Сын мага: заговор во дворце (СИ) - Мартов Константин - Страница 34

За дверью он обнаружил зал с низким потолком, скупо освещенный свечами и пробивавшимися через окна лучами солнца. Зал был в хаотическом порядке заставлен столами и скамейками. Создавалось впечатление, что они регулярно играли роль баррикад при драках, а после того как бои завершались, столы ставили на ножки там где они застали воцарение мира. Проводник Павла скрылся в глубинах кабака. Князь сел за один из столов спиной к стене. Ждать пришлось недолго. К его столу подошли трое, их лица оставались скрыты тенью, непонятно умышленно это сделано или нет.

— Могу я рассчитывать на приглашение присесть? — один из них изобразил церемонный поклон. Придворные манеры, которым он пытался подражать, бандит явно изучал по устаревшим на несколько десятилетий учебникам. Ему, похоже, было невдомек, что актуальный этикет никогда не имеет письменного изложения. Лишь когда он из дворцов Александровской Слободы приносится в провинцию возвращающимися с императорских балов дебютантами, этикет становится известен широкому кругу мелкого дворянства. А вот когда дебютанты становятся почтенными отцами семейств и уездными предводителями, тогда они наконец, от скуки принимаются за написание автобиографий, пособий по охоте и сводов бального этикета. Именно одно из таких сочинений и служило источником манер, демонстрируемых сейчас таинственным незнакомцем. Павел напрягся, припоминая, каким образом отвечали на сказанное собеседником во времена его детства.

— Благородному не требуется разрешение, — наконец процедил он сквозь зубы.

Похоже, и с формой и с подачей он угадал. Все трое уселись за столом, дружно приняв немного развязанные позы. Услужливый служка трусцой принёс корзину с запылёнными бутылками и поднос с серебряными стаканами. Весьма неплохой работы, отметил про себя князь. Похоже, хищения слугами предметов роскоши из особняков знати и последующая их перепродажа в Гнилушку имела гораздо более широкий размах, чем Павел мог предположить.

Похоже, его гость правильно догадался о мыслях князя:

— Вы не представляете себе, каким спросом пользуется такая утварь среди провинциального дворянства. Александровская Слобода паразитирует на простом народе, а Гнилушка паразитирует на Александровской Слободе. Небольшая компенсация получается, в некотором роде.

Он хохотнул. Его спутники тоже пару раз подхалимски хихикнули. Павел не изменился в лице. Он протянул руку к корзине, взял бутылку и резким ударом о край стола отбил горлышко. Налил себе в стакан, взял его и начал цедить.

— Так что ж вы за персонаж такой? Не припомню я, чтобы о вас что — то слышал раньше, — произнес второй. Крепко сбитый, невысокого роста. Голос ровный, как и дыхание. Говорит бесцветно. Ничем не примечательный — именно таков каким и должен быть лихой человек, промышляющий в трущобах. Незапоминающийся. Жертва, коли в живых останется, и тогда не сможет вспомнить каких — либо отличительных черт злоумышленника. Не по причине аффекта или плохой памяти, а потому что таковых черт не имеется.

Вместо ответа князь положил на стол ладонь печаткой вверх.

— Немногословен ты, — сказал третий, — дай как я на тебя посмотрю, — с этими словами он вытянул ладонь. На ней расцвело пламя, осветив лица собравшихся за столом людей.

Павел криво улыбнулся, стараясь скрыть удивление. Уже второй встреченный за сегодня в Гнилушке маг. Либо их здесь очень много, либо он на верном пути. Маги без роду — племени. Небывалое дело, и ведь не слишком — то они и скрываются.

— Знаешь, чем мы тут занимаемся? — спросил у Павла третий. Угрожающим его тон не сочла бы даже юная впечатлительная дева. Незнакомец своим видом внушал доверие и прямо — таки излучал доброжелательность.

— Боретесь, — коротко ответил князь.

Доброжелательный расплылся в улыбке. Крепыш повернулся к нему и посмотрел безразличным взглядом.

— А с чем и за что боремся, знаешь? — продолжил незнакомец.

Павел вместо ответа слегка шлепнул по столу. Перстень издал звонкий стук.

— Намек понял, — склонил голову добряк, — проводите его.

Манерный и крепыш поднялись из — за стола. Павел последовал их примеру. Добряк заглянул ему в глаза и сказал:

— На досуге подумай над смыслом слова «справедливость», и над тем, стоит ли она принесённых жертв.

