Смерч навстречу. Даром (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс" - Страница 43

Они остановились возле поваленного дерева. Уложив рюкзак на ствол, Павел начал обламывать торчащие ветви. Даша от изнеможения чуть не рухнула на колени в жухлую листву, но в кустики действительно хотелось. Она набрала немного сушняка и пошла на свет. Первые язычки будущего костра уже лизали потрескивающие ветки.

Дарья села на дерево, натянула капюшон и, греясь, сложила руки на груди. Днем было по-летнему тепло, а к вечеру по-весеннему похолодало. Костер расходился. Даша полезла за продуктами и перебралась ближе к костру, на уложенные на землю ветки. Она даже не заметила, в какой момент усталость уступила место голоду. Поляков тоже набросился на условные бутерброды с видом цепного пса, которого два дня не кормили.

Когда жевательные движения наконец стали ленивее, Дарья собралась с духом и заговорила:

— Паша, я очень благодарна тебе за то, что ты меня спас. Даже не представляешь, насколько. Но я не та, кем ты меня считаешь.

— Да? — удивился Поляков. — Ну ладно. Открой мне глаза.

— Я — пикаперша. Зарабатываю тем, что соблазняю мужчин, а потом получаю с них деньги. Шантажом или продавая информацию о них.

— Саид мне показал запись, где вы обсуждали заказ.

В голосе Полякова не было никаких эмоций. Просто подтверждение факта. Дескать, да, есть такое дело.

— И ты все равно пришел?! — не поняла Дарья.

— Ты не сказала ему пароль. Скутер ты продала, чтобы заплатить неустойку?

— Хм. Ты и про скутер знаешь?..

— Даша, зачем?! — в голосе Полякова наконец пробилась ярость. — Объясни мне, зачем?!

Как ему объяснить, зачем? Потому что дура, наверное. С другого берега Рубикона смотреть на прошлое было особенно глупо и постыдно. Хотелось спрятать лицо в ладонях и сказать, как в детстве: «Я так больше не буду».

— …Просто сказала бы пароль, и все! — резко закончил Павел, и Несветаева, не понимая, уставилась на него. — Даша, никто, запомни, никто и ничего не стоит этого!

— Ты стоишь.

— Я — тем более! Я, блин, ублюдок, на всю голову двинутый, извращенец не леченный! Нашла ради кого себя в жертву приносить!

— Нашла, — согласилась Даша.

— Да ничего бы не произошло, если бы его сдала!

— Я бы предала тебя!

— Да и хрен с ним! — темпераментно махнул рукой Поляков. — Я же параноик, Даша. Я такой параноик, что тебе и не снилось. С этого пароля можно спокойно входить в комп. И в базы клиентов тоже можно войти. Только при этом у Дока сработает сигналка на проникновение, и гостю полетит встречный вирус.

Плечи Дарьи поникли:

— То есть ты с самого начала знал? — выдохнула она.

— Что знал? Про тебя?

Она кивнула.

— Даже не догадывался. До самого конца. То есть я один раз случайно подслушал твой разговор. На работе, на лестнице. Подумал, что ты куда-то вляпалась. Поставил камеруу тебя в квартире. Потом понял, что у тебя проблемы. Но правду узнал только от Саида. Если думаешь, что ловушку на пароль я повесил из-за тебя, то ошибаешься. Это мой обычный пароль. Просто я параноик. По жизни. Всегда.

— А почему тогда ты пришел за мной? — очень тихо спросила Дарья.

— Как «почему»? — в голосе Павла слышалось недоумение.

— Паша, ты не понимаешь?! Я же проститутка! Подстилка продажная! — она подскочила.

— А я — раздолбай, псих, извращенец и убийца. Тебе же это не помешало, — буркнул Поляков, глядя в костер. — Сядь, Даш. Сядь…

Он похлопал рукой рядом с собой. Несветаева послушалась и прижалась к его теплому плечу.

— Почему ты просто мне все не рассказала?

Она пожала печами:

— Не могла. Ты, наверное, не поймешь, но для меня это как искупление. Судьба всегда берет с человека по счетам. Я заслужила. Я расплатилась.

— Фигня это. Нет никакой судьбы. И справедливости никакой в жизни нет. И все эти «лучшие уходят первыми», — это тоже чушь собачья.

Несветаева не могла понять, какое отношение она имеет к лучшим, и решила, что Павел сейчас вообще о своем.

