… по прозвищу Кобра (СИ) - Востриков Михаил - Страница 21

Всё ясно и пора уходить…

Куда? А назад, в бар. Посетителей никого нет. Чёрная террористка за стойкой опять мило улыбается, достаёт с полки шоколадку и молча кладёт её передо мной. А я уже не слушаю её мысли и когда она тянется за считывающим устройством, тоже молча бью её воздушным кулаком. Девушка мгновенно влипает в стену, едва не обрушив её, и закатив глаза, без звука сползает на пол. Шоколадка остаётся на стойке, а я выхожу из бара. В субботу вечером террористическая ячейка черных студентов не дождётся свою активистку. И через месяц не дождётся, а может и никогда.

«Нет, не убил, но, в расчёте» — проносится у меня в голове.

И вот, я опять сижу на знакомом парапете на площади рядом с кампусом. Вокруг бурлит веселье, а я, рванув ворот рубахи, глотаю воздух, чтобы не разрыдаться:

— Прощай… прощай, моя дорогая… больше мы никогда с тобою не увидимся… Не поминай лихом своего Антошку… мы прожили длинную жизнь и нам было хорошо вместе, — тихо шепчу я себе, хотя мог бы и проорать, в таком шуме всё равно никто ничего не услышит.

Только что, я выпросил на один звонок мобильный у «свитского» и по бесплатному WhatsApp набрал номер жены.

— Алло, говорите! Вас слушают, — слышу я такой родной, ровный и спокойный голос жены, — Говорите, пожалуйста, Вас не слышно… перезвоните, — небольшая пауза и я слышу уже встревоженный голос, — Антон, Антошка! Это ты? Я знаю, что это ты! Где ты, Антон⁈ Я люблю тебя, слышишь… — и я, не выдерживая такого, нажимаю кнопку с красной трубкой, отбой!

Да, жене меня не было слышно… потому что я молчал. Неужели я смог по телефону передать ей в голову свои мысли? Ну, а что я, четырнадцатилетний мальчишка из другого мира мог ей сказать? Да, ни-че-го! Один раз я уже неудачно попробовал открыться моим родным в том мире. И что из этого получилось? Да, ни-че-го хорошего! И судя по тому, что я услышал от девушек в кампусе и сейчас, по телефону… у жены всё хорошо. Получила огромные деньги… Грустно всё это, но она ни в чём не виновата. Пусть! Вот, только этот мой звонок с Того Света, как ей сейчас-то будет? Ох…

А я умер… и теперь с этим нужно жить! Забавный получился каламбурчик, обхохочешься.

Но нет худа без добра, и я получил возможность теперь ходить из мира в мир когда захочу… и делать там что захочу…., и, главное, я сумел аккуратно снять браслет, открыв замок, и мои магические способности при этом никуда не делись!

И я достаю из кармана расстёгнутый браслет… прикладываю его к коже и слышу иголки… живой. А зажигалка даёт ровный мощный факел. Звуки уходят… темнота.

Я открываю глаза. Ура, я дома, сижу на мягком диванчике, прикрученном к полу в холле жилого блока моего фургона-конфекциона, а в руках у меня… расстёгнутый медный браслет с большой буквой М посередине — маг, и… одноразовая пластиковая зажигалка Lotus. Сую руку в карман и достаю из него… пахучую кубинскую сигару Cohibo.

Глава 12. Тень отца князя Миха

Я стою и смотрю на себя в большое зеркало, которое висит в примерочной магазина в моём фургоне-конфекционе. Вообще-то, здесь находится рабочее место барича Заи, и я сюда обычно не хожу, но вот, почему-то захотелось на себя взглянуть поближе…

И кого же я вижу в отражении? А, ведь, это уже далеко не тот Экола, совсем ещё мальчик, в которого я попал так внезапно. Модно одет. Мягкие локоны вокруг лица. Высокий лоб. Он стал выше, плечи расправились, точно, а глаза… А, ведь, это глаза взрослого человека, никак не мальчика. Юный барич-маг, вот кто смотрит на меня из зеркала. Он уже убивал… множество плохих людей погибло от его руки… а сколько еще погибнет или будет навсегда изувечено…

Но это всё будет потом и не здесь, в Красной Окуме. А здесь осталась лишь последняя цель для моей праведной мести — владетельный князь Мих VII из рода Ретт, который, я уже знаю, за деньги лично отдал приказ своей свите уничтожить мою семью, нашу фабрику и наш дом.

