Революция - Валериев Игорь - Страница 27

Корелов огляделся по сторонам и мысленно застонал. Тело Завойко опускалось на дно, а его противник направлялся к мичману. Нож в ножны, передёрнуть затвор. Выстрел. Ещё один. И тело противника сломанной куклой также пошло в направлении дна.

Пётр вновь оглянулся по сторонам, ища глазами более светлые силуэты противника. Ещё раз крутанулся на триста шестьдесят градусов. Кажется, всё! Светлые силуэты внизу, в радиусе видимости только фигуры в черных водолазных костюмах. Но их… Мичман ещё раз пересчитал оставшихся. Только четверо. Было восемь, а осталось вместе с ним пятеро. О том, что кто-то из троих тюленей остался жив, можно было даже не мечтать. Под водой на такой глубине не бывает раненых. Тут даже неправильное дыхание может отправить на дно. А судя по всему, эти ребята из прикрытия с ножом и трезубцем в руках чувствовали себя под водой, как рыбы.

«Где, интересно, наглы таких бойцов нашли?», — подумал Корелов, направляясь к оставшимся тюленям, которые формировали оборонительный квадрат.

Но о постороннем думать некогда. Судя по всему, кап-два Миронов жестом дал команду осмотреть себя и других на предмет ранений. Под водой ран не чувствуешь, поэтому можно истечь кровью и не заметить этого.

Осмотрелись. Все целы. Новый жест и пятерка разошлась в правильный пентагон. Корелов ещё раз посмотрел вниз, пытаясь рассмотреть черные силуэты на дне, пытаясь определить, кто погиб. В водолазных костюмах под водой все выглядели одинаково, нужно внимательно вглядываться, кто есть кто. А на это времени не было.

В этот момент раздался звук кастаньет, передающих сигнал, что приближаются свои.

«Вот и четыре минуты прошли», — промелькнуло в голове мичмана, когда он начал разворачиваться в сторону подходящей смены.

* * *

— Докладывайте, Тимофей Васильевич, — произнёс Великий князь Михаил Александрович, не предложив садиться, так как сам был на ногах, как и Сандро с братом Сергеем, находящихся в капитанской каюте, которая на «Лене» была выделена брату императора.

— Десять боевых пловцов не установленного подданства пыталась осуществить…

— Десять⁈ — перебил меня Михаил удивленным голосом.

— Так точно, Ваше императорское высочество. Десять. Мы рассматривали такой вариант, как фантастический, но он произошел. Наша восьмерка тюленей под командованием капитана 2 ранга Миронова встретили их на расстоянии чуть больше одного кабельтова от броненосца и атаковали. В результате все десять пловцов противника уничтожены. Мины на дне. Связываться с ними не рискнули. Если они и рванут, то броненосцу повреждений не нанесут…

— У нас потери есть⁈ — вновь перебил меня великий князь, нервно теребя пальцами правой руки ус.

— К сожалению, есть. Во время выполнения задания погибли капитан второго ранга Завойко, лейтенант Соколов и боцманмат Караев. Их тела вместе со снаряжением доставили на борт крейсера, — ответил я убитым голосом, подумав, что в одном скоротечном подводном бою потеряли тюленей больше, чем за почти год боевых действий.

— Как же так, Тимофей Васильевич⁈ У наших же подводные ружья, трехлетний опыт подготовки и такие потери⁈ — это уже Сандро эмоционально задал вопрос.

— Разбираемся, Александр Михайлович. По докладу участников боя четыре вражеских пловца, которые были в прикрытии, имели на вооружении нож с длинным кликом и трезубец. Действовали в бою очень умело. Именно они убили троих тюленей. Трупы двоих из них доставили для изучения снаряжения и прочего. Предварительно, один из них по внешнему виду индус, — я сделал паузу, чтобы до великих князей дошло сказанное. — Могу предположить, что он из ловцов жемчуга…

— Тимофей Васильевич, а посторонние не могли увидеть, как все эти трупы и боевые пловцы возвращались на «Лену»? — обеспокоенно спросил Михаил Александрович.

