Бритва Оккама в СССР (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 52

Иногда самый простой способ убедить людей в том, что ты говоришь правду — на самом деле говорить правду. Ударим нашей простотой по их сложности и таинственности!

— На херу вертел?… — бородатый партизан затруднялся с переводом, так что мне пришлось сделать соответствующий жест, чтобы он понял.

— А потом я обнаружил тут одного типа, американцы, гринго — то ли из разведки, то ли из бюро расследований, а может — из госдепа, черт его знает… Он стал угрожать моей семье. А еще у него тут был отличный передатчик, антенну от которого я спёр.

— Спёр? — снова удивился наш переводчик.

— Украл. Если бы не украл — сюда бы уже мчались «Морские котики», или еще какие-нибудь серьезные ребята, чтобы нашинковать нас с вами в мелкий фарш… Чтобы убить нас с вами!

— Нас с вами? — это уже переспросил команданте. — Зачем убивать тут всех?

— Думаю — не всех. Думаю, в живых остались бы несколько писателей. Представляете, какой отличный повод засветиться на всех теле- и радиоканалах? Я знаю тут парочку коллег, которые точно смогли бы написать прекрасный триллер по мотивам пребывания в летнем лагере с финалом из террористической атаки и освобождения бравыми парнями… Не теми, которые тихо и профессионально будут нас шинковать, а другими — с развернутыми звездно-полосатыми знаменами, стрекочущими вертолетами, кораблями на рейде, белоснежной улыбкой и идиотским «Сэр, а ю окей?» Я думаю, после того как нас с вами убьют, на остров прибудут морпехи. Все ведь любят морпехов, да? — меня несло, но слишком живо я себе всё это представил.

Нет такого преступления, на которое не пошел бы капитал… Да? Какой классный инфоповод! С каким размахом можно раскрутить выживших на всевозможных ток-шоу и прямых эфирах! И ублюдки из издательств слиняли так вовремя… Очень, очень в духе американского социал-дарвинизма. В мясорубке на острове были заинтересованы не только капиталисты. Скорее всего те, кто прислал сюда Базелона делали свою игру — они хотели внести раскол в левое движение, с помощью чудовищной провокации выставить коммунистов кровожадными людоедами, которые даже своих не щадят — и всем плевать будет на то, что «Сендера Луминоса» никакого отношения к Восточному блоку не имеет, и вообще — является организацией троцкистско-маоистского толка.

— Но какая нахрен разница? Вот это — это ассоциируется с Советским Союзом, хотите вы этого или нет! — я закончил свою мысль и кивнул на шеврон команданте. — Настают страшные времена, товарищи. Разменять жизнь и здоровье полутора сотен человек на красивую и очень подходящую к текущему моменту картинку по телику? Это скоро станет обыденностью.

Бородатый партизан — его звали Гонсалес, или Гонсало,как-то так — выдал какую-то тираду по-испански, и жутко напугал меня фразой в которой отчетливо прозвучало что-то про «Muerte de Deng Xiaoping y Hu Yaobang». Уж про смерть Дэна Сяопина и Ху Яобана я понял и без перевода! Черт побери, сначала падают самолеты с высшим партийным звеном, а теперь — здрасте-мордасте: те же яйца вид сбоку, китайский вариант… Это что, произошло пока я тут по джунглям носился? Что там вообще в Китае в 1981 году происходило, в нашей истории? Какие-то партийные междусобойчики и разворот в сторону США? Ох мать его, это если наложить такие вот расклады на оговорку Гериловича про Народную Республику Восточный Туркестан и тренировку Масудовских моджахедов советскими специалистами — совсем страшно получается!

Перуанцев, похоже, тоже проняло. У них не было полковника К., зато имелись свои источники и свои расклады внутри международного маоистского движения.

— Вы имеете связь с КГБ? — спросил бородатый Гонзало. — Или с кубинцами? У нас есть шансы выбраться из этой передряги живыми?

Я замер на секунду, прислушиваясь. В небе слышалось едва различимое гудение, которое с каждой секундой становилось все громче. Неужели — «Пчелка»? Получается, не соврал Эдгар-Леонидас Феррас, прибалтийский латинос? Разожги костер побольше — и помощь придет?

