Пара для медведя одиночки - Сапфир Ясмина - Страница 14

Все. Меня будто переключило. Я смотрела как здание приближается и не думала больше ни о чем на свете. Кроме одного… скорой встречи с сыном…

Трехэтажная серая постройка вытягивалась в вышину и расширялась перед взором. Надвигалась, я бы сказала. У крыльца суетливо работал дворник.

И едва мы притормозили, как из школы показался мой… Миша! Словно нарочно! Словно по волшебству!

В своей белой шапке балаклаве с темными ушками панды, в серой куртке. Высокий для второклассника, курносый, симпатичный.

Я выскочила из машины и рванула к нему.

– Мама! Мамочка!

Мы встретились у ворот, потому что оба бежали навстречу друг другу. Обнялись. Я прижала сына, прикрыла веки, потерлась щекой о его щеку.

Он улыбался! Улыбался!

Внезапно нас начало окружать серебристо-золотое сияние, что-то менялось в моем мальчике, неуловимо, но я чувствовала и видела. Меня окатило теплом. Мишутка как будто стал больше, объемней. Вроде бы мои руки держали все того же мальчугана, местами хулиганистого, но такого славного… и одновременно он стал каким-то иным…

В ту же секунду нас подхватил огромный вихрь-Трофим, крутанул, закрыв спиной со стороны школы и двоих, обнявшихся, донес до машины.

– Садитесь! – хрипло приказал вербер. – Быстрее! Давайте! В салон!

Мы с Мишуткой послушно забрались на заднее сиденье.

– Мама! Ты вернулась!

Опять меня переключило и странный эпизод во дворе школы показался таким неважным… Таким незначительным… Таким не стоящим даже одной мысли…

Мишутка прижался ко мне.

– Малыш. Я еще не вернулась. Проездом, кое-что захвачу из редакции и снова уеду. Но через три-четыре дня…

Я запнулась. Как объяснить, что я не домой приеду, жить, как всегда, а буду видеть его каждый день? Ведь, возможно, меня еще не отпустят из-за обучения!

Я замолчала, подбирая слова и термины.

– Скажи ему все! – произнес Трофим. – Он тоже оборотень. Почти превратился, если бы не я. Вас могли увидеть…

Последняя фраза прозвучала опять очень странно – глухо и обреченно.

Так вот что случилось возле школы! Серебристо-золотое сияние! Оно мне не почудилось!

– А-а-а… Почему? Он ведь раньше не обращался…

– Твоя пробудившаяся ипостась вызвала и его дракона… Связь сына с матерью очень глубокая и часто именно мать способна вытащить из ребенка дремлющего нэнги. Мы с таким не раз уже сталкивались…

Я посмотрела на сына. Чудилось – сейчас он сочтет нас с вербером ненормальными. Или решит, что все это профанация, обман, розыгрыш. Ну какой же вменяемый человек поверит в оборотней, в то, что сам не совсем человек?

Однако Мишутка поправил балаклаву, чтобы не лезла на глаза и кивнул.

– Я понял. Я почувствовал, как превращаюсь. Но это же здорово!

– Да. Но придется теперь вам обоим жить у меня…

– У вас в гостях? – уточнил сын.

– Да. Я тоже оборотень.

– Но не дракон. Вы пахли иначе, когда нас схватили. Не так как я и мама. Запах был очень сильный и звериный.

– Я медведь.

– Ого! А покажете?

Мишутка аж подпрыгнул на сиденье.

– Да, конечно, – нейтрально ответил вербер. Его определенно что-то сильно тревожило. Но Трофим не стал распространяться, и я снова увлеклась общением с сыном.

Боже! Боже! Боже! Мы вместе! И теперь он будет жить со мной пока я не дома! Ура! О господи! Как же здорово!

Мишутка разделял мои восторги в полной мере.

– Я давно подозревал, что я – не такой как все. Но это же клево! Это круто! Это просто… Вау!

– А мы еще и летать обучимся, – поддакивала я.

Кто бы подумал, что объяснить все моему сынуле так легко и не проблемно.

Трофим будто уловил мое удивление.

– Дети оборотни ощущают, что они двусущие, даже если сознательно не понимают. Поэтому быстро и спокойно принимают новости. Проверял уже, – пояснил он. И все-таки в голосе Трофима звучало напряжение, которое он пытался скрыть, но не смог. Я прямо ощущала эти взволнованные вибрации…

Это выглядело еще более странно, нервировало. Уверена, этот громила отлично владеет собой. А уж раз не получилось сдержаться… значит, дело совсем плохо?

