Владимир Высоцкий - Высоцкий Владимир Семенович - Страница 74
- Предыдущая
- 74/78
- Следующая
Изменить размер шрифта:
74
Куплеты кассира и казначея
Когда а пуста казна,
Тогда страна бедна,
И если грянет война,
Так всем настанет хана.
Но если казна полна,
То может лопнуть она, —
А если лопнет казна.
Так всем нам грош цена.
Ну а наша профессия —
Изнутри и извне
Сохранять равновесие
В этой самой казне.
Мы — дружки закадычные.
Любим хвать и похвать, —
Сядем в карты играть.
— Только чур на наличные!
— Только чур мухлевать!
— Вот я — смотритель касс,
Я вроде — кассоглаз,
Хотя за мной-то как раз
И нужен бы глаз да глаз.
— А я забыл, кто я.
Звук злата все звончей.
Казна — известно чья?
А я — так казначей?!
Мы долги полной платою
Отдаем целиком,
Подгребаем лопатою
И горстями гребем.
Нас понять захотите ли —
Двух друзей-горемык? —
Не хотим мы тюрьмы:
Мы же не расхитители —
Уравнители мы.
У нас болит спина,
По швам трещит казна, —
Играем без отдыха-сна —
И будет казна спасена.
Легко, без кутерьмы.
Когда придут нас брать,
Дойдем мы до тюрьмы —
Туда рукой подать.
Это наша профессия —
Изнутри и извне
Сохранять равновесие
В этой самой казне.
Нас понять захотите ли —
Двух друзей-горемык? —
Не хотим мы тюрьмы:
Мы же не расхитители —
Уравнители мы.
Куплеты нечистой силы
— Я — Баба Яга,
Вот и вся недолга,
Я езжу в немазаной ступе.
Я к русскому духу не очень строга:
Люблю его… сваренным в супе.
Ох, надоело по лесу гонять.
Зелье я переварила…
— Нет, чтой-то стала совсем изменять
Наша нечистая сила!
— Добрый день! Добрый тень!
Я дак Оборотень, —
Неловко вчерась обернулся:
Хотел превратиться в дырявый плетень.
Да вот посередке запнулся.
Кто я теперь — самому не понять, —
Эк меня, братцы, скривило!..
— Нет, чтой-то стала совсем изменять
Наша нечистая сила!
— Я — старый больной
Озорной Водяной,
Но мне надоела квартира:
Лежу под корягой, простуженный, злой,
А в омуте — мокро и сыро.
Вижу намедни — утопленник. Хвать!
А он меня — пяткой по рылу!..
— Нет, перестали совсем уважать
Нашу нечистую силу!
— Такие дела:
Лешачиха со зла.
Лишив меня лешевелюры.
Вчера из дупла на мороз прогнала —
У ей с Водяным шуры-муры.
Со свету стали совсем изживать —
Прост-таки гонят в могилу…
— Нет, перестали совсем уважать
Нашу нечистую силу!
Иван да Марья
Вот пришла лиха беда —
Уж ворота отворяют, —
Значит, пробил час. когда
Бабьи слезы высыхают.
Значит, больше места нет
Ни утехам, ни нарядам.
Коль семь бед — один ответ, —
Так пускай до лучших лет
Наши беды будут рядом.
Не сдержать меня уговорами.
Верю свято я — не в него ли?
Пусть над ним кружат черны вороны.
Но он дорог мне и в неволе.
Понаехали сваты,
Словно на смех, для потехи, —
Ах, шуты они, шуты:
Не бывать тому вовеки.
Где им знать: поют кругом.
Да прослышала сама я,
Как в году невесть каком
Стали вдруг одним цветком
Два цветка — Иван да Марья.
Путь-дороженька — та ли, эта ли, —
Во кромешной тьме, с мукой-болью,
В пекло ль самое, на край света ли, —
Приведи к нему, хоть в неволю.
Ветры добрые, тайком
Прокрадитесь во темницу —
Пусть узнает он о том.
Что душа к нему стремится.
Сердцем пусть не упадет
И не думает худого.
Пусть надеется и ждет —
Помощь Марьина придет
Скоро-скоро, верно слово.
Пусть не сетует, пусть не мается,
Ведь не зря цветок в чистом поле
Нашим именем называется —
Так цвести ему и в неволе!
Частушки
— Походи, народ, смелее —
Слушай, переспрашивай!
Мы споем про Евстигнея —
Государя нашего.
Вы себе представьте сцену,
Как папаша Евстигней
Дочь — царевну Аграфену
Хочет сплавить поскорей.
Но не получается —
Царевна не сплавляется!
Как-то ехал царь из леса.
Весело, спокойненько, —
Вдруг услышал свист балбеса
Соловья-разбойника.
С той поры царя корежит,
Словно кость застряла в ем:
Пальцы в рот себе заложит —
Хочет свистнуть Соловьем!
Надо с этим бой начать,
А то начнет разбойничать!
Царь — ни шагу из квартиры,
А друзья-приятели —
Казначеи и кассиры —
Полказны растратили.
Ох! Враги пришли к палатам —
Окна все повыбили, —
Евстигней перед солдатом
Гнется в три погибели.
Стелется, старается,
В лепешку расшибается!
Как сорвался царь с цепочки —
Цыкает да шикает, —
Он с утра на нервной почке
Семечки шабрыкает.
Царь солдата ухайдакал:
То — не то, и это — нет, —
Значит, царь — эксплуататор,
Настоящий дармоед.
Потому он злобится,
Что с ним никто не водится!
Все мы знаем Евстигнея,
Петею воспетого, —
Правда, Петя — не умнее
Евстигнея этого.
Лизоблюд придворный наспех
Сочинил царю стихи —
Получилось курам на смех.
Мухи дохнут от тоски.
А царь доволен, значится, —
Того гляди расплачется!
— Царь наш батюшка в почете,
Добрый он и знающий,
Ну а вы себя ведете
Крайне вызывающе!
Царь о подданных печется
От зари и до зари!
— Вот когда он испечется —
Мы посмотрим, что внутри!
Как он ни куражится,
Там вряд ли что окажется!
— Послужили мы и хватит —
Бюллетень гоните нам, —
Да и денег мало платят
Нам, телохранителям!
— А с меня вода как с гуся, —
Щас как выйду на пустырь,
От престола отрекуся,
Заточуся в монастырь!
— Вот царь-батюшка загнул —
Чуть не до смерти пугнул!
Перестал дурачиться,
А начал фордыбачиться!
74
- Предыдущая
- 74/78
- Следующая
Перейти на страницу:
