Революция - Валериев Игорь - Страница 31

Госпиталь, знак отличия военного ордена Святого Георгия 4-й степени, комиссионная сдача экзаменов и с погонами подпоручика в составе Дагестанского пехотного полка Баштырев попадет в военную экспедицию против текинцев, который командовал знаменитый «Белый генерал» Скобелев.

И так уж получилось, что вся его дальнейшая служба оказалась связанной с Туркестаном, а потом и с Памиром. Тринадцать лет назад в 1891 году напросился охотником в рекогносцировочную партию тогда ещё подполковника Ионова на Памир, а потом и прижился в Памирском отряде. А то, что только до штабс-капитана дослужился к таким годам, так не всем полковниками и генералами быть.

Да и образовательного ценза не хватает для погон с двумя просветами. Зато опытнее него офицера-пограничника на всём Памире не найдёшь. За что и ценили «пятнадцатилетнего» штабс-капитана все командиры сменного Памирского отряда Туркестанского военного округа. Тем более, у Баштырева за время службы к солдатскому Георгию добавился белый крестик офицерского Святого Георгия 4-й степени и золотое оружие, не считая других наград.

— Всё готово? — обращаясь к офицерам и вольноопределяющихся, произнёс Баштырев.

— Так точно, господин штабс-капитан, — ответил за всех сотник Карпов.

— Патронов бы ещё, Владимир Валентинович, и лент пулемётных к Максимам. В бою их некогда заряжать будет, — прищурив глаза, произнёс вольноопределяющийся Галковский.

Не смотря на то, что вольноопределяющемуся было всего двадцать три года, его волосы черного цвета были усеяны седыми прядями, а правая височная область была полностью седой.

Эту седину Михаил заполучил, участвуя добровольцем в англо-бурской войне. Его друг и ещё один вольноопределяющийся, который стоял перед штабс-капитаном Нехорошев Николай Иванович также был участником той войны. И к ним в отряде офицеры обращались исключительно по имени и отчеству, а за глаза называли «преторианцами».

Михаил и Николай, оба из семей потомственных купцов в 1899 году пытались поступить в Военное топографическое юнкерское училище, но не прошли по конкурсу. Решили остаться в столице и готовиться к поступлению в училище в следующем году. На двоих сняли однокомнатную квартиру в доходном доме, благо были из хорошо обеспеченных семей. А в октябре одними из первых в Российской империи уехали добровольцами в Преторию, воевать на стороне буров.

В основном туда ехали волонтеры из Голландии, Германии, Италии, Португалии, но были и русские. По словам «преторианцев» отношение буров к иностранным добровольцам было доброжелательным. Прибывшие получали пятнадцать дней на акклиматизацию и подготовку к боевым действиям. Каждый волонтер, вступающий в отряд бурских командос, давал подписку оставаться в стране до окончания войны, и после этого бесплатно обеспечивался парой одежды, белья и сапог, ложкой, вилкой и ножом, ружьем, патронташем, фляжкой для воды, бурской широкополой шляпой с гербом Трансвааля, непромокаемым плащом, лошадью, седлом и полным довольствием, исключая денежное содержание.

Галковский и Нехорошев попали в отряд будущего бригадного генерала Кристиана Де Вет или, как его чаще называли в газетах Девета. Этот обычный крестьянин относился к войне, как к работе на своей ферме — чем больше ты соберешь урожай из англичан, тем лучше твоему хозяйству. А раз так, то надо воевать старательно, внимательно, упорно, до конца, бесконечно прорываясь через железные дороги и блокгаузы, выворачиваясь из ловушек и окружений, продолжая вредить врагу самим фактом своего существования, плюя на потери и истощение сил. Сдался отряд Девета только тогда, когда правительство республики официально капитулировало в мае 1902 года.

И весь этот сложный путь вместе с отрядом Девета прошли два молодых русских парня, которым на конец войны только-только исполнилось по двадцать. За два с половиной года непрерывных боёв парни стали настоящими командос, при этом у Галковского проявился талант снайпера, а Нехорошев стал отличным, даже можно сказать, великолепным стрелком, как из станкового, так и из ручного пулемётов. Как-то раз на стрельбище отряда из Мадсена на мишени очередью выбил вензель Николая II.

В общем два молодых русских парня на той войне научились многому, насмотрелись ещё больше, особенно, когда после капитуляции отряда попали в концлагерь, да еще и ранеными. Повезло, выжили, бежали и вернулись на родину. А с учетом того, что, по их мнению, британцы им сильно задолжали, пришли служить в Памирский отряд, где вероятность встретиться с представителями туманного Альбиона была большой.

В 1895 году Петербург и Лондон заключили Третье русско-английское соглашение по Средней Азии. Несмотря на победоносные Памирские походы русских войск в 1893–1894 годах, граница владений Российской империи пролегла по реке Пяндж. Афганистан получил во владение княжество Вахан. Если посмотреть на карту, то этот узкий длинный коридор отделяет Русский Туркестан от Британской Индии. Господство в Гиндукуше осталось за Англией. И если российская экспансия в Среднюю Азию была закончена, то англичане на границе с Туркестаном гадили последние годы, где и как только могли.

Что же касается того, что в составе Памирского отряда стали бессменно служить два «преторианца»: один с полуседой головой, а второй с седыми усами, то тот только выиграл.

— Михаил Матвеевич, капитан Кивэкэс выделил нашему отряду практически все пулемёты и весь боезапас, который был в отряде. У нас патронов почти по четыре боекомплекта на бойца, — штабс-капитан Баштырев с какой-то отцовской усмешкой посмотрел на вольноопределяющегося.

Он как никто другой знал, сколько сил Галковский приложил, чтобы убедить начальника Памирского отряда капитана Кивэкэса выбить через штаб и интендантскую службу Туркестанского округа дополнительные станковые и ручные пулемёты, боекомплекты к ним, а также увеличить штат отряда.

В начале 1904 года последняя смена отряда в Хороге состояла из шести офицеров, двух вольноопределяющихся, восьмидесяти пяти нижних чинов пехоты, полусотни казаков, отрядного врач, двух медицинских фельдшеров и одного ветеринарного фельдшера. На вооружения отряда был один пулемёт Максим и два Мадсена. Все просьбы об увеличении штата отряда и его огневой мощи оставались без ответа.

И лишь месяц назад, с учетом объявления в округе военного положения и того, что Хорогское ущелье является одним из возможных направлений удара британских войск, штат отряда увеличили до двух сотен стрелков, сотни казаков и артиллерийской полубатареи из двух горных трехдюймовок с расчетами. Ещё добавили три станковых пулемёта и два Мадсена. Патронов также выделили сверхнормы.

И вот этими силами планировалось сдержать на перевале Шит-Рака авангард британцев. Правда, никто не ожидал, что в авангарде пойдет целый пехотный полк при двух восьми орудийных батареях горной артиллерии. Эту информацию начальнику отряда сообщил казак, который был отправлен проводником с подполковником Корниловым.

Собрав офицеров и обсудив сложившуюся обстановку, капитан Кивэкэспринял решение — силами отряда из добровольцев задержать насколько хватит сил переход британских войск через перевал Шит-Рака. Всем остальным силам отряда отходить на перевал Шаджань, где совместно с силами Миргабского отряда, которым командовал капитан Генерального штаба Снесарев, держаться до подхода основных сил Туркестанского военного округа. И вот сейчас отряд добровольцев, в который вошли практически все казаки, с пулемётными командами должны были выйти на перевал.

— Господин штабс-капитан, ну що такое четыре комплекта для боя, в котором ты должен не пропустить через перевал аж целый полк⁈ Как говорила наша соседка тётя Циля — это же совсем ничто, — с великолепным еврейско-одесским прононсом произнёс, выросший в Одессе на улице рядом с Привозом Галковский. — Этого точно не хватит, чтобы убить всех этих мазуриков. И, кстати, надо подумать, как мы их всех будем хоронить⁈

Баштырев усмехнулся про себя, вспомнив тот непередаваем язык детства в Витебской слободке, где большинство детей говорило на смеси идиш и русского. Тоже звучало забавно.