Ведьма, пришедшая с холода (сборник) - Коллектив авторов - Страница 55

Трепет перерос в мистическое потрясение, из-за чего Саша чуть не вскочил со стула. Белый шум исчез. И не подключенное к сети радио вдруг заговорило стариковским голосом.

— Танюшка? Ты здесь, моя птичка? Какие вопросы нам требуется обсудить?

«Ай-яй-яй, Татьяна Михайловна».

Конструкт прощебетал:

— Почему ты не говоришь со своим одиноким дедом, милая Танюшка?

Саша улыбнулся.

— Я поговорю с тобой, дедушка.

Статическая пауза. На мгновение Саша подумал, что чары рассеялись. Но тут конструкт сказал:

— Ты не Татьяна.

— Нет, — ответил Саша. — Не она. Но расскажи-ка мне кое-что, дед. Ты играешь в шахматы?

***

Она начала ненавидеть ночь.

В темнейшие, тишайшие часы образ Андулы Златы проникал в Танины сны. Студентка, которую она так старалась спасти, она и Надя. Надя, ее верная напарница… Какой Таня считала ее прежде. Но Надя предала Таню, и теперь бедняжка Андула хранилась замороженным грузом в тюрьме баржи на Влтаве.

Когда часы показали три утра, Танины нервы все еще были напряжены до предела, и она откинула одеяло.

Это все Гейб виноват. «Чтоб тебя, Причард».

Его рассказ и жалкая мольба были слишком нелепы даже для самого отчаявшегося цэрэушного болтуна. И все же он обнаружил баржу — передвижную площадку, практически невидимую для волшебников, — хотя был новичком в тайном мире Льда и Пламени. Однако ей всю ночь не давало уснуть воспоминание о том, как Надя смотрела на Гейба, когда тот говорил о безбилетнике.

Как голодный волк, заприметивший хромого оленя.

Последнее время Тане особенно трудно удавалось скрывать отвращение. Все равно что пытаться проглотить битое стекло. И вот она лежит среди ночи, сжав челюсти, а мысли носятся, желудок крутит.

Глупый американец мог с тем же успехом молить Надю, чтобы та похитила его и погрузила в стазис. Может, он окажется на соседнем гамаке с Андулой. Стоило бы довести до этого. Он — сотрудник западной разведки, Таня только выиграет, если он помучается. Но если бы все было так просто.

Хоть и неприятно это признавать, ей требовалась помощь Гейба так же, как и ему — ее поддержка.

Ей нужно вернуть себе радио. Чем дольше оно у Саши — дни, часы, — тем выше вероятность, что он поймет его подлинное назначение. Если Гейб обнаружил их тайный волшебный мир, другие тоже на это способны. А товарищ Кометский уже ищет повод усомниться в ее верности: несколько недель назад Надя предупреждала, что он приказал ей следить за Таней. Ее собственная безопасность и безопасность ее дедушки зависели от сохранности радио. Между тем ей отчаянно требовалось посоветоваться с конструктом деда. Рассказать ему, что она узнала про Лед, спросить его, что это значит. Она нуждалась в его поддержке.

Ей необходимо это проклятое радио.

Она не смела задействовать Надю против Саши. Она не могла доверять никому из Консорциума Льда — и это была новая и ошеломительная истина, — как и не могла довериться никому в КГБ — но эта истина была знакомой, хоть и мучительной.

По крайней мере, Таня знала свое отношение к Гейбу.

В итоге она предпочла понятное зло.

***

Фокус в том, как забрать радио у Саши, чтобы он не понял, что аппарат взяли. Нужно заменить его копией.

Первая проблема: у них не было точной копии.

— Я продам тебе амулеты, — сказала Джордан. — По обычной цене. Считай это щедростью, ведь ты мой должник.

Гейб поставил пустой бокал на стопку аккуратно сложенных крон и на клочок бумаги. Передвинул все это по барной стойке.

— Никаких амулетов. Мне нужно кое-что другое.

— Ты уже знаешь, каково испытывать удачу, Причард.

— Я думал, тебе понравится забавное испытание. Я ведь плачу? — Ну, они с Таней вместе.

Плавным движением Джордан переместила пустой бокал в ящик под баром. Деньги исчезли почти по волшебству. Она прочитала записку. Нахмурилась.

— Дай мне пару дней.

***

Три ночи спустя двое шпионов сидели в темной машине. Любопытный прохожий, взглянув на запотевшие стекла, решил бы, что это влюбленная парочка на тайном свидании.

