Кистепёрые - Никитин Юрий - Страница 10

Минчин сказал тихо:

– Такие суммы даже не вышепчешь.

– Нам обещали оплатить комп, – напомнил я. – Но только комп, а все остальное должны сделать сами. Нужно только договориться о дополнительных площадях. Хорошо бы арендовать подвал. Поручим это нашему геркулесу, он даже Валентину уговорил насчёт вдуть ей в подъезде при консьерже, а была такой недоторканной!.. Начнём переговоры про аренду, им всё равно важно расширять ассортимент услуг.

Лысенко потянулся и красиво поиграл мускулатурой, только Грандэ с сомнением покачал головой. На баймы ААА-класса ещё пару лет будет повышенный спрос, конкуренты отстали, так что мы на острие прогресса в этом поле, можно рискнуть, но не слишком ли? Всё у нас пока и так терпимо.

– Хорошо, – ответил он с некоторой натугой. – Другому бы не поверил, но ты, шеф, рискуешь не первый раз. Читеришь или как-то фуксом? Правда, играл по маленькой. Но всё же как-то, хотя с виду на Аристотеля не тянешь.

– Спасибо, – буркнул я. – Всегда найдёшь, что сказать хорошее.

– Я добрый, – согласился он. – А не боишься, что когда-то, по теории вероятности, впереди большой облом? И чем дольше везло, тем крах бабахнутее, как молотом Тора по мухе.

Я повернулся к Лысенко.

– Вынеси его за шиворот за ворота и дай пинка. А лучше пристрели. Эта овца испортит всю команду.

– Я пошутил! – завопил Грандэ. – Вы что, шуток не понимаете? Это у других обломы, а мы пройдём и по воде, где другие не могут даже по тонкому льду! Я давно жду рывка, а то засыпать начинаем.

– Ладно, – сказал я. – Но чтоб без пессимизьма!.. Всем работать, будто жить миру или не жить – зависит от нас!

Минчин сказал так тихо, что все услышали:

– А вдруг в самом деле зависит?

У фирмы, что сдаёт нам в долгосрочную аренду второй этаж пятиэтажного дома, дела не весьма, и когда я заикнулся о желании снять и первый этаж, что пустует уже пятый месяц, там сразу обрадованно спросили, когда смогу внести первый платёж.

Квантовый комп я покупал бы ещё долго, из меня как торговец, так и покупатель никакие, в продажу вышли уже разные типы, как старинные, так и суперсовременные, при комнатной температуре работают не на кубитах, а на триплах и даже на липлонах, но помог Кологривец, его люди выбрали и привезли самый, как они заверили, перспективный.

Сегодня устанавливали в подвале весь день. Раньше ЭВМ занимали целый зал, а то и весь этаж, потому помещение именовалось залом машинных расчётов, так и этот комп такой же огромный и примитивный, хотя и в сто миллиардов раз мощнее. Ну, как первые смартфоны уже в сто тысяч раз круче, чем те гиганты, что занимали целые залы, так и наш квантовый уже не в сто тысяч, а в сто миллиардов мощнее прежних аналоговых суперкомпьютеров.

Впрочем, занял даже не весь подвал, а меньше половины, в остальной части мы разместили то, что называют периферией. Точнее, нам разместили, а мы только хлебалами щёлкали да старались всё запомнить, чтобы в инструкции потом не заглядывать, мы не немцы.

Шефство без побоев и принуждения сразу же ухватил Грандэ, заядлый железнячник. Остальные хоть и понимают, что такое квантовый комп, предпочитают выращивать дерево программы, чистое искусство двадцать первого века, а железом пусть занимаются илоты.

У Грандэ на лице счастье рабовладельца, который в толпе дёшево купленных невольниц обнаружил Клеопатру.

– Как назовём?

Взоры обратились ко мне, я подумал, сказал неспешно:

– «Алкома». Помню, в детстве читал о ней, было что-то особенное…

Все переглянулись, Минчин спросил робко:

– А может, голосованием?

– У нас современное правление, – напомнил я. – Полная автократия, а демократия в растоптанном нашими кирзовыми сапогами прошлом, как не оправдавшая надежд. Никаких референдумов и болтовни, только работа!

Любознательный Лысенко поинтересовался:

– А что такое «Алкома»?

Я двинул плечами.