— …Все, что прилетает нам снаружи, — чистая случайность. Рандом. На него нельзя повлиять. Его нельзя предсказать. Им нельзя управлять. Просто каждый раз здесь и сейчас ты сталкиваешься с какими-то обстоятельствами. А от тебя зависит, как ты их оценишь и что с ними будешь делать. Захочешь — увидишь искупление. Захочешь — несправедливое наказание. Захочешь — милость. Захочешь — цель. А по сути это всего лишь скольжение песчинок по пляжу.

— Но я виновата перед тобой… — Дарья пыталась ухватиться за последние крупицы здравого смысла их диалоге.

— Возвращаемся к песчинкам. Даша, есть только ты и обстоятельства. В тех обстоятельствах, при которых мы с тобой познакомились, ты могла бы поступить по-другому?

Дарья помотала головой.

— То, что могли бы сделать в прошлом другой, правильный выбор, Даша, — это иллюзия. Каждый раз человек принимает единственно возможное в тот момент решение. Сожалеть о нем глупо. Тем более — испытывать чувство вины. Чувство вины, — ни твое, ни мое, ничье — никого не сделает счастливее. Кроме манипуляторов. Прошлое не зависит от тебя. От тебя зависит только настоящее.

— И будущее, — возразила Даша.

— Никто не может предсказать, к чему приведет то или иное решение. Саид — скотина. Твой бывший начальник — урод. Твоя мама… — тут Поляков запнулся: — тоже непростой человек, — закончил он политкорректно. — И мотивы у них у всех были далеко не благостными. Но благодаря им я встретил тебя. Единственное, что от нас зависит, — это выбор, который мы делаем сейчас. Какой выбор ты делаешь сейчас, Даша?

— Я выбираю спать. — Дарья потерлась о широкое, теплое плечо Полякова.

— Это — прекрасный выбор, я считаю, — он завалился спиной на охапку сушняка и увлек Дарью себе на грудь.

Сутки они шли по лесу. Паша вывел их на какую-то грунтовку, на которой, в конце концов, их подобрал мужичок на не первой юности Ладе. Из-под резинок дверей пробивалась пыль, но Даше было все равно. Поляков втирал водителю, что они потерялись в лесу и целые сутки ходили кругами. Не иначе леший попутал. Интересовался, не ищет ли их МЧС и сетовал на бюрократические заморочки. Долго выяснял, куда их вынесло, и очень натурально удивлялся. На двух Оскаров и одну Эмми. Потом выпросил телефон, позвонить приятелю, убедился, что машина на месте, что-то говорил о переводе денег по номеру… Дальше Дарья не слышала, потому что уснула.

Проснулась она, когда машина остановилась. Поляков сердечно благодарил водилу и пообещал на прощание целый кег пива. Может, и привезет.

У обочины стоял сияющий, как только из автосалона, Хаммер. Рядом с ним стоял столь же шикарный джентльмен. У Несветаевой даже про себя язык не шевельнулся назвать этого мажора мужиком. Мак, он же Док, он же друг Павла Константиновича. Поляков представил Дарью, и мажор с осторожностью пожал ей руку.

Монстры нового знакомого сидели за противотанковым забралом, колючим взглядом высматривая слабости и недостатки Даши. Она широко и радушно улыбнулась. Может, на Оскаров она не тянет, но и не бездарь полная. Ледяная корка поверх лица Макса чуть дрогнула под натяжением губ. На первый взгляд у простачка Кощея и хлыща Дока не было ничего общего. А оно было. Точнее, была. Паранойя. Причем не одна, а штук пять на двоих. Или десять.

— Даш, ты садись в машину, мы тут перекинемся парой слов, — попросил Паша, открывая заднюю дверцу. — Если ты не против, — неожиданно для всех троих добавил он.

— Конечно, — согласилась Дарья. Понятно, что мальчикам есть, что обсудить.

Они управились на удивление быстро. Минут пять от силы, и довольный Поляков уже полез в машину:

— Дашунь, мы сейчас можешь отвезти тебя, куда скажешь, — выставив вперед растопыренные ладони, не то сдаваясь, не то защищаясь, начал он. — Но я бы предпочел, чтобы мы с тобой пару дней пожили у Максима в загородном домике. Чисто на случай ядерной войны. Пока все окончательно не устаканится.

Несветаева кивнула. Она пока не знала, как защищен «загородный домик» Дока, но могла поспорить, что ни одна неучтенная мышь туда не пролезет. Так что вряд ли где-то можно найти более безопасное место. А пока ей больше всего хотелось безопасности и покоя.