ОБХСС-82. Дело о гастрономе (СИ) - Ларин Павел - Страница 32

Жорик поводил башкой, прислушиваясь, затем мелкими перебежками двинулся к воротам. Наверное, планировал заглянуть в приоткрытую калитку. Однако, тут же отскочил в сторону. Потому что эта самая калитка резко распахнулась и со двора выбежал красный, взъерошенный Семен. Футболку пацан снял за каким-то чертом. Теперь держал ее в руках. Но не просто держал. В футболку Сенька завернул что-то небольшое, крайне активно брыкающееся. Сверху свертка, который пацан прижимал к груди, лежали несколько пирожков.

— Валим! Валим, валим, валим! — Выдал он залпом, вытаращив глаза, а потом реально рванул прочь от ворот председательского дома.

Причем, даже наплевав на конспирацию. Просто несся вперед, не останавливаясь и не оглядываясь.

— Случилась какая-то жопа… — Со знанием дела высказался Мажор, глядя, с какой скоростью удаляется Семен.

Нам с ним больше ничего не оставалось, как броситься бежать следом за Семеном. Причем мы-то, как раз, оглядывались. В ожидании, что следом появится погоня. Просто вид у Сеньки был такой, будто она непременно появится.

— Ты что натворил, придурок⁈ — Милославский старался не орать, дабы не привлекать внимания. Хотя, ему очевидно хотелось догнать брата и навалять тому по самые не балуйся.

— Потом расскажу! — Бросил Сенька через плечо и значительно увеличил скорость. При этом сверток к груди прижимал так, будто в свертке лежит нечто очень ценное.

Не знаю, по какой прихоти судьбы, наверное, вселенная просто решила, наконец, нам помочь, но пока мчали вслед за Сенькой, вылупив глаза, навстречу не попалось ни одного человека. Думаю, Милославский был прав, когда говорил, что в это время все жители деревни заняты хозяйством. Мы, конечно, не по главной дороге бежали. Это совсем было бы наглостью. Вдоль домов. Но если бы кто-то вышел со двора, то непременно нас увидел бы.

Кладбище к счастью действительно находилось недалеко. Это радовало. Остановился пацан, только когда мы забежали на территорию погоста и, проскочив по узкой дорожке мимо могил, к руинам разрушенной церкви, оказались вне зоны видимости. Со всех сторон росли кусты, почти в человеческий рост, и деревья.

— Это что вообще такое? — Милославский дышал быстро, рвано.

То ли от того, что мы сейчас изображали из себя спринтеров, то ли потому что Мажора плющило от злости. А его реально плющило. Мне кажется, Жорика сдерживало лишь то, что Сенька на самом деле не является ему братом. Иначе, сто процентов быть кому-то выдраным.

— Это — еда. — Заявил довольный Семен, а потом тряхнул футболку, предварительно сунув пирожки, которые лежали сверху, мне в руки…

— Твою мать…– У Мажора стал такой вид, будто его сейчас от бешенства хватит удар. — Ты что, идиот недоразвитый, у председателя кролика украл?

Я с таким же охреневшим лицом наблюдал, как возле ног Семена прижухло ушастое животное. В футболке было завернуто именно оно.

— Не украл, а позаимствовал.– Сенька даже обиделся на гнусное обвинение. — Мы ему потом нового купим. Еще лучше. Просто нам сейчас кролик нужнее. Ты ведь не хочешь, чтоб я умер с голоду?

— У меня один вопрос…Только один…Единственный. — Милославский перевел взгляд на брата. — Зачем?

Кролик, кстати, выглядел испуганным. Он трясся и прижимал уши. У бедолаги точно приключился стресс. Сидел, никого не трогал, а тут — на тебе. Схватили, связали, притащили хрен пойми куда.

— Что значит, зачем? Ужин приготовим. — Пацан фыркнул, намекая, что более тупого вопроса быть не могло.

Как только Семен произнес это вслух, ушастый, до этой минуты сидевший рядом с пацаном, нервно вздрогнул и рванул в кусты. Видимо, стать ужином для всяких городских дурачков, в его планы не входило.

— А-а-а-а-а! — Семен заорал, будто у него не живой кролик убежал, а сразу приготовленный. Прямо с тарелки спрыгнул и ускакал. Сенька дернулся было следом, но его сразу за плечо поймал Мажор.

— Слушай сюда, гений кулинарии и разбоя, от меня ни на шаг. А то ты нам корову приведёшь такими темпами. Вообще ни на шаг. Ясно? Ты головой думаешь или нет? Какой, на хрен, ужин? Кто его будет готовить?