— Ваше императорское высочество, мы ещё во Владивостоке оборудовали вспомогательный крейсер шестами и противоминными сетями. Сейчас на них, где разместились катера у трапа, наброшена парусина, якобы уберечь суда от жары. Всё-таки дипмиссию повезут на берег, — я усмехнулся. — Чтобы что-то увидеть, надо приблизиться к кораблю почти в упор и заглянуть в имеющие щелки. Меня больше волнует молчание представителей дипкорпуса. Они, как и экипаж крейсера дали подписки о неразглашении, но…

— Тимофей Васильевич, если бы знали о своей репутации, то не беспокоились бы об этом. Когда рядом с тобой на корабле находится главный пёс самодержавия, готовый без разницы кому разорвать горло в любой момент, вряд ли кто-то будет искать на свою, как говорят поляки, дупу приключения. Даже я опасаюсь, — произнёс, молчащий до этого момента, Сергей Михайлович и весело рассмеялся.

За ним, сбрасывая напряжение последних часов, рассмеялись и все остальные. Да, погибло трое замечательных бойцов. Но это их профессия, они знали, на что шли, отправляясь на задание. Никто не ожидал, что придётся вести бой против такого количества противников, и тем ценнее победа. Правда, не окончательная.

— Ваше императорское высочество, операция «Цитадель» завершена. Разрешите после вашего отбытия на берег начать со шхуны «Сидней» акцию «Алаверды». Нужно же нам ответный тост произнести экипажу шхуны «Бремерхафен», — произнёс я, прося разрешение на минирование и подрыв судна противника.

— Вы думаете — это необходимо? — с небольшой паузой задумчиво спросил Михаил.

В этот момент в дверь каюты постучали, а потом на пороге возник адъютант Великого князя.

— Ваше императорское высочество, на борт крейсера просит разрешения подняться личный посланник японского императора с очень важной информацией для вас, — браво отрапортовал он.

Михаил Александрович, выслушав доклад, посмотрел на меня и великих князей, как бы спрашивая — что делать?

— Катер с посланником императора сразу подошел к крейсеру? — спросил я адъютанта.

— Никак нет, Ваше превосходительство. Сначала катер, где-то час назад, подошёл к броненосцу «Император Александр III». Около получаса простоял рядом с трапом и только потом пришёл к «Лене», — четко доложил тот.

— Вас что-то смущает, Тимофей Васильевич? — поинтересовался Михаил Александрович.

— Личный посланник императора с важной информацией прибывает к вам, когда до подрыва броненосца остается совсем немного времени — это очень интересно. Если выяснится, что император Муцухито решил вас предупредить о диверсии, то складывается очень интересная картина, — ответил я и замолчал, прокручивая в голове различные варианты дальнейшего развития событий.

Возникшую тишину в каюте прервал Михаил Александрович.

— Распорядитесь, чтобы посланника допустили на корабль, — скомандовал он.

Когда адъютант покинул помещение, Великий князь, окинув нас взором, задумчиво произнёс:

— Встретим посланника на палубе или дождёмся здесь?

— Предлагаю подышать свежим воздухом на палубе. Думаю, оказанное уважение к личному посланнику императора добавит определенный плюсик для дальнейших переговоров, — бодро произнёс Сандро.

Я и Сергей Михайлович согласно кивнули.

Когда подошли к адмиральскому трапу, я чертыхнулся про себя. Палубу рядом с трапом хоть и успели замыть, но не достаточно тщательно. Имеющиеся разводы позволяли сделать вывод, что пытались избавить от следов крови.

«Надо будет втык вставить старпому. Хороший такой втык!», — подумал я, отметив, как внимательно посмотрел на эти разводы посланник, который в этот момент поднялся на палубу.

Голосом императора оказался начальник его охраны, с которым я познакомился вчера при осмотре Дворца Мэйдзи. Оказавшись на борту крейсера, посланник почти строевым шагом подошёл к Михаилу Александровичу и после низкого поклона тихо произнёс по-французски:

— Ваше императорское высочество, Его императорское величество просит незамедлительно прибыть Вас во Дворец Мэйдзи для личной встречи.

— Чем вызвано это приглашение? — также на языке Дюма поинтересовался брат императора, всем своим видом изображая величие царствующего дома Романовых.