Зачисление (СИ) - Грехов Тимофей - Страница 17

- Думаю, у Вас, — посмотрел Де Ло на императора, — есть люди, умеющие отличать правду от лжи. К тому же я готов говорить при артефакте и заключить договор.

Император ненадолго задумался.

- Хорошо, я согласен. Но знай, если твоя информация мне покажется не интересной, то я всё-таки велю повесить тебя.

Когда Орлов и Александр V остались в шатре одни, Николай спросил.

- В их культуре этот поступок считается позором. Думаете он нам расскажет что-то важное?

- Ты плохо знаешь наших соседей! Слово, данное варвару, ничего не стоит! К тому же он мало что сможет нам поведать, другого бы в нашу страну не послали. Мелкая сошка, которой дали полномочия только для этой операции.

- Тогда зачем всё это?

- Затем, что он расскажет историю о том, как пятитысячное войско уничтожило армию в пятнадцать раз больше! О том, что моя армия хоть и простояла долгое в осаде под Кемерово, но одним ударом уничтожила всех мятежников!

Когда император закончил, он подошёл к бару и налил себе в бокал виски.

- Что стоишь? — спросил Александр V. — Хочешь, чтобы твой государь за тобой поухаживал? — показал он ему на пустой бокал.

Орлов улыбнулся. Не часто ему приходилось выпивать со своим императором. Потом он вспомнил, что вот так один на один — это будет как раз впервые.

- За что мы пьём? — спросил Орлов.

- Как за что? Конечно ЗА ПОБЕДУ!

Глава 7

Глава 7.

Через полчаса в госпиталь привезли первых раненных. Первым ко мне на стол попал воин, у которого кишки выпирали наружу. Осмотрев его, я пришёл к выводу, что он собирал их по земле, а затем впихнул назад. Иначе я не мог объяснить то количество грязи в его ране. Сам солдат находился без сознания. И чтобы он не умер раньше, чем я излечил бы его рану, я влил в него энергию.

— Герек, — позвал я главного врача, — мне понадобится твоя помощь. — Пока он подходил я отправил слуг за соленой водой.

Когда он посмотрел на моего пациента, сказал.

— Ярар, ты потратишь очень много сил на него. Конечно решать только тебе! Но вспомни о нашем разговоре. Тратя время и силы на его спасение, ты можешь не успеть спасти жизни другим.

Я задумался, ведь Герек был прав. Ещё раз посмотрев на воина, который всё также находился без сознания, я решил, что не стану его лечить. И попросил слуг унести солдата с операционного стола.

Но в этот момент к воину подбежала Лилия Кузнецова, и сама стала обрабатывать его рану.

— Что ж вы за люди такие⁈ Он же человек. У него есть как минимум мать и отец! — с гневом воскликнула она. — Если бы это был кто-то из ваших родных, вы бы так никогда не поступили! — посмотрев на нас с Гереком со злобой прокричала она.

Мы переглянулись. Я знал, что он неровно дышит к своей ученице. И сейчас своими словами он мог потерять авторитет, который зарабатывал всё это время. Поэтому я пожал плечами, давая понять, чтобы он решал сам.

Он тяжело вздохнул.

— Хорошо, несите сюда мой инструмент. Ты, — указал он на Кузнецову, — будешь мне ассистировать.

Я встал рядом с Гереком. Он увеличил рану и достал кишечник наружу. Мы работали очень быстро. Герек промывал кишечник передавая его мне, а я исцелял его убирая мелкие раны. Один раз мне пришлось использовать свой дар омоложения. Это произошло, когда кишка порвалась на две части. Но с этим мы справились быстро. В процессе меня посетила мысль, что также мог бы приделывать отрезанные конечности назад. Главное, чтобы ткани не омертвели.

Потом мы убрали все инородные предметы из тела воина и промыли внутренности. Ещё пару раз мне приходилось использовать энергию омоложения. У воина останавливалось сердце, и я таким образом возвращал его назад в мир живых. Наконец-то я увидел, как ставится дренаж. Перед тем как Герек погрузил кишечник назад он установил его, поясняя каждое своё действие. И как оказалось в этом не было ничего сложного.