Как только он договорил, крепыш бесцеремонно сгреб Павла за плечо и потащил в сторону барной стойки. Обогнув её, они попали в темный чулан, из которого имелся выход в грязный и захламленный даже по местным меркам переулок. Павел дернул плечом, сбрасывая руку крепыша. Они обменялись угрожающими взглядами.

— Хватит, — пресек грозившую вот — вот разразиться ссору манерный. На солнечном свете стала заметна его жуткая бледность и тёмно — красные круги вокруг глаз. Да он болен, подумал Павел, смертельно болен. Любопытная компания: незаконный маг, профессиональный бандит и умирающий от чахотки псевдоаристократ. С кем же связался старик Друбецкой для совершения покушения на Его Величество? Нет, персонажам, подобным этим, решимости не занимать, а возможно и способностей им хватает, но для такого серьезного дела, как нападение на самого Императора, нужна организация.

Он по — прежнему хранил молчание, поскольку не был уверен, за кого его принимают: за заговорщика из высшего света — тогда ему следует говорить так как он привык, или же его считают подобным себе. В сложившейся ситуации лучше помолчать, дабы не навлекать подозрений.

Они вышли за пределы Гнилушки и отошли достаточно далеко, почти к самому лесу.

— Обожди, — бросил ему крепыш и осмотрелся. Он сунул руку под куртку и князь, повинуясь инстинкту, нырнул вправо, стремясь уйти от удара. Метательный нож прошёл над самой его головой, задел волосы. Он с шипением втянул воздух. Для быстрого применения заклятий не стоит использовать высшие мыслительные функции, боевые заклинания следует оттачивать до автоматизма и привязывать к жесту, или ещё чему — нибудь, что будет служить спусковым крючком. Резкий вдох сквозь зубы для князя Павла Плечеева означал водяной взрыв. Трудное в исполнении и тяжкое с точки зрения затрат энергии заклинание. Стоило немалых трудов всю последовательность мыслеформ запаковать в подсознание, сделать их воспроизведение лёгким и быстрым. Но всё равно, ощущалось это примерно как вывернуться наизнанку и ударить по врагам собственными кишками. Удар получается чрезвычайно мощный — но не избирательный. Применяется такое только в полном окружении, как крайнее средство. Сейчас был именно такой случай. Неясно, где князь допустил ошибку. Возможно, он должен был назвать пароль или иметь оговоренную заранее особенность в одежде. Это уже неважно. Его раскололи и собирались убить. Хотя куда им до прирожденного мага. Он — Плечеев, сын Плечеева, в конце концов.

Никто его сейчас не видел, потому скрывать торжествующую улыбку Павел не счёл нужным. Глянул на грязно — красное пятно, в которое превратился крепыш и повернулся к мокрому месту, которое должно было остаться от второго мерзавца.

— Силён, ничего не скажешь, — встретил его звериным оскалом анемичный молодой человек, — судя по силе и характеру заклинания, я имею честь оппонировать самому князю Плечееву?

Сила аристократа не в происхождении и силе, а в умении владеть собой, вспомнил наставления отца князь и ответил:

— Рад знакомству. С кем имею честь?

Бледная кожа, круги под глазами и обвисшие мокрые лохмотья придавали молодому человеку инфернальный вид. В его глазах разгоралось оранжевое пламя:

— Мне повезло не попасть в лапы вашему многоуважаемому дядюшке, князь. Я был похищен и воспитан в духе свободы, равенства и братства!

Князь выгнул бровь. Где — то он раньше уже слышал этот лозунг, или читал…Впрочем, не важно.

— En garde! — воскликнул он, словно на тренировке, и ударил.

Самым сильным из имеющихся в твоём арсенале бить можно только в самом крайнем случае. Когда совсем уж край и скрывать своих возможностей больше не имеет смысла. Сейчас явно не этот случай. Поэтому Павел применил простейший шар из сжатой до плотности камня воды. Создать такой быстро практически невозможно, потому любой водяной маг хранит его внутри своего тела. Не постоянно, разумеется, поскольку природа создала человеческое тело очень компактным, и хотя в нем есть полости, но они предназначены для всяческих поддерживающих жизнедеятельность процессов. Но когда собираешься идти навстречу приключениям, следует подготовиться к возможным неприятностям. Например, припрятать в желудке водяной шар.