Под порывами ночного ветра пламя перекинулось и на другие домики, полыхал уже весь лагерь. Становилось жарко — в самом прямом смысле.

— Связь? — переспросил я и обвел широким жестом пожар. — Вот она, связь. Древнейший способ!

А потом спохватился: кольцо! Граната! Что это я руками размахался?

Нет, не в том смысле, в котором все перепугались. А в том, что заметят перуанские товарищи обман — стыда не оберусь! Кольца-то у меня было два. Еще одно — самодельное, скрученное десять минут назад из проволочек от пробки шампанского я и демонстрировал, стараясь держать гранату поглубже в ладони. Благо, РГД — это вам не «лимонка», и с белозоровскими лапищами и подсаженными нервами лихих перуанских партизан нужного эффекта достичь вполне получилось.

Дурак я что ли — с выдернутой чекой разговоры разговаривать?

Капитан Афроамерика четким жестом отсалютовал незнакомому мне советскому флотскому офицеру и выпалил:

— Береговая охорана Соединенных Штатов Америки от лица нашей великой страны и всего американского народа благодарит советский военно-морской флот и всю команду большого противолодочного корабля «Николаев» за неоценимый вклад в спасение жизней американских граждан на острове Мона! — и протянул руку для рукопожатия.

Наш флотский разве что солнце своей улыбкой не отражал. Поручкавшись, офицеры церемонно кивнули друг другу и, чеканя шаг, разошлись к выстроенным на берегу подчиненным. Coast Guard успела только к шапочному разбору, без них бы тоже нормально обошлись, но не могли же они проигнорировать заход в территориальные воды США советского военного корабля? Пусть и для спасения людей, и с соблюдением всех возможных реверансов.

Реверансы, кстати, продолжались: участники представления еще некоторое время мерялись друг перед другом выправкой, прежде чем начать процесс отчаливания. Американцы помогали последним студентам погрузиться на боты с лайнера, наши — сами рассаживались по шлюпкам. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить!

Я повернулся к Анджею и Яхиму, которые уже забрали свои вещи из бунгало (чуть ли не единственного уцелевшего строения на острове!):

— Ну что, вы с нами — или с ними? Всё-таки — на лайнер?

— На лайнер! — кивнул Анджей. — На Америку посмотрю. Хотя — с родины тревожные вести приходят, задерживаться не буду. Из Майми сразу назад — самолетом до Праги, а потом — в Лодзь! Волнуюсь за своих…

Интересно — какие-такие вести? Снова «Солидарность» и Ярузельский Польшу поделить не могут? И почему — до Праги, а не до Варшавы? Похоже, тут все были в курсе международной обстановки, кроме меня.

— А ты? — глянул я на Яхима.

— Йе то с тобой займаве… Весело, ин-те-ре-сно! Але мам того дост!

— Ну, дост так дост, я что? Я настаивать не буду. Увидимся еще, товарищи?

На этот вопрос оба энергично закивали. Мы здорово сдружились за это время. Кстати — не только с братьями-славянами. По песку ко мне бежал Акианатор Пакиратан, а с берега, от самого трапа, махал Стивен. С будущим королем ужаса всё было в порядке, разве что шишку на лоб посадил, пока бегал по джунглям за паном Анджеем в поисках аэродрома. Может, еще и сведет нас судьба?

Индус подбежал и, задыхаясь, проговорил:

— Благодарю вас, товарищ Белозор! Герман Вик-то-ро-вич, я ваш большой должник! «Рэндом Хаус» взяли в печать рассказ, и контракт на книгу по событиям на острове готовы подписать!

Я поморщился. Ублюдки-спонсоры приплыли на лайнере, к самому занавесу. Саймон Шор, этот миленький благодушный толстячок, глядя на меня разве что не крестился, как будто призрака увидал. Всё он знал, скотина такая, это я по его глазам видел. Ну, если и не всё — то большую часть точно. Но выгоды упускать не намеревался — обещал прилететь в Минск из Лондона, и привезти все документы, Pinguin Books был под большим впечатлением от ажиотажного спроса на «Последние времена». Но черт с ним, с Шором. Будущая звезда американско-индийской литературы продолжал благодарить меня, называть гуру, учителем и черт знает кем еще. М не переставал трясти мою руку.