Сталин. Путь к власти - Емельянов Юрий Васильевич - Страница 28

• Предыдущая
• 28/146
• Следующая

Другие стихи Иосифа – «Когда луна своим сияньем…», «Луне», «Рафаилу Эристави», «Ходил он от дома к дому…» – были опубликованы в газете «Иверия» с 22 сентября по 25 декабря 1895 года. Особое признание получило стихотворение «Рафаилу Эристави». Оно было включено в юбилейный сборник, посвященный этому выдающемуся поэту Грузии, наряду с речами, поздравлениями и стихотворениями виднейших деятелей грузинской культуры И. Чавчавадзе, А. Церетели и другие. В 1907 году М. Келенджеридзе поместил это стихотворение Иосифа Джугашвили в книге «Грузинская хрестоматия, или Сборник лучших образцов грузинской словесности». Когда издавался этот сборник, его составитель даже не подозревал, что автор одного из лучших образцов грузинской словесности, подлинное имя которого было скрыто поэтическим псевдонимом, разыскивался полицией страны как опасный политический преступник.

Еще раньше М. Келенджеридзе опубликовал два стихотворения Иосифа в своей «Теории словесности с разбором примерных литературных образцов». Творчество Иосифа Джугашвили использовалось в качестве примеров стихосложения наряду с работами классиков грузинской литературы – Ш. Руставели, И. Чавчавадзе, А. Церетели, Г. Орбелиани, Н. Бараташвили, А. Казбеги.

Выходец из маленького городка невероятно быстро добился признания своих талантов в столице Грузии. Если юноша в 16—17 лет пишет стихи, которые получают признание ведущих деятелей культуры Грузии с ее тысячелетней поэтической традицией, то нетрудно предположить, что от него можно было ожидать гораздо большего в зрелом возрасте. Однако превращения Иосифа Джугашвили в грузинского Пушкина или нового Руставели не состоялось. В значительной степени появлению крупного поэта помешали условия, в которых он жил и творил. Если талант Александра Пушкина созревал в садах лицея, встречая поддержку учителей и одобрение его товарищей, то талант Иосифа Джугашвили должен был пробиваться в стенах Тифлисской семинарии, наталкиваясь на запреты начальства. Если юный Пушкин не скрывал своего авторства, то все свои стихи Иосиф вынужден был прятать под псевдонимами.

Лишь свое первое стихотворение «Утро», в котором он соединял образы солнечного утра с пожеланиями успехов своим товарищам по учебе, он опубликовал под собственной фамилией, хотя и сильно сократив ее – «И. Дж-швили». Затем он подписывался детским именем, которым его звала мать – «Сосело». Впоследствии использование Иосифом Джугашвили псевдонимов открыло его ненавистникам возможность усомниться в его авторстве. Хотя никаких свидетельств в пользу непризнания авторства Сталина Роберт Конквест не смог привести, он решительно не согласился с тем, что подпись «И. Дж-швили» означает «Иосиф Джугашвили», и это свидетельствует о том, что британский историк никогда бы не выиграл приза в передаче «Поле чудес». Обнаруживая свое незнакомство с образной символикой, которая лежала в основе его стихотворений, Роберт Конквест утверждал, что Сталин, дескать, не мог настолько любить природу, чтобы создать такие стихи.

Очевидно, что Сталин скрывал свое авторство под псевдонимом не для того, чтобы помочь Конквесту впоследствии наводить тень на ясный день, а потому, что начальство семинарии категорически запрещало семинаристам публиковать в «мирской» прессе свои работы, тем более поэтические, не связанные с религиозной тематикой. Существовавший в семинарии Порядок ограничивал даже контакты учеников с внешним миром.

Покидать здание семинарии без разрешения начальства запрещалось. Пропуск занятий сурово наказывался. Подъем был в 7 часов, затем продолжительная молитва. После молитвы – завтрак, а затем – занятия, которые продолжались с перерывом до 2 часов дня. Через час был обед, а уже в 5 часов вечера была перекличка, после которой запрещалось покидать семинарию. По команде семинаристы шли пить чай, затем садились готовить уроки, а в 10 часов вечера по звонку ложились спать. Спали в общей спальне на 20—30 человек. Такой строгий режим не был прихотью начальства данной семинарии, а определялся стремлением церкви воспитать смирение духа у молодых людей, посвятивших себя подготовке к священнической или монашеской деятельности.

