Мой самый-самый... (СИ) - Сакру Ана - Страница 35

У Сашки брови резко взмывают вверх на секунду, а потом гневно сходятся на переносице.

- Ты чего вдруг взбесилась? - шипит, сильнее сжимая мое плечо.

- Считаешь, нет повода? – и я сама понимаю, что меня несет, но не могу ничего с этим поделать.

Я столько лет с этим мирилась, и вот…опять!

- Ты уж нормально поясни, - у Сашки глаза так льдом загораются, что это видно даже в густой темноте.

- Хорошо. Дети уедут на две недели, мы бы могли побыть вместе, а ты предлагаешь мне три несчастных дня. Словно подачку! Это так ты хочешь мириться? Может лучше тогда вообще не напрягаться, а?!

- Что? – он так хмурится, будто правда не понимает!!! – Я предлагаю, что могу! Мне потом надо улетать!

- Тебе не надо - ты хочешь!

- Лиз я набрал группу, позвал людей, ну что за детский сад…

- Ты летишь туда как турист, какая на хрен группа?!

- И все-таки! Алик тот же! Я там все организовал, контакты с проводниками, вертолёт, машины, все! Я собрал людей. А ты хочешь, чтобы я просто взял и кинул двенадцать человек, среди которых, кстати, главный прокурор нашего края, просто потому что тебя, блять, так хочется!

- Ничего мне уже не хочется, забудь, - рычу и переворачиваюсь на другой бок, чтобы оказаться к Сашке спиной.

- Ну уж нет! – теперь уже несет его.

Он резко дергает меня за плечо, вынуждая снова оказаться с ним лицом к лицу. Тяжело дышит, нависая.

- Что нет? – рычу, - Ты опять выбираешь не меня!

- Да блять, почему я вообще должен здесь выбирать! Любовь - это же не привязанным сидеть у твоих ног, Лиза!

Лихорадочный Сашкин взгляд мечется от моих губ к глазам и обратно. И в какой-то момент муж пытается взять себя в руки и шумно выдыхает.

- Лиза, пожалуйста, давай не будем…Может, лучше ты поедешь со мной? Там очень красиво…

- Нет, Саш. Если бы ты предложил вдвоем полетать на вертолёте, пофоткаться у гейзеров, покататься на квадриках у самого жерла вулкана, а потом так же залечь в отеле с панорамным видом и трахаться там, объедаясь огромными крабами и икрой, я бы поехала. Но тащиться в компании твоих мужиков неделю в гору, грязной, вонючей, обливаясь по’том и ненавидя столитровый рюкзак за спиной, от которого плечи опускаются на уровень трещащих колен…Извини, я пас. Отдыхом у нас называешь это извращение только ты!

Он отпускает мое плечо. Серые глаза словно заволакивает дымкой, лицо становится отстраненным.

- Охрененно, блять, - бормочет себе под нос.

Встает с кровати и начинает рыться в своих вещах. Сажусь, наблюдая и вцепившись дрожащими пальцами в одеяло.

- У тебя есть сигареты? – интересуется Сашка после минуты бесплодных поисков. - Ты же не куришь, - устало язвлю.

- Ты тоже. Есть?

Встречаемся глазами. Молчим, разглядывая друг друга. И я вместо слов встаю и лезу в шкаф, где у меня припрятана пачка на случай нервных переживаний. Примерно таких, как сегодня.

- Пошли на общий балкон, с тобой покурю.

41. Лиза

Тяжелая металлическая дверь со скрипом открывается. Саша придерживает её рукой, пока я, кутаясь в накинутый прямо на ночную сорочку пуховик и пряча нос в высоком вороте, топаю в не застёгнутых ботинках в самый дальний угол общего балкона. Останавливаюсь у крашеной колонны, подперев ее плечом. Не оборачиваюсь, но слишком отчетливо ощущаю каждый Сашкин шаг, пока он медленно идет за мной.

Останавливается в каком-то метре, просовывает руки в карманы спортивных штанов. Ждет.

Мой взгляд все так же устремлен вперед, а не на него. Москва приветливо мигает фонарями и теплыми освещенными окнами, но морозный ночной воздух так и норовит защипать лицо. Звуки несущихся машин тают в тихом шуме колышущихся голых веток тополей, которыми так щедро засажен наш двор. В такие моменты, когда весь ночной город гудит у тебя перед глазами, особенно остро можно почувствовать своё одиночество. И только Сашкино тихое дыхание рядом, выходящее едва заметным облачком пара, дает будоражащий сигнал. Я не одна - мы здесь вдвоем.

