Путешествие в Градир (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 20

Но Миранда тоже не стоит на месте. Сразу контратакует с разворота, шпага хлещет по бронированной лопатке со звоном. Торен мгновенно отвечает ударом наотмашь, вырывая меч из грунта вместе с кусками земли. Женщина успевает отпрыгнуть довольно ловко. Пробует сыграть на его инерции, ибо рука с мечом унесла корпус в сторону. Бьёт по латам, второй раз и третий лупит бес толку. Командир начинает отвечать!

Один удар она блокирует, принимая на клинок. Но неуклюже, рука её отлетает в сторону, показывая, насколько велика разница в весе. К счастью для наёмницы, а может, по её заслуге, рукоять она удерживает. А меч проносится в сантиметрах от её нагрудника, на вид совершенно ненадёжного.

Вероятно, почуяв инициативу, мужчина идёт на Миранду размахивая мечом крест — на крест и не давая даже места для манёвра. Наёмница отступает и в последний момент перекатывается! Но это не помогает, Торен быстрым скачком перекрывает её лазейку и снова идёт на неё уже рубить сверху, занеся над шлемом меч. Миранда пятится, и получает пинка от солдата в толпе! Он её буквально толкает нагло!

— Эй! Что за произвол! — Кричу возмущённо, пытаясь перекричать болельщиков мужчины.

Наёмница летит прямо под ноги командира, но в последний момент успевают поднырнуть под рукоять и проскочить между ног, сделав эффектный перекат. Торен недоволен, разворачивается и снова летит в атаку. И на этот раз Миранда уходит из — под удара, успевая ещё попасть по нагруднику! Если бы у оппонента не было брони, сейчас бы выпали кишки. Но увы.

Вижу, что и её товарищи недовольны, однако их уже мягко придерживают в толпе, одного даже обнимают за шею. Что и не вырвешься без грубости сразу. В общем, обложили.

Вскоре я начинаю понимать, чего добивается Миранда. У неё нет задачи заколоть козла, она хочет его вымотать. Чтобы он в итоге завалился без сил и не смог вообще подняться. Это наилучший расклад, чтобы не гневить толпу и одновременно не упасть в грязь лицом.

Удары командира вскоре становятся размашистыми, скорость падает. Миранда больше не подставляется под подлые удары со стороны толпы, старается за этим следить. Я наблюдаю за наёмницей уже более спокойно. И вскоре подчёркиваю для себя парочку новых приёмов.

Позади суета, солдаты возмущаются, что их нагло двигают.

Лихетта, вероятно пришедшая одна, подгребает деловито сзади и шепчет на ухо с сарказмом:

— Странно, что не ты участник заварушки. И чего я так спешила?

— Ну это как сказать, — брякаю и дальше интересуюсь: — как сёстры?

— Бывало и лучше, после возвращения из боевой формы становится порой ясно, что не всё так хорошо, как казалось, — отвечает с нотками иронии. — Но не беспокойся…

— О! Белобрысая девка и рогатая девка, — раздается от соседа. Судя по голосу, солдат вообще в ноль, если бы не дружок рядом, наверное, завалился бы и уснул. Но Лихетту этот факт не колышет.

— Чего сказал, ущерб? — Рвётся к нему, но я придерживаю за талию, облачённую в мягкую кожу.

Более адекватные бойцы уже расступились, придерживаясь дистанции. Пусть и плохо могут рассмотреть сотницу, но видно, что опасаются.

— Ууу, бестия, — брякает солдат и ретируется подальше.

Лихетта на меня смотрит с претензией:

— Как ты это терпишь, Крис? На тебя вообще не похоже.

— Собаки лают, караван идёт, — пожимаю плечами. — При желании я вообще могу их тут в землю закатать, но зачем? Они ж как дети, совсем не смышлёные.

— Чего девка сказала? — Раздаётся уже с другой стороны гадкое.

— Вот видишь, — развожу руками. Лихетта смотрит на меня, как на идиота.

А я перевожу взгляд на поединок. Миранда всё бегает по кругу, командир пробует её достать длинными размашистыми ударами. Наёмница перекатывается и лупит по доспеху то так, то сяк. Из толпы ему постоянно подсказывают и норовят подставить ей подножку. Круг намеренно сужается. Но останавливает нечестную публику лишь то, что боятся получить клинком от своего же дурака.

