Мальчики из Фоллз - Дуглас Пенелопа - Страница 35

Я жду, слушая.

– То есть я должен был почувствовать нечто подобное хоть с кем-то, верно? Некую всепоглощающую нужду? Хотя бы на миг?

Мне тоже не доводилось испытывать таких чувств. Не знаю, случается ли это с каждым. К тому же сомневаюсь, что хотела бы, чтобы кто-то обладал столь огромной властью надо мной. Безумная страсть действительно переоценена. Например, некоторые фильмы порождают в людях нереалистичные ожидания, из-за которых начинает казаться, словно тебе не хватает чего-то хорошего, если ты не встречаешься с человеком, готовым уничтожить мир ради поцелуя с тобой.

Прокашлявшись, предлагаю:

– Я знаю кое-кого, кто… может помочь.

Трент вскидывает брови.

– «Помочь»?

Я играю бровями.

– Проститутка? – восклицает Хоук.

– Лишь для того, чтобы ты преодолел свой внутренний барьер, – быстро объясняю. – Может, если ты просто сделаешь это – в первый раз снимешь со своих плеч груз ответственности, – то почувствуешь себя гораздо лучше и спокойнее.

Он снова указывает на дверь.

– Проваливай.

– У меня есть ее номер…

Трент опрокидывается на постель.

– Поверить не могу, что участвую в этом разговоре.

Засмеявшись, поворачиваюсь к нему и скрещиваю ноги.

– Я дразню тебя. Расслабься.

В любом случае я бы не хотела, чтобы его первый раз случился с ней. Он потом целый месяц будет от блесток отмываться.

Улыбка сползает с моего лица, и я смотрю на Хоука сверху вниз.

– Секс – серьезное дело. Особенно для женщин. Легко почувствовать себя униженной. Брошенной. Забытой. Никчемной, если ты девственница. Недостойной, если у тебя «слишком много» любовников. – Для него ситуация обстоит иначе, однако я понимаю, что он не хочет отличаться. – Когда ты привел меня сюда, я думала, ты попытаешься силой взять желаемое – воспользоваться мной, – потому что я бедная, живу твоей милостью и уязвима.

– Люди поступали так с тобой?

– Но ты этого не сделал, – продолжаю, уклоняясь от ответа. – Ты оставил меня в покое, и впервые за долгое время я ощутила… – Подняв глаза, оглядываюсь вокруг, пытаясь выразить это словами: – Что мне не нужно быть начеку каждую секунду.

Хоук слушает, не сводя с меня глаз.

– Я рада, что ты не прыгаешь в койку с кем попало в любую секунду. Мне нравится эта твоя черта. – Выдавливаю из себя фразы, ведь трудно признавать, что я на самом деле высокого мнения о нем. Но Трент должен усвоить – он стоит того, чтобы его дождались. – Ты – другой мир, Хоук. Кем бы она ни оказалась, надеюсь, девушка поймет, что выиграла в лотерею.

Выражение его лица смягчается; кажется, он хочет улыбнуться, но вместо этого также смотрит в потолок.

– Поначалу я терпеливо относился к себе, – поясняет Трент, – думал, в конце концов это произойдет, и все будет хорошо. Только до секса так и не дошло, и чем больше времени проходит, тем больше я нервничаю. – Он смеется над собой. – Я хочу этого. Очевидно. – Хоук показывает на свое тело, которое минуту назад было в полной готовности. – Я думаю о сексе. Мне нравится о нем думать. Однако ни с одной из бывших я не чувствовал себя комфортно и безопасно.

– И именно поэтому ты наблюдаешь за людьми, – говорю я.

Парень смотрит на меня.

– Пару дней назад ты спросил, зачем, с моей точки зрения, следишь за городом из своей комнаты без окон, где тебя никто не увидит. – Удерживаю зрительный контакт. – Дело в контроле. В чувстве защищенности. Ты ощущаешь себя бессильным в сексе, а слежка – это способ обрести власть. Власть, которой нет ни у кого другого.

Кроме, может быть, его отца. Яблоко недалеко от яблони упало.

– Но ты даешь ей слишком много, Хоук. Власти, я имею в виду. Девчонка нервничает не меньше тебя. Она просто хочет знать, что желанна. Это не так уж сложно. – Вздохнув, ложусь рядом с ним. Меня тянет на зевоту. – Выключи камеры, оставь лишь ту, что направлена на нее. Скажи ей сделать то, чего ты хочешь. Она это сделает.

