Путешествие в Градир (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 10

После встречи с генералом Сехмет в шахте стараюсь не лезть на рожон.

— Ты сделал всё хорошо, — говорит сотница, наблюдая, как две суккубки доламывают крыльцо. Видимо, дров им мало.

— Прости, не предложил, — брякаю, протягивая ей бутылку.

Берёт, хлебает.

— Хорошо пошло, — выдаёт сипло. — Ух. Наслышана о твоём пойле. Крис… а можешь клинок показать? Не думала, что нашим орудовать умеешь.

Поднимаю с земли серповидный меч с рукоятью в каменьях умеренно натыканных и никак не мешающих и лезвием из металла синеватого отлива. Протягиваю любопытной суккубке. Та возвращает бутылку. Происходит бартер.

Минуту смотрит. Похоже, дышать перестала.

— Если это то, о чём я думаю… — ахает. — То скажи мне как?

— То, это что? — Улыбаюсь и делаю ещё глоток. Ох, как же хорошо вот так сидеть после трудового дня. А точнее утра.

— Легендарный клинок «Синий мрак», — отвечает Лихетта. — Но ведь такой может быть только у генерала Дома Сехмет Уцарии Эрас, командующей трёх армий Сехмет. Это ведь не подделка, я видела, как он рубит, этот блеск… его ни с чем не спутаешь.

— Ты имела дело с Уцарией? — Спрашиваю, ощущая насколько она взволнована. Да её трясёт.

— Имела, — выдаёт зло. — Когда я была ещё десятницей, она вырезала весь мой отряд в одиночку этим клинком. Я едва спаслась, солнце вышло, когда она почти настигла меня. Оно и сохранило мне жизнь. Тогда я поклялась, что однажды убью эту нечистую суккубку. Она стала целью всей моей жизни, тренировки и достижения — всем я обязана по сути ей. Хотя… думаю, каждый третий сотник Кусубата мечтает убить Уцарию Эрас.

И каково будет их разочарование. Лихетта продолжает вертеть клинком, не может с ним расстаться.

— Он из металла, который никогда не затупится и не сломается, даже если бить им по камню со всей силы, — комментирует с восхищением и дальше уже с горечью: — На нём кровь тысячи моих сестёр. Ведь Дом Сехмет всегда интересовали именно мы.

Молчу.

— И всё же, Крис. Как ты сумел его украсть? — Спрашивает вдруг так воодушевлённо.

— Ты будешь разочарованна, — отвечаю, усмехнувшись. — На нём не только кровь твоих сородичей, но и Уцарии. С одного удара этим чудо клинком её башка и отлетела.

— Ты врёшь! — Ахает, да ещё с такой претензией.

Описываю Уцарию, не забывая упомянуть и латы из зеркального металла и необычайный для суккубки рост.

Молчит, ни слова против. Только глаза, похоже, бегают. Лихетта в смятении от услышанного. А я продолжаю:

— Когда пришёл за ней, в её отряде осталось пятеро: лучница, лук которой я сегодня тоже использовал, маг огня какой — то полоумный, две бабы, которые почему — то передо мной решили раздеться, и суккубка Веришен, сидевшая до последнего в засаде. Может, кто — то из них тебе знаком?

— Да… И ты убил всех? Это невозможно.

— Наверное, я бы здесь сейчас не сидел. — Выдаю устало.

— То же верно, — соглашается Лихетта и дальше сидит задумчивая.

— Я чуть не сдох тогда, — продолжаю, потому что выговориться вдруг захотелось. — Тесная шахта, незнакомые пещеры. Резерв полупустой. Я не был готов совершенно, но ринулся спасать Нелли, которую они взяли в заложники. Бросился, как бешеный пёс. Четырнадцать фелисов вампиры тогда убили. Почти всю охрану принцессы. Мои бойцы верхом полдня туда шли, у меня просто не было времени… я шёл в её ловушку уверенно. Но Уцария не учла одного.

Ком подкатил к горлу, и я замолчал. Сама битва, рывками в памяти. И она не так будоражит моё нутро. А вот три последующих дня — это мой ад, в котором никак не мог смириться с потерей Нелли. Бился лбом о стену, рыдал и корил себя за всё, что с ней творилось.

— И чего же? — Раздаётся тихое от сотницы.

Что я уже убил к тому времени генерала Вейзевула.

— Не важно, — бросаю ей. И так слишком много лишнего услышала. — Не рассказывай никому.

— Хорошо, Крис, останется между нами, — уверяет.