Выбив себе сигарету, отдаю пачку Саше. Чиркаю зажигалкой и прикуриваю, сложив руки лодочкой. Протягиваю мужу и зажигалку и выпускаю сизый дым в небо. Горький смоляной вкус окольцовывает горло, проникает в легкие. Огонек Сашкиной сигареты мелькает рядом, почти синхронно с моим. Мы оба молчим, потому что не знаем, что сказать. Мы за эти сутки итак слишком много друг другу наговорили. Прокатили друг друга с ветерком по всему эмоциональному спектру.

И в сухом остатке опустошение. И новый удар в стену, которую мы не можем проломить уже пятнадцать лет. Мы снова обречены, обнимаясь, тихо умирать около нее.

Я пытаюсь это исправить, но я не знаю как. Просто не вижу.

Мне нужен новый угол обзора, новый ракурс.

Мне жизненно необходимо изменить сбоящий алгоритм, чтобы получить другой результат, но в голове тут же эгоистично и обиженно бьется: "А почему именно я должна что-то менять? Почему не он?!"

И так по кругу. Нет выхода, и следом сразу острое желание, чтобы выход искал другой.

Сигарета быстро тлеет от моих жадных затяжек и, когда почти дохожу до фильтра, Сашка делает ко мне шаг и обхватывает одной рукой лицо, во второй так и держа сигарету. Толкает к колонне, крепче фиксирует подбородок. Наклоняется и целует в губы. Без слов. Тоже считает, что не о чем больше говорить.

Горький дым моей сигареты смешивается с его. Целуемся и нам горько. Пошло, пьяняще и одновременно отрезвляюще.

Возвращаемся в нашу реальность, где мы не можем друг друга изменить, сколько бы не пытались.

Осознание окончательно приходит именно сейчас. Сашка не поменяется никогда.

Чтобы не происходило, о чем бы мы не говорили, он не изменится. А я совсем не уверена, что готова это принять. Но сейчас я целую его в ответ, жадно отвечая на каждое движение языка, и прижимаюсь грудью к его голой груди, пока он запахивает меня в свой пуховик. Встаю на носочки, тянусь, обвиваю руками его шею, слово дерево хищная лиана. Его рука под моей курткой, под моей юбкой...Сминает мою задницу, оттягивает ягодицу грубо, с намеком. Кусаюсь в ответ, тяжело дыша. От мыслей, какой у нас сейчас будет секс, колени превращаются в желе. Возбуждающая липкая слабость расползается по бедрам. Сашка лапает меня двумя руками, слегка подсаживая на себя и давая прочувствовать вставший член сквозь толстый хлопок спортивных штанов, моя одежда задирается, и я шиплю от прикосновения кожи к ледяной колонне.

- Пошли обратно, - Сашка отстраняется, поплывший и немного злой взгляд блуждает по моему лицу.

- Пошли...

Ведет, положив руки на талию, и дыша мне в макушку, почти касается губами волос. Безмолвно подчиняюсь, с трудом переставляя ослабевшие ноги. Жар нервного предвкушения топит.

- Саш, у меня смазки нет, - шепчу одними губами, когда переступаем порог квартиры.

- М -м-м, - тянет Сашка ровно, обнимая сзади, и только крепче прижимает свои бедра к моим, словно говоря, что ему плевать на это, - Тогда давай в душе, Кис.

Поворачиваю к нему голову, целуемся, сплетаясь языками, и, неловко скинув куртки и ботинки, пятимся в ванную.

Вкус пронзительной горечи во рту так и не пропадает. Возможно потому, что он вызван не выкуренными сигаретами, а осознанием, что чуда после всех откровений и разговоров так и не произойдет.

Но, несмотря на это, я слишком хорошо помню, что уже завтра Сашка уедет, и мы не увидимся почти месяц. И у меня нет ни сил, ни желания отталкивать его.

42. Лиза

20 марта.

- Простите, извините, простите...- неловко пробираюсь к своему креслу, толкая в узком проходе чужие колени.

Влада, уже ждущая меня в самом центре ряда, машет тонкой рукой, ориентируя в плотном полумраке зала. Наконец падаю на свое место. Выдыхаю. Я так спешила, что спина покрылась испариной, и все равно забежала в театр после третьего звонка. Стоит мне коснуться задницей мягкого стула, как тут же начинает играть музыка, а на черную сцену падают первые лучи прожекторов. Начинается…