Право на Одиночество (СИ) - Шамшина Евгения - Страница 23

Вечерело. Когда девушка в очередной раз открыла глаза, вокруг, как ей показалось, был дремучий лес. Тень страха скользнула по лицу. Машина остановилась. Громов открыл дверцу и подал руку спутнице. В полумраке были слышны стоны огромных деревьев. Ветер гулял в их макушках. За массивными воротами их встречал небольшой деревянный дом в современном стиле. Она осматривалась. И понимала, что идеальней места на свете быть не может. Свежий воздух мягко кружил ей голову. Громов загнал машину и закрыл ворота. Потом взял замешкавшуюся девушку за руку и повёл в дом. Только сейчас волнение неприятно защекотало нервы. Оставалась наедине с огромным незнакомым человеком посреди леса… понимала, что сознание уже не вынесет «еще одного мужчину». Хозяин дома щелкнул выключателем и по всей территории загорелись желтые лампочки, напоминающие чем-то новогоднюю гирлянду. Невероятно красивое зрелище. Невольно вышла на веранду. Ей хотелось остаться в этом вечере навечно. Присела на кресло-качалку, наслаждаясь мягким светом иллюминации, темными очертаниями деревьев. Внимательно вслушиваясь в их томный шепот. И не было мыслей. Умиротворение. Опьяняющее и обволакивающее своим спокойствием. Мужчина замер на пороге, с легкой улыбкой наблюдая за гостьей. Она заметила его присутствие и смутилась, заставив себя улыбнуться. Он протянул ей кружку тёплого чая, накрыл пледом и сел в соседнее кресло.

— Как ты? — Спросил он, вглядываясь вдаль.

— Почему Вы помогаете мне? — Спросила она, крепко сжимая кружку пальцами и вдыхая фантастический аромат.

— Не знаю… — После задумчивой паузы отозвался он. — Мне жаль тебя. Искренне. Ты угодила в такую жопу. Ты даже сама не осознаёшь… Всё это только цветочки. Дальше будет хуже. А почему помогаю… не знаю, честно… Мной что-то движет на подсознательном уровне что ли… Ты вышла к такому моменту… что тебе никто не поможет…

— Мне кажется, я только сейчас понимаю… Что всё это серьезно, а не игра… не забава… Я же изначально не могла представить, что всё будет так… Где я… И где всё это… Я проживала день. И не думала, что будет что-то большее… А потом, как водоворот… Понимаешь, что захлебываешься, но уже ничего сделать не можешь… Слишком поздно… Я, как вещь… даже не принадлежу сама себе больше…

— Ты не вещь. — Резонно заметил мужчина. — Ты скорее лот. На аукционе. Редкий. Как произведение искусства. И за тебя готовы отваливать не только бешеные бабки, но и грызть друг другу глотки. Может ты и не принадлежишь сама себе, но пока от тебя ещё многое зависит… Тут, как ты себя поведешь. Хотя я ничего радужного в твоем положении не вижу. И уверен, что всё закончится плачевно. Извини, за прямоту.

В этот момент она закрыла глаза, вновь проваливаясь в свою реальность.

— Что это за чай? И куда Вы меня привезли?

— Это моя дача. Здесь ты в безопасности. А чай, по бабушкиному рецепту. А то смотрю, ты совсем расклеилась, раскисла. Мыслишки в голове одна хуже другой. А это только начало. Силы тебе ещё понадобятся. Если боишься меня, я могу уехать обратно. Только при условии, что ты с собой кончать не собираешься!

Аня поперхнулась чаем, и ошарашено смотрела на Громова.

— Откуда у Вас такие мысли?.. Я не разделяю суицидников. Потому что не знаю, что может такого случиться, чтобы появилось желание добровольно расстаться с жизнью… это глупо… ты даже не сам себе ее дал, чтобы распоряжаться подобным образом… хотя, наверное, у любого человека есть внутренний предел. И сломать можно кого угодно… И вообще какой-то странный разговор получился… — Ее передернуло в этот момент. — Так что с собой кончать я точно не собиралась.

— Ну, тогда я могу быть спокоен.

— Захар Петрович… — Он внимательно посмотрел в ее уставшие глаза. — Вы не уезжайте… Я, конечно, не буду лукавить, я Вас побаиваюсь… Но не уезжайте… Одна я точно свихнусь.

