Путешествие в Градир (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 75

— Ты ведь больше не уйдёшь? — Спрашивает, как дитё малое. Личико милое, кудри ей очень идут. Майка сиськи без лифчика обтянула, демонстрируя мощнейший перепад от холмов к почти плоскому животику. Ухх.

Служанки разбежались, можно и поразвращать. Да некогда!

На время смотрю. Второй час моего отсутствия миновал, поэтому являю второй самолётик — записку.

Развернул! Фух, пишут, что тишина.

За девок рогатых, что теперь под моей опекой, переживаю вдвойне.

— Жози, смотри, что я тебе приготовил! — Восклицаю, игнорируя вопрос. И являю ей кукол и игрушек мягких, пузырей мыльных и футбольных мячей десять штук. Похоже, полмагазина детского за две минуты в покои перетащил.

Графиня ахает, визжит и хлопает в ладоши. В куклу самую большую вцепилась, глаза безумные. А я шарики цветные надуваю, глядя на другие.

— Аз! Ты самый лучший! Ты… ты… мой самый родной.

— Ты помнишь, что до Чёрного сезона никому нельзя рассказывать, что мы помолвлены? — Спрашиваю с нажимом.

— Аз, но почему? — Снова щёки надувает.

До чего ж тупая. Улыбаюсь, подсаживаясь к ней вплотную. Куклу сразу откидывает, лезет на коленки. Вся такая тёплая, нежная, приставучая!

— Это наш с тобой секрет, забыла? Если проболтаешься, злая принцесса из сказочного мира вызовет меня обратно, и больше не увидимся.

— Ой, точно! — Восклицает и начинает канючить, ёрзая на коленях: — Аз, ты мой родной, обожаю тебя. Не уходи, пожалуйста, больше. Я каждый день, каждый час и минуту думаю о тебе…

— Держи, помоги мне надуть, — брякаю, подсовывая ей шарик в рот, лишь бы не продолжала. Иначе скупая слеза будет сейчас не только в штанах.

После полноценного секса с одной подлой стервой я словно некий барьер преодолел. И теперь прорвало что ли… часто возникает дикое желание трахаться, особенно, если рядом привлекательные девицы. Но как назло за последние три дня бешеного галопа не получилось даже самостоятельно разрядиться. Только по яйцам от седла получить.

И вот я смотрю на эти огромные дойки молодухи, её наивный взгляд ярких голубых глазищ, румяные щёки, безупречную кожу на шее и ручонках. Перевожу взгляд на часы, оценивая сколько ещё у меня времени.

И задаю себе вопрос. Успею ли уломать за полтора часа?

Вцепившись послушно ртом в свой шарик, Жози пожирает меня взглядом, как наркоманка

Думаю, стоит попытаться.

— Наверное, устала, малышка? — Спрашиваю, отбирая шарик, в который она вцепилась послушно и пыталась дуть.

Отпускаю его с пукающим звуком.

— Эй, я старалась! Ну, Аз!

Капризничать ещё пытается.

— Тшш, — указательный палец к её губам поперёк подношу.

Смотрит с недоумением, ох и ангелок!

— Ложись на кроватку, массаж тебе сделаю, — говорю мягко, но с нажимом.

— Не хочу ложиться, лучше расскажи о своём мире, — канючит.

— То есть не хочешь, чтобы я к тебе прикасался? — Дую щёки уже я.

— Хочу! Очень хочу! — Пищит и прижимается своими сисями. — О, Аз…

— Ложись, давай, давай, — шепчу на ухо сладко, зарывшись в кудри.

— Ладно, — с нотками обиды выдаёт. И ложится спиной! Млять, такая ты дура.

— Хочу на тебя смотреть, — говорит в оправдание, будто чувствует моё негодование.

А я всё больше её жажду, любуясь этими ножками в коротких шортиках, почти не упавшими за подмышки сисями и милым наивным личиком. Хоть сразу лезь, да вставляй. Но как отреагирует дурочка, мне не ясно. Так и армию просрать можно. Поэтому не спешу, как член ни просится в горячую лунку поскорее, держусь из последних сил. И осознание приходит с торжеством, парень, да ты счастливчик! Совсем недавно такую соску, наконец, расчехлил. И вот ещё одна экзотика.

Таких куколок с огромными да ещё и красивыми дойками никогда в жизни не встречал. Была одна в послешкольное время дворовая дылда шестнадцатилетняя, ходила с пятым стоячим в майке без лифа. С пацанами в карты играли с ней на лавках, встать не могли из — за членов стоящих. Так я с ней даже подружился, по утрам бегали по полю. Пробовал лезть, чтобы сиськи помять, а она мне каждый раз «притормози». И дальше свои тупые приколы про летний лагерь.