– Уже и не помню, мал был. Знаю только, что «ма» – это машина. «Ал», наверное, от «алгоритм». Слова «компьютер» тогда не знали, на слуху были ЭВМ, то есть электронно-вычислительная машина, если вам всё на пальцах. Хотя, если покопаться, можно найти, почему так назвали…

Нетерпеливый Невдалый прервал:

– «Алкома» так «Алкома». Главное, теперь развернёмся, небу станет жарко и земле! Шеф, вы тут языками чешите, вы же начальство, а мы с ребятами пойдём работать! И девочек припашем.

Я оглядел всех орлиным взором, раз уж начальник.

– За работу все!.. Часики тикают, долг растёт!

Лысенко вытянулся, как оловянный солдатик.

– Понял! Разрешите идти трудиться на благо?

– Разрешаю, – ответил я милостиво. – На благо фирмы, а мир подождёт.

Он повернулся через левое плечо и отбыл, чеканя шаг.

Домик нашей фирмы чуть ли не в центре Москвы, хоть и не в пределах Бульварного кольца, но все же у самого края Садового. Мне удалось снять в нём комнату за гроши в период разрухи и безнадёги, но в стране наладилось, район перестроили, окультурили, теперь практически элитный, даже туристы по нему иногда ходят, хотя смотреть особо нечего.

Потому даже при повальном увлечении удалёнкой часть сотрудников всё же появляется часто: рядом уютная кафешка, напротив лучшее в районе мороженое, а слева театральное училище, откуда мимо трижды в день проходят длинноногие красотки: на занятия, на обед и домой.

Деловые встречи тоже удобно проводить в моём кабинете, а кофейный аппарат работает не хуже, чем в соседнем кафе.

Сегодня позвонил Мацанюк, сообщил не терпящим возражения тоном, что через десять минут заедет по дороге, я остался ждать с колотящимся сердцем. Мацанюк старый баймер, в прошлом неистовый и достаточно сумасшедший, это ему принадлежит знаменитый в конце девяностых ответ на вопрос, зачем тратит деньги на виртуальные броню и оружие: «А зачем мне два “Мерседеса?”». В те времена «мерсы» были мерилом богатства и успеха, сказать «У него “Мерседес”» то же самое, что сейчас назвать мультимиллионером.

В игры всаживал суммы, на которые можно было, с ума сойти, купить три «Мерседеса». Его считали чокнутым транжирой и никак не могли понять, как ухитряется зарабатывать всё больше и больше в мире, где остальные едва-едва выцарапывают крохи.

Я поднялся навстречу, когда он зашёл в кабинет быстрым шагом, постучал пальцем по стёклышку наручных часов:

– Нет, садиться не буду, урвал пять минут за счёт превышения скорости. Придут штрафы, перешлю их тебе… Потому коротко: слышал, Кологривцев финансировал для тебя покупку квантового.

– Уже известно? – сказал я с неудовольствием. – Как у вас разведка работает…

– Следим, – подтвердил он. – Да и он как-то обронил, что вошёл с вами в долю. Что задумали?

– Супербайму, – ответил я с неловкостью. – Извини, что обратился не к тебе, ты и так много помог, неловко злоупотреблять. Да и как пойдёт, неизвестно. Не хочу, чтобы ты рисковал.

Он сказал с тем же неудовольствием:

– Тебе деньги не на яхту, а на игру?..

– Ну да, – ответил я, – а у тебя пол-Москвы в собственности, якутские алмазы, рудники с платиной, давно не до игрушек, верно?

Он прервал:

– Я с игр начинал, они моя первая и постоянная любовь. Так что давай не мнись, сколько нужно?

Я развёл руками.

– Дело рисковое, сам трясусь. Если рухну, то хоть тебя не подведу.

Он смотрел пристально, наконец взгляд смягчился.

– Ладно, понял, бить не буду. Ценю. Но я участвую, слышишь?.. На хрена мне все эти капиталы, не яхты же по миллиарду покупать?.. А так пан или пропал, жить надо весело. Пусть твой бухгалтер свяжется с моим завхозом, утрясут детали.

– Спасибо, – ответил я с чувством.

– Не за что, – ответил он всё ещё с ноткой обиды в голосе, – но, если выгорит, будем в шоколаде?.. И моя скромная доля станет нескромной!

Я развёл руками, мол, ничего не обещаю, и так из кожи вон лезу. Каждому выпадает шанс в жизни, но редко кто его замечает вовремя. Для меня это сейчас или никогда, в моём возрасте уже сидят на веранде в кресле, укрыв ноги пледом, и тупо любуются закатами, хотя не знаю, чем там любоваться, не дорос, видать.