Мужчина сначала усмехнулся, а потом рассмеялся во весь голос. И ей стало намного легче. Она удивляла и поражала его. Чем дальше он общался с ней, тем больше начинал понимать и губернатора, и адвоката. Она была девушкой другого сорта. В ней был некий внутренний свет, источник силы. Она умела быть мягкой и нежной, беззащитной и слабой. И в тоже время умела контролировать свои эмоции, подавлять их, заставляя видеть людей то, что было нужно ей. Умна, начитана, по-женски хитра, но и по-женски немного доверчива. Она была соткана из противоречий. И никогда наверняка не знала точно, чего она хочет. Но истинным ее талантом было ставить мужчин на колени. Одним взглядом приручать и влюблять в себя. Она могла бы с этим поспорить, считая себя посредственной пустышкой. Но природа щедро наградила ее этим удивительным даром. И сейчас при этом ночном разговоре Громов очень остро понимал, что его словно притягивает магнитом.

— Вы женат? — Спросит она среди прочего.

— Был. Развелись. — Ответил он спокойно. Встретив ее взгляд, дополнит. — Моя работа. Такой график мало кто выдержит, да и захочет ли. Мы разошлись спокойно, мирно. Общаемся по сей день. Ты совсем одна… У тебя нет семьи, подруг?

— Ну, почему же… — Этот вопрос застал ее врасплох. Но она собралась с духом. — У меня есть родители. И есть сестра. Они живут в другом городе. Так сложилось, что я была не столь важным ребёнком.

— Как это?..

— Мои родители долго не могли иметь детей. А сестра отца наоборот. Ну, и они забрали меня к себе… Чтобы любить и воспитывать. А кровной матери было молодо, зелено. Не до меня. А потом жена дяди и сама вдруг забеременела… Нет, они меня не обижали никогда. Ни словом, ни взглядом. Но чужой ребенок, он и в Африке чужой. Мы созваниваемся. Крайне редко. Очень крайне. А подруги… Я уехала. Поступила здесь. Да, общались… но чтоб прям дружить-дружить… Такого не было. Да и нужды особо не было. Жизнь ровная, как простынь. Сергей… это да…

Ночь пролетела, как один миг. Утром в машине. Тишина.

— Ты уверена?

— Скорее да, чем нет… Он поехал ко мне домой. Потом на работу. Ждал. И снова дом. Ожидание. В нем клокочет ревнивая злоба. Он уже видит, что я с кем-то другим. Моя работа. И его эго взрывается. Даже если он будет мучиться, его несоизмеримое эго не даст ему ничего сделать. Ведь кто я такая…

— Ты настолько хорошо его знаешь?

— Нет. Можно сказать, что я толком его не знаю… это лишь психологический портрет.

— А если не так?

— А если что-то пойдёт не так… то я подумаю об этом по ходу действий.

В квартире лежала на постели, глядя в потолок. Ни на что не реагируя. Подруга о чем-то трещала. Но Анна не слышала ни слова. Ей было нужно время, чтобы хоть как-то разложить всё по полочкам. Долго крутила в руках телефон. И совершить звонок или написать смс, это подобно казни. Неимоверное усилие над собой. Сокольский был безучастен по телефону, нужно было отдать ему должное. Вечером он прислал водителя. Он открыл перед ней заднюю дверцу машины. Села. Водитель был опытным мужчиной, и профессионалом. По месту он сопровождал ее. К этому конвою ей было сложно привыкнуть. Александр встречал ее во всеоружии с самодовольной ухмылкой.

— Радость моя!

Раскинул он руки. Анна же сохранила свою непоколебимость.

— Я здесь. Я перед Вами. Я Ваша.

Произнесла она, не узнав свой голос. Александру льстила ее покорность. Он ощущал себя властелином мира.

— Что изменилось, моя хорошая, с момента нашей последней встречи?

Это была его самодовольная ошибка.

— Оставьте его в покое. Он ни в чем не виноват.

Сокольский был не готов к тому, что девушка столь осведомлена. Поэтому это было ударом под дых. Больно и неожиданно. Подошёл к ней ближе. Видела, как желваки от ревности пошли по его лицу.

— Что он значит для тебя?!

— Ничего.

— Из-за ничего не идут на такие жертвы! — Рявкнул мужчина, не в силах сдерживаться. Но Аня была к этому готова.

— Он ничего для меня не значит. Чистый секс. Здоровья для. А Вы уничтожаете его.

Александр на секунду закрыл глаза. Он был готов вцепиться ей в глотку. Его перекошенная физиономия. Ни тени сомнения в ее глазах. Она успела прокрутить все возможные варианты событий.