Так у той сиськи значительно меньше были!

— Аз?

— Да я просто любуюсь, — говорю ей на этот раз честно.

— Любишь меня? — Спрашивает, нежась на кровати.

Ух, сучка.

— Да, девочка из моих снова, — отвечаю чувственно и дальше ласково: — Переворачивайся на животик, сейчас твой жених разомнет тебя.

— Ну, Аз…

Так, надоела, время тикает. Поднимаюсь с кровати. Дёргается, подрываясь следом.

— Куда⁈ — Хватает за руку.

— Я просто разденусь, жарко у вас, — брякаю и начинаю с жилета.

Смотрит за мной неотрывно, пока штаны не сдёргиваю! Тут сразу отворачивается.

— Ой, как неприлично, — выдаёт ещё до кучи, вероятно обратив внимание на выпирающее чудо.

Недотрога начинает бесить, давая понять, что легко ей вставить не выйдет. Но я хладнокровно обнажаюсь до трусов, желая разделаться с ней с ещё большим рвением.

— Вот поэтому и говорю, ложись лицом вниз, малышка, — брякаю готовый к следующему этапу действа.

— Ладно, — лепечет неуверенно и ложится на свои шары, которые по бокам выпирать начинают. Ручонки под подбородок сложила, выдавливая сиси ещё сильнее. Попка в шортиках тоже ничего, но всё же с жирком. Ляжки нежные, женские, выезжает ещё на молодости. Но через пару лет начнётся уже обратный процесс, если она образ жизни не сменит. Задница ж от сидячки лучше не становится.

Пристраиваюсь сбоку на кровати.

— Аз, я боюсь, что ты исчезаешь, — шепчет. — Отвернусь, и всё, тебя нет. Оооо, Аз…

Начинаю с плечевого пояса через майку мять. Тело нежное, податливое. Какое — то даже хрупкое: пискнула бедняжка пару раз, но я стал делать нежнее. Застонала, возбуждая ещё больше.

На спину перехожу, мну слегка рёбрышки. Шариков сбоку чуть касаюсь, проверяя реакцию. Вроде нормально.

— Расскажи о своём мире, — раздаётся от Жози скрипучим голосом.

— Что рассказать? Хм… Ну, дома у нас очень высокие. Порой этажей на двадцать, кареты без лошадей ездят и даже летают…

— Летают?

— Да, да, малышка, летают, — мну, приговаривая. — Ещё как летают. Главное, чтобы раньше времени не долетались.

— А женщины у вас какие?

— Всякие. В основном косят под мужиков…

Заливаю ей и с поясницы на булочки перехожу. Мну ягодицы, активно рассказывая всё подряд, лишь бы отвлекалась. Попка всё — таки упруга, хоть и от природы мышцы маленькие. С трудом отлипаю, чтобы не вызывать подозрения. Перехожу на массаж бедра, обеими руками нежно внутреннюю сторону массирую. Дистанцию от промежности сантиметров в пять взял. Чувствую, ей нравится. По голосу разнеженному, когда переспрашивает. Ниже массирую, икру, пяточку. Обратно вверх веду, кровь гоняя к половым органам. Вторую ляжку начинаю. Ой, чуть промежность не задел. Но вроде не заметила.

Несу откровенную пургу, Жози ахает, разгораясь ещё большим интересом.

Намяв хорошенько, заявляю:

— Малышка, надо масло растереть моё волшебное.

— А это обязательно, мне и так хорошо, — отвечает полусонно.

— Да, да, обязательно, — выдаю нетерпеливо, являя бутылку с детским маслом для тела. — Приподними маечку, малышка, поясницу разотру.

Послушно оголяет часть спины. Лью на кожу масло, ахает. Прямо в ложбинку натекает. Начинаю растирать.

— О, Аз… как приятно, — стонет.

— Вот видишь, — комментирую, а сам злорадствую и тут же якобы спохватываюсь. — Ой, на майку может попасть. А она мне так нравится на тебе. Подними повыше.

Слушается! Стягивает вверх, но сиси всё равно не обнажает.

— Давай, давай, снимай полностью, — брякаю сварливо, помогая масленой рукой тянуть.

— Но Аз, я стесняюсь, — лепечет, останавливаясь.

— Ты же прижала грудь покрывалом, всё равно не видно, — отвечаю с бешено бьющимся сердцем. — Мы же уже начали с маслом, надо полностью намазать.