Лукоморье (СИ) - Бояндин Константин Юрьевич Sagari - Страница 15

   — Как зовут — не знаю. Я его зову просто «кот», он вроде отзывается. — Сергей уселся за стол. — Ну что, в каком порядке будем обсуждать?

<p align="center" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);">

* * *</p>

   По давней уже традиции посмотрели всего «Штирлица», то есть «Семнадцать мгновений весны», ещё в советском чёрно-белом варианте без цензуры.

   — Ладно, Катя, — Антон поставил последнюю серию на паузу. — Давай уже читай, или мне передай, если сама не хочешь.

   «Я Анна Васильевна Шварц, нахожусь в здравом уме и твёрдой памяти. Я сохранила все записи о странном объекте, который обнаружили мой внук Вадим и Семён Пахотный, мой сосед и друг. Если Чугунок добрался до людей, он принёс с собой это письмо.

   Я не могу понять, что это за машина. Я обнаружила единственное место в моём доме, где относительно безопасно, и оставляю там всё, что собрала. Если возможно, уничтожьте машину. Она не для людей. Она изучает нас, как мы изучаем морских свинок.

   Я сумела спрятать тела, которые она оставляла. Просьба похоронить их, как следует.

   Пожалуйста, позаботьтесь о Чугунке. Ему четырнадцать лет, и у него нет больше дома».

   — Это он — Чугунок? — опешила Катерина, гладя кота за ушами. — Это ему четырнадцать лет? Да ему лет пять от силы!

   — Может, он тоже пил ту живую воду? — предположил Антон. — Чёрт. Почему она нам не сказала?

   — Она хотела, чтобы мы уехали, — сказал Сергей. — Но, похоже, кто-то другой не хотел. Я вот чего не понимаю. Никаких публикаций. Никаких новостей. Так, заметка в пять строк, что был выброс болотных газов, галлюцинации, пятое-десятое, но все живы и здоровы. И мы, а вы заметили, что никто нами не интересуется?

   — Кроме того Колосова, — уточнила Евгения. — Он звонил чуть не каждую неделю, узнавал о здоровье. Трогательная такая забота.

   — Именно! — Антон поднял указательный палец. — Только он. Блин, в лаборатории даже не поинтересовались, где мы пропадали. Приняли результаты, и всё. Как ни в чём не бывало!

   — Может, Колосов, или кто там с ним работает, успели поговорить с завлабом?

   — Может быть. Я вам вот ещё что покажу. — Антон встал и снял футболку. — Видели? У меня тут был шрам. После лечения аппендицита. Так вот, ничего нет. Вообще никаких шрамов не осталось. Я себя в зеркале осмотрел, когда обнаружил. Ни единого шрама! И зубы все целые стали!

   — Что за... — Катерина поморгала, затем решительно закатала рукав. Там у неё тоже был шрам, она неудачно упала как-то раз в походе, и поранила себе плечо о сучок. Боялись даже, что не успеют до цивилизации добраться, но всё обошлось. И тоже — ни следа от шрама.

   — Женя. — Катерина поднялась на ноги — пришлось вначале согнать Чугунка, кот никак не желал уходить. — Вставай, вставай. Пошли в ванну. Там зеркало, поможешь мне.

   — Ты что задумала?

   — Угадай с двух раз. Ну? Что, боишься, что ли? Здесь я раздеваться не собираюсь. — Катерина протянула ей руку. — И тебя осмотрим тоже.

   — Мы сошли с ума. — Евгения приняла руку, и они обе удалились в ванную комнату.

   — А у тебя что? Как твоя аллергия? — поинтересовался Антон. — Только не говори, что не заметил.

   — Заметил, что её больше нет. Но только я. Остальные меня замечают, только когда я с ними говорю. Только мы вчетвером, похоже, иногда думаем друг о друге.

<p align="center" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);">

* * *</p>

   Катерина решительно настояла, и фильм досмотрели, а потом всё-таки уселись на кухне вокруг чайника с чашками.

   — Ну ладно, предположим, что всё это вылечилось от той самой «живой воды». Хотя я не верю в живую воду.

   — В мусорное ведро, в котором всё исчезает, ты тоже не веришь? — посмотрела ему в глаза Евгения. — На моей записи это есть. Мы все видели.

   Чугунок прибыл на кухню, он внимательно посмотрел в глаза к каждому, затем решительно полез на колени к Евгении.

   — Похоже, это теперь твой кот, — вздохнул Сергей. — Что, возьмёшь?

   — Не прогонять же. — Евгения осторожно подняла кота и усадила себе на колени. — Выпустишь когти — прогоню!

   Он и не думал выпускать когти. Свернулся калачиком, хотя и не весь помещался на коленях и замурлыкал.

   — Так что мы будем со всем этим делать? — Антон налил всем чая. — Не удастся хранить всё это вечно в тайне. Я даже боюсь представить, что будет, если кто-то научится делать эту живую или мёртвую воду в промышленных масштабах.

   — Люди перестанут болеть. Начнут жить долго. — Катерина размышляла вслух. — Медицина вся встанет на уши. Лекарства в таком количестве будут уже не нужны. Перенаселение, войны, промышленный кризис. Примерно так, или я ошибаюсь?

   — Может, ещё хуже. Представь, что мёртвая вода попадает в руки террористов. Говоришь, что её пар убивает всё живое?

   — Не знаю, всё или не всё. — Евгения поёжилась. — Я не очень экспериментировала, у меня нет своей лаборатории. Но в коробке, в которой я её вскипятила, не выжила ни одна бактерия. Всяких лабораторных мышей, свинок и кроликов она убивает секунд за десять. Хватает одной капли, даже разбавленной в обычной воде.

   Все четверо переглянулись.

   — Добрый ты человек, Женя. — Антон почесал затылок. — Чёрт, во что мы влезли? Не выбрасывать же этот термос, или что это такое. И прятать не получится. Так что будем делать?