— Вы. — Совершенно невозмутимо ответил пацан, с тоской глядя на кусты, в которых исчез председательский кролик. — Вон, например Соколов. Он в армии служил. К походным условиям привычный.

— С хера ли? — Тут даже я удивился.

Просто не понял логики Семена. Ни я, ни Милославский ни разу не дали возможности заподозрить в нас поваров. Более того, случай, когда Жорик с Матвеем Егорычем пек пирожки, должен был натолкнуть пацана на прямо противоположные мысли. А моя служба в армии была не особо долгой. Да и не учат там готовить ворованных кроликов без подручных средств. Не додумался еще никто до такого.

— Ну, Вы старшие. Взрослые. Говорю же, Стас вообще вон, армейскую школу прошёл. — Сенька повернулся ко мне и посмотрел со значением. Типа, ты чего ерунду спрашиваешь.

— А-а-а-а-а…Круто. — Я сунул пирожки в руки Мажора, как переходящее знамя, и несколько раз хлопнул в ладоши. Типа аплодируя гениальности пацана. — Чтоб ты понимал, Семен…Сейчас я расскажу тебе историю. Она не совсем про еду. Про сельское хозяйство больше. Но все равно в тему. Для общего, так сказать, представления. Так вот…Мне как-то давно очень нравилась девушка. Училась со мной в институте. Сама она жила в пригороде. В частном доме. А я очень хотел произвести на нее впечатление. Жила девушка с бабушкой. Просто божий одуванчик. Не бабушка. Внучка, конечно. Не пила, не курила, по клубам не шлялась. Принцесса на горошине. Красная шапочка. Короче вы поняли. Родители где-то на севере. Но не суть… У ее бабушки половина двора — в цветах разных. Очень они любили всю эту садово-хозяйственную хрень. Люда…Звали так девушку. Так вот… Люда попросила помочь. Удобрения достать какие-то для цветочков. Я же, вроде, ухаживал за ней. В женихи набивался. Ну, я и пообещал решить этот вопрос…

— Помог? — Сенька выглядел заинтересованным. Он даже отвлекся от кустов, где прятался кролик.

— Помог. Ага…Позвонил другу. У него отец — фермер. Блин… Ты еще, наверное, не знаешь такого… Короче, крутой колхозник с крутым хозяйством. Вот так, чтоб понятно. Я поэтому друга этого и спросил, поможет ли он мне с удобрениями. Он спросил, мол, сколько надо? Я ему сказал, на половину двора. Не уточнил, какого двора. Не подумал, что в понимании пацана, выросшего в семей фермеров… То есть крутых колхозников… двор — это чуть ли не гектар земли сразу. Он адрес спросил, а потом сказал, типа, готовь бутылку. Завтра сделаем.

— Сделал? — Семен проникся историей еще больше. Он, правда, пока не понимал, к чему идет рассказ и при чем тут кролик.

— В том-то и дело, что сделал. Приехал человек, которого отец друга послал. Постучал в ворота. Никто не открывает. Звонит товарищу. Товарищ — мне. Я ему сказал, мол, за забор, в такой-то угол побросай. Потому что до этого, если в моей жизни встречались сельскохозяйственные удобрения, то были они расфасованы в мешки и имели культурный вид. А часа через два звонит Людочка. У нее истерика. Какой-то, говорит, козел, приехал на какой-то говновозке и высыпал нам через забор хрен знает сколько говна. Свежего, чуть не горячего. Все мухи километров за десять, наверное, налетели. Там их тучи. Вонь страшенная. Под горой говна оказалась еще и будка собачья. Естественно, собака вся в говне. А собака породистая. Не дворняга. Говно из-под забора уже на улицу просачивается. У бабушки чуть не приступ. Весь двор в говне. Так вот, к чему тебе это рассказываю, Семен…Не знаю, как Жорик, но лично я далек от сельского хозяйства, деревенской жизни и всякого такого дерьма, максимально. У меня со всем этим никогда не ладилось. Ты мне скажи, пацан, с какого перепуга в твоей башке появились мысли, будто мне можно притащить живого кролика, в надежде, что я его убью, освежую, разделаю и приготовлю тебе обед на костре, разоженном путем трения? Где на мне написано такое?

Я развёл руки в стороны, предлагая Семену внимательно посмотреть.

— И что-то мне подсказывает, с твоим старшим братом такая же история. Посмотри, где мы и где, блин, жаркое из кролика в полевых условиях. Так ты его, этого кролика, еще и украл. Можешь называть свой поступок, как угодно. Позаимствовал, экспроприировал, взял в аренду, но это, блин, воровство. И поверь мне, Семен, все с таких вот мелочей и начинается. Это я тебе как мент говорю.