Объясняя подобный порядок, существующий и ныне в современных монастырях, архимандрит Рафаил замечает: «Человек приходит в монастырь из мира, пропитанный, как будто водой, его духом и представлениями, с расслабленной волей, с воспаленной, как гнойник, гордыней, со зловонной грязью греховных воспоминаний, с отравленным сердцем, на дне которого свились, как змеи, его страсти. Человеку предстоит тяжелая борьба с демоном и собой, он должен как бы родиться заново». Видимо, по схожим соображениям ученики Тифлисской духовной семинарии должны были «переродиться» и «очиститься» от «греховных страстей» и «мирских представлений». В этих целях ученикам запрещалось посещать театры, публичные лекции, читать светскую художественную литературу. Трудно предположить, что подобные запреты не распространялись и на собственные поэтические опыты семинаристов.

Нам неизвестно, возникли ли у Иосифа конфликты с начальством по поводу его занятий поэзией, но, еще будучи семинаристом, он внезапно прекратил писать стихи. Не исключено, что это произошло по настоянию начальства, которое узнало про его поэтические опыты. Администрация семинарии собирала всеми доступными способами сведения о поведении своих подопечных. Даже через три десятка лет, после того как он покинул стены Тифлисской семинарии, Сталин возмущался

слежкой, которая велась за ее учениками. В беседе с Эмилем Людвигом он говорил: «Основной их метод – это слежка, шпионаж, залезание в душу, издевательство… Например, слежка в пансионате: в 9 часов звонок к чаю, уходим в столовую, а когда возвращаемся к себе в комнаты, оказывается, что уже за это время обыскали и перепотрошили все наши вещевые ящики…»

Семинариста, у которого обнаруживали недозволенные администрацией предметы, сурово наказывали. Помощник инспектора семинарии С. Мураховский и инспектор семинарии иеромонах Гермоген записали в ноябре 1896 года в кондуитном журнале: «Джугашвили, оказалось, имеет абонементный лист из Дешевой Библиотеки, книгами которой он пользуется. Сегодня я конфисковал у него соч. В. Гюго «Труженики моря», где нашел и названный лист». На это сообщение была наложена резолюция: «Наказать продолжительным карцером».

Однако как ни возмущался Иосиф слежкой и наказаниями, очевидно, что сначала он не собирался хлопнуть дверью и покинуть стены семинарии. Во-первых, семинария давала ему образование. Во-вторых, нет оснований полагать, что у него пропало желание стать священником. Вряд ли в приказах начальства он видел волю Божию. Во всяком случае в одном из рапортов по поводу его поведения записано, что Джугашвили выражал «в своих заявлениях недовольство производящимися время от времени обысками среди учеников семинарии» и «заявил, что-де ни в одной семинарии подобных обысков не производится». Скорее всего он не видел в своих протестах ничего противного вере в Бога.

Интерес к поэзии и художественной литературе у Сталина был всю жизнь. В своих статьях и выступлениях он не раз цитировал различных авторов, в том числе таких поэтов, как Николай Некрасов, Алексей Кольцов, Уолт Уитмен. Сталин часто встречался с писателями, переписывался с некоторыми советскими поэтами. Хотя в этих действиях можно усмотреть и вполне определенные политические цели. Для членов Союза советских писателей были созданы благоприятные материальные условия, видных поэтов и писателей привлекали к осуществлению важных общественно-политических акций.

Так же очевидно, что, даже прекратив писать стихи, Сталин часто использовал в своих речах и статьях литературные образы и поэтически окрашенный стиль. Так, в прокламации ЦК РСДРП, написанной им в апреле 1912 года по случаю Первого мая, говорится, что рабочие отмечают свой праздник, «когда природа просыпается от зимней спячки, леса и горы покрываются зеленью, поля и луга украшаются цветами, солнце начинает теплее согревать, в воздухе чувствуется радость обновления, а природа предается пляске и ликованию».

• Предыдущая
• 28/146
• Следующая