— Так чего пожаловала? — Бросаю назад, продолжая ощущать присутствие суккубки, которая снова начинает у уха эротично дышать.

— У нас проблема, Крис, — шепчет.

— Да ну брось, дай угадаю: вас не пускают дальше.

— Какой догадливый, — хмыкает язвительно. — По землям Андарии нам путь закрыт. У них здесь смена власти произошла. Здешний старейшина Белоису так и заявил, чтобы валили мы обратно за Хребет. А смелый он такой, потому что здесь две сотни солдат от армии этой самой графини. Они как одержимые всё о ней балакают, не знаю, что она такого сделала. Скорее всего, приворожила всё графство, походу ведьма.

— Да сама ты ведьма рогатая, — фыркнул солдатик, явно греющий уши рядом. — Собирайте пожитки и валите обратно за горы вариться и дальше в собственном говне. Бабы нечистые.

— Ах ты уродец, — рыкнула суккубка его карать, но я остановил за предплечье, но та взмолилась сразу: — Дай, хотя бы шею ему сверну.

— Да успокойся уже, — шиплю на неё. И сердце обрывается! Миранду сбивают с ног, подлый гадёныш из толпы подцепляет.

Пользуясь случаем, уже порядком уставший командир наступает на основание её клинка, заставляя женщину выпустить оружие. А затем и вовсе садится сверху на бедную хрупкую соперницу.

Не найдя ничего лучше, он берёт второй рукой в металлической перчатке за лезвие свой меч и целится уже опустить клинок к горлу! Чтобы просто надавить и перерезать без размаха, ибо амплитуда рубить в такой позиции не позволяет. Удивительно, что наёмница не просит пощады. А может, я просто не слышу потому, как от восторга ликует толпа.

Она изворачивается и каким — то чудом выставляет поперёк блок кинжалом! Но раззадоренный капитан давит уже своим весом, постепенно и неминуемо побеждая.

— Подержи, — вручаю свою сумку Лихетте спешно.

Через мгновение вырываюсь вперёд, ускоряясь за четыре шага так, что мне вполне хватает инерции и сил, чтобы дать сапогом по шлему, как по футбольному мечу! Бах! Сапог мой твёрдый встречает шлем, и по пальцам хорошо отдаёт. Что там с башкой мужика, я могу только догадываться. Как минимум контузия. От размашистого удара капитан запрокидывается назад, как миленький. Мне показалось, даже подлетает. Нет… просто показалось. Это его меч подлетает и бьётся со звоном о чьи — то латы из толпы.

— Ах ты гадёныш! — Кричат зеваки и рвутся меня карать.

Долблю мощным потоком воздуха и вся толпа, что передо мной, отлетает в забор, разнося его к чертям собачьим! Кажется, что у кого — то даже вспыхнула защита, видимо, с оберегов. Но от ветра ничего не спасет, только собственный вес. Да, и похоже, всё там такое слабое, что даже смешно. Следом хреначу вихрями и морозными шарами по сторонам! Бах, бах! Трах! Как ковбой на центральной улице городка Дикого запада. Сношу оторопевшую толпу, пока не опомнились. Холодные снаряды бьются о доспехи, разносясь осколками льда и окатывая пьяные морды, которые в тот же миг должны взбодриться. Графские отлетают с криками и визгом метров на пять! Сверху ещё и накрывают хлопья снега.

За четыре секунды расправляюсь со всеми, пятой части резерва мне это стоит. Ну да ладно, зато какое удовольствие!

Уже лежащие бойцы начинают шарахаться с испуга, касаясь голыми ладонями инея на земле. Орут и катаются, как невменяемые. Света нет, факела все погасли. Ветер завывает, уносясь всё дальше. Обычно он метров через сто успокаивается.

— Достали людишки! Хык, тьфу, — бросаю зло, харкая на шлем капитана. И осматриваюсь невозмутимо и только головой верчу, как «терминатор».

Лошади ржут тревожно, кажется, и до них снежок долетел. Простите, добрые животные.

На ногах стоять остались лишь две кучки народа. Одна: где трое наёмников с двумя солдатами, стоят и смотрят в полумрак ошарашенно. И Лихетта с солдатиком, которого зажала за шею локтем, того самого, кто её обзывал больше других. Остальные валяются и уползают на четвереньках, не поднимая головы. Оценив свою ювелирную работу, улыбаюсь довольно. По своим не попал, только ветерком обдало если только.