– Что-то произошло? Трофим? – нервно уточнила я.

– Все будет хорошо! – вот теперь он говорил очень искренне, твердо и уверенно.

Меня это успокоило. А зря! Я тогда еще не понимала – эта убежденность в хорошем исходе касается лишь одного… Того, что считал важным вербер. А я-то губу раскатала, что все нормально, и мои подозрения, странности в поведении Трофима – это все мне только мерещится…

Наверное, мне проще было так думать… Ведь я толкнула вербера на поездку. И все, что случилось потом, включая частичное обращение Миши – тоже моя вина.

Мы вернулись во владения Трофима довольно быстро.

Миша вышел из машины и снова воскликнул: «Вау! Здесь такой большой двор!»

– Да! Хочешь летай, хочешь бегай, – усмехнулся вербер и покосился на меня. Кажется, вспомнил мой недавний побег. – Пошли, сделаем блинчики. Хочешь?

– Хочу! – восторженно произнес сын.

Даже удивительно, что они с Трофимом сразу нашли общий язык.

В широкой парадной с рогатинами и вешалкой из пластика, отделанного под дерево, я уточнила у вербера.

– А как муж узнает, что мы забрали Мишу и что с ним все в порядке? Он не станет его разыскивать?

Сын тем временем уже осваивался в доме оборотня, бегал по гостиной, изучал мебель и вид из окна.

– Не волнуйся. ОПО уже все ему объяснило. Внушило, что все так и должно быть… Например, ты вернулась и взяла ребенка в командировку. Ну что-то такое, скорее всего.

– Откуда ты знаешь! И откуда ОПО знает… знает? Ой…

Только теперь до меня дошло! ОПО, видимо, отслеживает таких как я. И, наверняка, агенты или кто там у них, видели все, что случилось у школы…

О-ой…

Я вгляделась в суровое лицо вербера.

– Они все видели? Ведь так? За мной следят, пока я еще не совсем обучилась быть оборотнем? Да?

– Да…

Он ответил тихо, спокойно. Но что-то такое было в его голосе. Я сосредоточилась на лице Трофима. Тот мгновенно нацепил каменную маску, чем еще больше меня встревожил. Впервые с момента нашего знакомства, вербер «фильтровал» эмоции, которые мне показывал. Нехорошее предчувствие прошлось холодком по спине.

– Но…

– Ни о чем не волнуйся. Все будет хорошо.

Трофим растянул губы в улыбке, но взгляд его оставался серьезным. Пожалуй, даже каким-то обреченным. Так смотрят на поезд, что падает в пропасть и ничто уже не способно предотвратить катастрофу.

– А ты меня не обманываешь? Ты ведь не сказал, что они станут следить…

– Это что-то изменило бы?

Он внимательно изучал мое лицо. Руки вербера дернулись, словно он хотел что-то сделать, но не сделал. Руки плетьми повисли вдоль тела, а потом вдруг юркнули в карманы.

– Не думаю… – честно выдохнула я. – Я не могла… Понимаешь? Я не могла не увидеть сына. Не убедиться, что с ним все хорошо…

– Понимаю.

– И? Что теперь будет?

– Все будет хорошо!

Казалось – эта фраза множилась на языке вербера, как на копировальной машине. Только одна версия вышла – другая готова. И так без конца. Это выглядело странным и очень тревожило.

– Все будет хорошо! – повторил он, я уже сбилась со счету в который раз. – Не бери в голову…

– Точно?!

Повинуясь какому-то порыву, я взяла вербера за локоть. Он замер, остекленел, медленно опустил взгляд на мою ладонь, которая вцепилась в его руку. Еще раз натянуто улыбнулся. Накрыл мою руку своей – горячей, огромной и улыбнулся уже тепло, хотя и немного грустно.

– Все будет хорошо!

Опять эта фраза сорвалась с его языка. Он чуть подался ко мне, вперед, облизал губы. А затем вдруг отдернул свою руку от моей, осторожно высвободится и шагнул в дом.

Подозревал ли он, что случится? Да. Разумеется.

Догадывался ли, что сын Леси – тоже нэнги? Да. Это было первое, о чем он подумал.