По идее, есть ещё один кандидат в покойники, причтик Куй, но я понимаю, что убив причтика, я поднимаю руку на всю Церковь во Имя и весь её причт. А этого делать точно не стоит, ведь, проклянут… и вообще, церковники много чего могут такого, что не может сделать ни один маг. Например, отпеть при жизни… Мне рассказывал один мой знакомый гаишник, всегда стоявший на посту ГАИ рядом с нашим дачным посёлком, что когда батюшка из местного храма, по выходным, в хлам пьяный вываливается из своего шикарного Мерседеса прямо под ноги остановившего его постового, то, падает на коленки и начинает разгребать руками землю, приговаривая:

— Всех отпою! Как зовут новопреставленных?

В ужасе, постовые кладут батюшку на заднее сиденье его Мерседеса и просто отвозят его к нему домой, передавая обездвиженное алкоголем тело рукоположенного супруга благообразной матушке, батюшкиной венчаной супруге и матери его четверых детей, выпускнице духовной Семинарии по классу регентов церковного хора. «Поповские невесты», так называют этот девичий класс в Семинарии. И так, батюшка напивается всякий раз после церковных служб с причастием, т. е. на большие праздники и по выходным. Нет, батюшка не конченый алкоголик… Просто, он вынужден после причастия «крови Господней» всех перед службой исповедовавшихся в своих грехах прихожан, остаток причастия потребить, выливать его по церковным канонам никак нельзя. А причастие всегда готовят побольше, а нерадивые прихожане иногда ленятся идти на утреннюю службу, а после трех-четырех литров отличного массандровского кагора без закуски… да, любой ляжет. А батюшка, после такого, ещё и садится за руль и едет домой обедать с водочкой, он заслужил. И ничего с ним не случается, за много лет даже цирроза печени себе не заработал, ибо, Господь Бог спасает и сохраняет свой клир. Гаишников, видимо, тоже.

Я тяжело вздыхаю, ладно, пусть живёт причтик-везунчик Куй, в конце концов, я ведь, сам дал ему повод обвинить нашу семью в колдовстве. Эх-х, знать бы…

Князя Миха я могу убить по разному, или даже просто сказать змеям и они всё сделают… И сразу после этого выезжать в Ман, теперь у меня там появилось много дел. После того, как мой лучший шпион ужик Щус изложил мне беседу в кабинете князя в мельчайших подробностях, я узнал у барича Заи, кто такие, эти столичные — барич Грес и бева Лау. А это, оказалось, известные люди — племянник и племянница великого князя Гула IV из рода Регг, нынешнего главы государства, дети его родного брата Гога, естественно, тоже из венценосного рода Регг. И на службе этого рода и состоит «платиновый» маг — макер Ган Глоо, очень сильный и умный маг. Сильный и умный, да. И сейчас, он идёт по моему следу. Зачем? А убить меня и тем самым спасти от моей праведной мести своих неправедных работодателей и, заодно, князя Миха. Ну, это мы ещё посмотрим, кто кого… я, ведь, не собираюсь встречаться с ним в бою «один на один».

Оба, кстати, этих родственничка «серебряные» маги и многое могут. Они известные рейдеры, попросту захватывают в Союзе все, что имеет значимую норму прибыли. Чьим недавно стал гигантский рынок на окружной дороге вокруг Мана? Барича Грес и бевы Лау! А чьи теперь гостиницы в центре Мана? Барича Грес и бевы Лау! А чьё теперь дело по межокумным перевозкам людей и грузов? Правильно, тоже их.

Сначала владельцу делают предложение о покупке его дела или о сотрудничестве — войти в долю, помочь с деньгами. Если владелец дело задёшево не продаёт, но соглашается сотрудничать, то потом до конца жизни работает на этих рейдеров за еду. И только дёрнись… вмиг отправят по надуманному обвинению в великокняжескую тюрьму на длительную отсидку по приговору окумского, а то и Верховного суда Союза. И со своим делом владелец уже может попрощаться навсегда, ибо, даже если когда-нибудь он и выйдет из тюрьмы, то судимые в Союзе никаких дел не имеют и ими не руководят.

А если владелец дела с первого раза упирается, то ему делают предложение ещё раз, уже настойчивее. Потом ещё, третий, крайний. А потом приходит «платиновый» маг — макер Ган Глоо. И владелец дела тихо умирает, оставив после себя оформленное по всем правилам собственноручное завещание о передаче всего своего имущества баричу Грес Регг либо беве Лау Регг, как они сами решат. Семью владельца дела после его смерти обычно не убивают, а просто выгоняют на улицу, не звери же…