Мой самый-самый бывший (СИ) - Сакру Ана - Страница 7

- И жена убьет, да? - хитро подмигивает Михалыч, прижимая трубку к уху, - Поругались вчера небось? Тебя ночью Колька мой видел, как ты под утро неприкаянный по территории бродил.

- Да так, - отвожу глаза. Улыбка сползает с лица. Внутри как-то противно сосет, что это вот все на виду, - Нормально все, дядь Вась. Помирились уже.

Хотя я в этом, мягко говоря, не уверен. Но что еще остается сказать, да? Да и с Лизкой хрен поймешь, когда ты у нее еще виноват, а когда - уже нет. Остается только надеяться, что к вечеру, когда Кира со своим мужем свалит, ее отпустит.

- Да конечно, нормально, Сань. Что вам молодым делать- то еще. Ругаться да мириться. И мириться - оно лучше лежа. Это старые станете, и это лень будет, по себе знаю. А пока кровь кипит, оно самое то, - оно ободряюще хлопает меня по плечу, и мне дико хочется свалить в этот момент.

Слишком уж взгляд у дяди Васи...понимающий.

- Так что, Сань, в голову не бери, - просто добивает Михалыч сочувствием меня, - Нормально у вас всё, понял? Але, Костян? Здоров...Слушай, у нас тут с Валеричем дело к тебе есть...Да...Помощь твоя нужна...Магарыч конечно! Магарыч будет!

И толкает меня в плечо, отодвигая от лица трубку.

- Давай, Санек, сообрази нам че-нибудь, придет. Починит.

- Ок, сейчас в ресторан схожу, - киваю я, вытирая грязные ладони прямо о рабочие штаны. Им все равно уже ничего не страшно. Я вообще весь сейчас как черт.

7. Сашка

- Александр Валерьевич, здравствуйте, - бармен Пашка машет мне из-за стойки, как только переступаю порог кафе.

- Привет, - подхожу и протягиваю ему руку, но пацан насмешливо косится на мою черную от машинного масла ладонь.

- Без обид, шеф, не гигиенично как-то, - ржет, - Я ж с едой - напитками работаю, все дела...

Хмыкаю и руку убираю, садясь на самый дальний барный стул в углу.

- Значит с кухни меня вообще поганой метлой попрут, - тру бровь, улыбаясь, - Паш, сгоняй тогда к поварам, мне три комплексных надо с собой без первого и закуску какую-нибудь к коньяку, и скажи, чтобы крылышек обязательно положили.

- Это, шеф, без проблем, - кивает Пашка, отставляя в сторону протертый стакан, - А вам зеркало дать пока?

- Зачем?

- Да у вас на щеке, - тычет пальцем себе чуть повыше подбородка, показывая где грязно.

- А, нет, не надо. Я сейчас в туалете умоюсь. Давай, беги пока на кухню.

***

Плеснув в лицо холодной водой, придирчиво разглядываю себя в зеркало на предмет наличия грязи. Вроде все, условно чистый. Условно, потому что старую толстовку мою и штаны просто так водой не отстираешь. Их уже вообще мало чем отстираешь, на то они и рабочие.

Наспех вытираюсь бумажным полотенцем и, засунув руки в карманы, возвращаюсь в зал. В голове тяжелый туман стоит с самого утра, и такое странное гнетущее чувство давит на грудь, что дышать сложно. Неясное, но тревожное. Очень.

Верил бы в приметы и мистику всякую, решил бы, что что-то будет. Нехорошее такое для меня. Но я не верю. Это похмелье всё и ссора очередная с Лизой, которую я даже толком не помню ни хрена.

Впрочем, что мы нового могли друг другу сказать? Ничего...

Не считая вопроса про развод, конечно.

Вспоминаю об этом снова, и прямо насквозь прошивает злой обидой как ножом. Договорились, блять. Не думал я, что до этого дойдет. Никогда. Кто бы сказал мне десять лет назад - в лицо бы рассмеялся. Я и сейчас...Даже размышлять в ту сторону не готов.

А она? А она, получается, готова, да?

И как давно, очень интересно мне знать?!

День, неделю, годы...???

Хотя нет, не интересно, даже слышать не хочу ничего. Перехочет...

Блять, ну неужели все так плохо, а?

Нормально же живем...Ну что ей все стало не так?!

Спрашиваешь в лоб - ничего толком сказать не может. Мямлит что-то, про то, что я не хочу ее понять. А как тут понять, когда кроме этого ничего не слышишь. Объяснила бы по-человечески, по пунктам, чего хочет вообще от меня.