Моя голова утопает в дорогой подушке Трента, и я уже ощущаю легкое головокружение, будто проваливаюсь в сон, полностью это осознавая. В животе все переворачивается. Похоже, я улыбаюсь.

– У тебя есть своя кровать, – слышу его упрек.

Я зеваю.

– Без разницы, где ты будешь наблюдать за тем, как я сплю. Ты все равно извращенец.

Открыв глаза, я мгновенно чувствую себя спокойно в помещении без окон. Мне нравится здесь спать. В прохладе и темноте, к тому же я никогда не виню себя за то, что поздно встаю, ведь не могу определить, рассвело уже или нет.

Запах старой мебели наполняет мою комнату. Потянувшись к лампе, включаю ее.

– М-м-м-м… – Слышу сладкий тихий стон возле себя.

Сердце заходится. Резко поворачиваю голову и вижу Аро. Я забыл, что она тут.

Странно. Обычно я просыпаюсь пару раз за ночь, но сегодня проспал до самого утра. Упав обратно на кровать, расслабляюсь, а девушка снова погружается в дремоту, едва шевельнувшись от мягкого света, озарившего спальню.

Аро довольно милая. Когда молчит.

Ее черные ресницы опущены, кожа гладкая, губы полные, алого цвета, как леденцы. Девушка поджимает ноги, свернувшись в клубок, словно ей холодно. Я сажусь и натягиваю на нее одеяло, которым никогда не пользуюсь. Через минуту она проснется, будет глумиться надо мной, ругаться из-за чего-то, о чем даже спорить не нужно, выносить мне мозг.

Но пока я могу наслаждаться звуками ее легкого дыхания. Я раньше никогда не делил постель с кем-либо.

Одна ее рука лежит поверх другой, голова забурилась в подушку, и на меня вдруг накатывает желание видеть, как Аро спит в свое удовольствие. Чтобы ей не нужно было бежать на работу, беспокоиться. Я бы хотел увидеть, как она рубится в видеоигры, или играет с собакой, или сидит на пассажирском кресле рядом со мной в редких случаях, когда я участвую в гонках. Ей бы понравилось.

«Вот почему ты наблюдаешь», – сказала Аро.

От нахлынувших воспоминаний о прошлой ночи я смахиваю с себя простыню, опускаю ноги на пол и потираю заднюю поверхность шеи.

Черт, зачем я все это ей рассказал? Проклятье.

Аро разбудила меня, когда я спал мертвым сном. Я плохо соображал.

Она, наверное, думает, что я сумасшедший, мать твою.

Хотя девушка не подала виду. Было приятно с кем-то поговорить. Со всем моим окружением разговаривать сложно, особенно о сексе. Мэдок просто дает мне советы о женских эрогенных зонах, мой отец всегда повторяет, что нет ничего плохого в воздержании, а у Джареда случаются приступы паники, когда речь заходит о неудобных темах.

Я думал посоветоваться с женщиной, только это ужасно неловко. Почти уверен, что Дилан и Куинн еще девственницы, а остальные меня вырастили – точно не вариант.

Рад, что наконец-то излил душу, и, вероятно, Аро права. Есть другие вещи, с которых мы можем начать. Вещи, которые помогут мне привязаться к девушке и захотеть большего.

– Ты слишком много ворочаешься во сне, Пират, – произносит Аро и зевает у меня за спиной.

Сорвав мобильник с зарядки, замечаю, что уже десять утра.

– А у тебя есть собственная кровать, Бунтарка, – ворчу я. Порываюсь встать, однако мой член набух и упирается в чертовы штаны. Я сажусь обратно. Господи. Упершись локтями в колени, делаю вид, будто проверяю телефон.

Матрас проминается подо мной, и я стараюсь прикрыться, когда девушка спрыгивает с кровати.

– Я приготовлю кофе, – объявляет Аро. – А ты проверь камеру.

К счастью, она уходит. Каждый изгиб ее задницы подчеркнут джинсами Дилан, обтянувшими ее, словно вторая кожа. Мой член дергается.

– Черт.

Поднявшись, хватаю полотенце и иду в душ. Если Аро опять увидит меня со стояком, то начнет думать, что это из-за нее.

Я моюсь, давая себе минуту, чтобы остыть и прийти в себя. Вчера я поделился с Аро личными переживаниями, и она отнеслась к этому нормально.

Друзья могут разговаривать друг с другом. Я не пытаюсь завести с ней отношения. Или затащить ее в постель. Без разницы, будет она впечатлена или сочтет меня слабаком, поэтому все просто. Никакого давления.