— Я признателен, — верю на слово.

— Крис, ты это…. — Заводит разговор уже о другом, но запинается. — Прости сестёр за резкое словцо, всё сгоряча. Их обида пройдёт. Они уже переосмыслили, и многие поняли, как в процессе боя спасал наши шкуры. Наверное, обидно им больше за то, что они готовы были и падать и получать удары. А ты так опекал, что мы отделались слишком легко. Может, ты не знаешь, но когда наши тела взведены для боя, нас сложнее покалечить.

— Да, я перестарался, — признаю сварливо, передавая ей бутылку. — Просто не хочу никого терять.

Лихетта вздыхает, и глушит всё до дна. Снова хлопает по плечу.

— Пошли, Крис. Всё готово, только нас и ждут.

— Куда? — Спрашиваю, наблюдая, как резво вскочила.

— Проведём охотничий ритуал, — отвечает воодушевлённо и даже за руку не стесняется взять и потянуть, как самого близкого друга. — Давай не упрямься. По завершению великой охоты всегда проводится ритуал.

Поднимаюсь. И обращаю внимание на то, что суккубки уже все у туши собрались. Костры вспыхивают, как только мы начинаем движение. Ещё не доходя вижу, как девушки спешно скидывают свои доспехи, оставаясь в нательном белье практически полуголыми.

А вон и барабаны появились, целых три. Вот уморы, тащили ведь и их! Так, стоп. Танцы?!!

Глаза девушек горят, лица игривые и предвкушающие. Помню такие взгляды ещё с бала…

Предвкушаю и я, поглядывая на раздевшуюся до белья Имиру. А глаза её пылают ярче всех трёх костров!

— Давай, давай, раздевайся! — Визжат полуголые взмыленные барышни с горящими глазищами, топая босыми ногами по бетону. Шлёп! Шлёп! Шлёп!

Ах вот зачем здесь подметали. Босиком стоять на мелкой щебени и колючках не очень приятно.

Все девицы уже чистенькие, в белье светлом. У одних топы на сиськах, шортики короткие на попках. У других полу — сорочки, у третьих платья с разрезами на боках по бёдрам.

Они и меня заставляют оголиться!

— Ну ладно, разгалделись, — ворчу, вспоминая, какие же на мне сейчас трусы. Надеюсь, не белые, подверженные риску выявления чиркашей.

Скидываю пиджачок прямо на бетон, ему уже кранты, потому как кровью великана испачкан основательно. Жилет следом сбрасываю, затем рубашку снимаю, обнажая торс. На пресс все рогатые бестии и смотрят с интересом! Кроме Имиры, делает вид, что ей важнее глядеть на костёр. Дальше принимаюсь за сапоги и штаны, чуть помедлив.

Фух, чёрные трусы — шортики. Отлично!

Думал, носки хоть дадут оставить, а хрен, заставили и их снять. В одних трусах стою босой, как на медосмотре в армии жмусь.

— Вот, умойся, — подаёт бурдюк с водой суккубка с глазищами голубыми навыкате, оттого ослепительными вдвойне.

— В ладони полить? — Предлагает свои услуги Лихетта чересчур заботливо.

— Да, спасибо, — соглашаюсь легко, передавая ёмкость.

Пока умываюсь, избавляя лицо от крови, воительницы затихают. Шепчутся между собой.

— Вы хоть знаете, сёстры, что это каменный вервульф? — Заявляет Зоррин деловито уже в голос. — Я о таких свитки древние читала. Раньше только армиями на них ходили!

— Какие наивные, — смеются воительницы.

Заканчиваю умываться, изведя всю воду. Лихетта отшвыривает бурдюк небрежно.

— Ритуал завершения великой охоты! Начинаем!! — Воскликнула сотница, взяв меня за руку и отводя немного назад и в сторону. Похоже, пододвинула на некую позицию.

Девицы тоже встают по кругу, образуя со мной одну линию. Те, кто с барабанами, примерно на равных интервалах друг от друга — тоже занимают места в общем круге, который образуем вокруг костров и собственно убиенного монстра.

Все замерли, затаились! Стою, как дурак, озираюсь на женщин рогатых, а выражения лиц такие злобно — довольные, будто они настоящие дьяволицы! Похоже, воительницы в образе.

Лихетта выходит вперёд к зверю. Ягодицы подкаченные из шорт выглядывают. В окровавленном обрубке шеи пальцы мажет! Фу, беее. И давай к каждой подходить и ото лба до носа меж глаз пальцем проводить, линию рисуя кровью.