у Насти случилась стычка с Вайоной, а сам Илья тащил труп по коридору. Иначе, они уже сидели бы в корабельной камере, а один из местных офицеров проводил бы допрос, возможно с пристрастием.

Илья вернулся в сьют, запер за собой дверь, вышел на балкон и закурил папиросу. Время близилось к полуночи, погода совсем испортилась, шел дождь, который с каждой минутой только усиливался. Пассажиры бежали с открытых палуб в рестораны и каюты, не желая мокнуть, но стюарды еще наводили порядок, поэтому мелькнувшую было мысль — просто взять и сбросить тело сицилийца вниз с балкона, затем самому спуститься туда и оттащить убитого к ближайшему борту — пришлось отменить. Заметят, к гадалке не ходи. Разве что проделать это чуть позже — в четыре-пять утра, когда со сном бороться труднее всего, а все пассажиры, даже самые неугомонные из них, уже будут почивать в своих постелях, и даже стюарды и матросы не будут торчать снаружи.

Где-то вдалеке сверкнула первая молния, и через несколько секунд раздался оглушительный гром. С балкона Илье не было видно волны, но он не сомневался, что начинается шторм. Качка все усиливалась, несколько столиков внизу перевернулись, а с одного балкончика слетел большущий зонт и упал в стороне.

— Что там? — негромко спросила Настя, незаметно выйдя на балкон. Ее уже не трясло, напряжение спало, да и алкоголь подействовал расслабляющее. Но взгляд у девушки блуждал из стороны в сторону. Не понравилось Илье ее текущее состояние — апатия, совершенной не свойственная его подруге.