Но напряжение между ними было отнюдь не сексуальным. Они чувствовали себя уязвимыми, так как добровольно открылись врагу. Это была напряженность из-за нежеланного сотрудничества.

Ничто не спасло бы Таню, если бы ее обнаружили в машине установленного сотрудника ЦРУ. Близость к Гейбу ощущалась тошнотворным комом в желудке.

— Покажи.

Гейб сорвал покрывало с вещицы на заднем сиденье.

— Та-дам. — Он смотрел на ее лицо в лунном свете. — Скажи, что похоже.

Она покачала головой.

— Нет. — А затем потянулась в карман и достала нож.

Он поднял руки:

— Эй! Потише.

Она перевернулась на сиденье, потянулась мимо него, достала радио и поставила его себе на колени. Пена для бритья у Гейба пахла лимонником. Таня сжала веки и сосредоточилась.

Прошло несколько минут. Гейб нарушил тишину, напугав ее.

— Что бы ты ни пыталась сделать, заклинание не работает. Иначе безбилетник уже нарезал бы круги в своей клетке. В смысле, в моем черепе.

Американцы. Как же они любят звук собственного голоса.

— Ты всегда так много болтаешь? — Она снова открыла глаза. — Я не творила заклинание. Я вспоминала.

Она прижала кончик лезвия к одному из верньеров и очень медленно вырезала кусочек пластика. Затем с зубодробительным скрежетом протащила лезвие по металлической пластине, чтобы воспроизвести глубокую царапину.

— Вот, — проговорила она, сложив нож. — Теперь получше.

— Получше?

— Здесь пластик пожелтел, — указала она. — И здесь. Но я не знаю, как это воспроизвести.

— Я знаю. — Теперь была его очередь лезть в карман. Он достал пузырек с йодом, которым мажут синяки и порезы, а также горстку ватных шариков.

— Зашел вечером по дороге домой в аптеку. — Она нахмурилась, он пожал плечами. Почти извиняющимся тоном добавил: — Дешевый советский пластик известен своей недолговечностью.

На ум пришло с полдюжины всяких «что?». Но она сдержалась. Вздохнула:

— Находчиво.

— Йод впитается минут за двадцать. Въестся почти навсегда, если оставим его так на ночь. — Гейб прочистил горло. — По крайней мере, так говорят.

Таня взяла пузырек. Откупорила его, и легкий запах моря наполнил машину.

***

Вторая проблема: Таня не знала, где Саша хранит оригинал. Возможно, он забрал его домой. Тогда потребуется целая команда. Но Гейб не собирался просить у Фрэнка разрешения на проникновение в дом своего коллеги из местного штаба КГБ. Само упоминание об этом деле равнялось профессиональному самоубийству. Даже хуже, если Кометский держал радио в кабинете в советском посольстве. Разрешение на такую операцию потребовало бы одобрения начальства намного выше Фрэнка. Им придется выманить Сашу наружу с радио в руках.

***

Робкий стук отвлек Сашу от размышлений над расшифровкой недавней встречи комсомольцев. Приятное вторжение. Если только это не Казимир в очередной раз пришел обсудить теорию заговора о том, что НАТО манипулирует ценами на пшеницу.

— Прошу, входите.

Это не Казимир, это Таня.

— Шеф, можно с вами поговорить?

— Конечно. Всегда пожалуйста. — Он отложил расшифровку, обратив все внимание на Таню. Она закрыла дверь. — Как я могу помочь тебе защищать родину?

Она переминалась с ноги на ногу. Смотрела в пол, на свои ботинки, будто не могла выдержать его взгляд.

Наконец она произнесла:

— Недавно вы… нашли кое-что.

Ага. Стратегический подход сработал. Он был прав, придержав Zwischenzug. Саша постарался, чтобы его лицо выражало чрезвычайную искренность. Улыбка грозила растянуть уголки его рта, и он прогнал ее прочь.

— Откуда такая мрачность, Татьяна Михайловна? Я говорил тебе, что решу проблему, и я решил. Тебе не нужно беспокоиться о том, что кто-то неверно неверно расценит это невинное недопонимание.

— Разумеется, шеф. И я очень вам благодарна. — С заметным усилием она перестала вертеться. Подняла взгляд. — Вскоре после вашего визита генерал Быковский встретился со мной лично. Он хотел убедиться, что прибор в целости и сохранности. Я подумала… Ну, я вспомнила, что вы мне сказали, и подтвердила это. Я дала ему понять, что он все еще у меня.