Потом я пропустил целительскую энергию в рану, и на этом наша с Гереком работа была окончена. Кузнецовой дали зашить пациента, а мы сами пошли к следующему раненному.

Примерно через два часа мне попался боец, у которого рука держалась только на коже. Вначале я хотел сразу ампутировать её, но любопытство было сильнее меня. Я позвал к себе на помощь ученика Герека, с которым выставил кость под правильным углом. После чего направил целительскую энергию. Весь процесс я контролировал с помощью своего зрения. И благодаря нему быстро понял, что с таким расходом энергии я не смогу вылечить даже его. Тогда же я активировал изумрудное свечение. И дело пошло на лад! Через двадцать минут только запекшаяся кровь свидетельствовала, что раньше в этом месте была рана.

— Воин, ты меня слышишь? — спросил я, направив в него энергию пробуждения.

Он открыл глаза, и в них отразилось недоумение. Но почти сразу его взгляд стал затухать, и он спросил.

— Как же я теперь без руки?

— Рано печалишься, — ответил я. — Руку я тебе сохранил.

Он, не веря услышанному, поднял её перед собой, и истерично засмеялся.

— Спасибо! Спасибо! — упав на колени и обнимая меня за ноги кричал он.

Пару минут воин не мог успокоиться, и не отпускал меня. В итоге я позвал воинов, которые стояли на входе в госпиталь, чтобы те оттащили его.

Через час я услышал, как около госпиталя раздаётся чей-то крик. Я как раз закончил ещё с одним пациентом, у которого наконечник застрял под лопаткой. Если бы не мой дар, думаю, этот воин тоже не выжил бы.

Когда я выглянул из шатра, то увидел, как ругается граф Долгоруков Дмитрий Евгеньевич, мой дед по материнской линии. Я подошёл к нему и услышал:

— Мой внук не будет лечить Суворова! Мне плевать, что ранен благородный. Я его благородство вот на чём вертел, — воскликнул дед, показав кукиш.

Рядом с Долгоруковым стоял Меньшиков, который с осуждением смотрел на него. Увидев меня архимаг обратился ко мне.

— Ярар Де Тьер, рад Вас видеть! Мой вассал ранен! Я прошу ему помочь!

Это была сложная ситуация, в которой я не знал, что делать. С одной стороны моя родня, с другой — один из сильнейших людей в Империи обращается ко мне с просьбой.

— Род Тьер, отказывает! — услышал я позади себя голос матери, ответившей вместо меня. Она встала рядом со своим отцом, и с вызовом посмотрела на Меньшикова.

— Леди Тьер, мы скоро станем родственниками, неужели Вы хотите, чтобы между нами возникло недопонимание в столь простом вопросе?

— Если Вы так ставите вопрос, светлейший князь, то мне ничего не остаётся как смириться с этим, — ответила она, и я видел, как Меньшиков уже начал улыбаться, но Эмери продолжила. — Если Вы захотите разорвать помолвку между нашими детьми, я всё пойму.

— Кхм, — произнёс архимаг. Он ненадолго замолчал. — Думаю, мы не станем принимать поспешных решений. Спишем этот разговор на эмоции, связанные со столь великолепной победой! — после чего Меньшиков развернулся и, дав команду своим людям, унёс раненного Суворова. Когда его подымали я заметил очень знакомый кинжал, торчащий у него в области сердца. Таким же клинком был убит морф, скрывающийся под личиной Долгоруковой.

Я повернулся к матери, которая напряглась, поняв, что я о чём-то догадался.

— Зес? — спросил я.

Она кивнула, но предостерегающе показала на деда. Я понял, что глава Долгоруковых не знает про то, кто избавился от человека, лишившего чести его дочь. А то, что Суворов не жилец, было понятно по характеру раны. В его ауре было характерное коричневое свечение, словно оружие, которым его ранили, было отравлено.

— Он в порядке, — ответила Эмери, чтобы не вызывать подозрений у отца. Мало ли почему я спросил про своего вассала. Самым простым объяснением было беспокойство за него.

Но дед не повелся.

— Значит это твоих рук дело? — спросил он, внимательно смотря на дочь.

Она отвела взгляд.

— Прости, — произнесла она. — Но я не хочу терять ещё и тебя.