Не-е-ет! Томно вздыхать в ночи – это конечно эффективней.

Да и фиг с ним, пусть вздыхает, я бы не обращал внимание, но…

Жена иногда смотрит на меня так, будто ее бесит сам факт моего существования. И в эти моменты такая ярость накрывает в ответ, что хочется ее придушить. Так хочется, что страшно. Потому что я не знаю, как еще убрать эту жуткую эмоцию в ее глазах. А видеть ее - невыносимо.

Это ведь Лизка моя...И я слишком хорошо помню, как ее зелёные глазищи как у кошки светятся любовью. Светились. Раньше всегда. А теперь…Если хоть раз за день блеснут – уже счастье.

Как она вообще может так? О чем она в этот момент думает, когда так смотрит на меня?

Вот об этом? О разводе?

Охренеть...

От этих мыслей даже больно дышать, и я все кручу и кручу в голове нашу жизнь, пытаясь понять, когда? Когда это начало происходить с нами? Совсем из колеи вчерашнее выбило.

- О, Саш, привет! Ты бы подошел хоть - поздороваться, а?! - мелодичный женский голос вырывает меня из плена своих загонов.

Поворачиваю голову на звук, и рефлекторная приветственная улыбка застывает на лице подобно посмертной маске. Потому что вижу, кто это окликнул меня.

Бл...Надо было глухим притвориться. Но уже поздно.

Иду к столу у окна, за которым восседает вся честная компания: расфуфыренная как павлин в брачный период подруга моей жены Кира, Иосиф Лазаревич, ее лысоватый еврейский муж – банкир, какой-то незнакомый мне длинный хмырь в идеально сидящем строгом костюме, и стильном галстуке, завязанном так туго, что мужик рискует разрезать себе кадык. И кто только припирается в костюме на горнолыжку?!

А рядом с любящим потуже хмырем близко-близко...моя Лиза.

И взгляд ее стеклянный выразительно ползет по моим грязным, потрепанным штанам, выцветшей, видавшей виды толстовке и застывает на влажном от воды лице.

8. Сашка

- Александр, я уж думал и не встречу тебя в этот раз, - Кирин муж привстает с кресла и протягивает мне свою холеную ладонь.

- Да замотался, дела, - крепко пожимаю его руку.

Он вообще ничего мужик, хороший. Когда рядом Киры нет, даже шутит - плюс. Минус - начинает много пить. И спрашивать девочек. Лет пять назад водил его только мужиками в баню, так он уже через полчаса "рюмка водки на столе" орал в караоке, а через час привел каких-то хмельных туристок из Ярославля. И где только их нашел...

Подозреваю, именно поэтому Кира всегда рядом с мужем, а у него всегда кислая мина рядом с женой. Плотно его сторожит. Кстати после того случая мы вместе с Осей, или Иосифом Лазеревичем Пельцем, в баню больше не ходили.

Перевожу взгляд на саму Киру. Та мило улыбается мне, а в глубине лучистых глаз вспыхивает легкое пренебрежение и настороженность, когда немного подаюсь навстречу.

Боится, что обнимать полезу? Я могу...

Демонстративно раскрываю объятия гражданке Пельц, от чего она предсказуемо шарахается от меня, вжимаясь в кресло и закрывая руками свой белоснежный свитшот.

- Ты чего такой грязный, Саш? Как из шахты, - бормочет.

- Значит, обниматься не будем? Мы же друзья, - возмущаюсь, испытывая нездоровый азарт.

Нервно хохотнув, Кира качает головой.

- Мысленно тысячу раз тебя обняла, - идет на мировую и поворачивается к незнакомому мне хмырю.

- Саш, познакомься, это Ариэль, компаньон Иосифа. Ариэль, Александр - владелец этого отеля и муж Лизы.

У мужика с русалочьим именем на это вытягивается его еврейско-аристократическое лицо. Надменный взгляд выразительно ползет по моей рабочей одежде и застывает на черном пятне на толстовке у самого ворота. Протягиваю ему руку, просто потому что так положено. Вяло пожимает, будто сил у него осталось на последний вздох.

- Приятно познакомиться. Вы очень...аутентичны, Александр. Олицетворение этого места, - выдает то ли оскорбление, то ли комплимент, сверля меня своими холодными глазами. Поворачивается к Лизе и становится понятно, что про аутентичность точно было оскорблением.